Сорвать кассу — не главное

— Я был одним из тех, кто закладывал краеугольный камень в создание «Лiстапада», — говорит Николай Бурляев, — являлся активным участником форума, помогал в формировании программ, передал оргкомитету все свои наработки, фильмы и международные контакты «Золотого Витязя». Приезжал каждый год, поддерживал всем сердцем. Потом пришла новая команда, меня перестали приглашать. Я увидел постепенное перерождение феста, крен в сторону псевдоевропейского кино. Надеюсь, эти времена проходят. Я приглашен 20 ноября на открытие фестиваля и уже внес эту дату в свой график. Контакты с Беларусью и Минском у меня изначально были крепкие. Идея создания форума «Золотой Витязь» зародилась в квартире выдающегося белорусского режиссера Виктора Тимофеевича Турова, чье 85‑летие мы отметили 25 октября. На прошедшем в мае «Золотом Витязе» мы посвятили этой дате отдельную ретроспективу.

— У вас ведь даже кто‑то из детей живет в Минске?

— Да, в Минске живет и работает мой сын Георгий. А мой прапрапрадед с Украины — запорожский казак, полковник Кондрат Бурляй, был послан Богданом Хмельницким в Москву главой посольства с просьбой о присоединении Украины к России. Я лично считаю, что белорусы, русские и украинцы — это один народ, при всех различиях в говоре. Верю, что, может быть, еще при моей жизни это наваждение пройдет и мы снова будем едины. Мы есть и будем один народ. Угодно ли это националистам в Украине или оппозиции в Беларуси, которая требует распятия того, кто является, может быть, одним из последних удерживающих и консервирующих то, что надо было удержать и законсервировать, чтобы избежать социального взрыва и полной политической деградации. Порознь нас очень легко уничтожить. Будем вместе — никто нас не одолеет.

— После большого перерыва вы вновь вышли на театральную сцену в спектакле Михалкова «12». О чем для вас эта история?

— Я покинул театральные подмостки 55 лет тому назад, думал, что навсегда... У меня были другие цели и задачи: писательство, режиссура, поэзия. Почему вернулся? Только по одной причине: предложение последовало от друга детства, выдающегося режиссера современности Никиты Сергеевича Михалкова. Он, как всегда, рисковал. Уже есть фильм «12», признанный современной классикой. После картины со звездным ансамблем делать спектакль с молодыми актерами, а именно они составляют большинство исполнителей в проекте, очень рискованно. Но Никита Сергеевич привык идти по канату, зная, что может сорваться в любой момент. И он опять победил. Это показала премьера на главной театральной сцене России — на сцене Большого театра. Это доказывает каждый очередной спектакль в Москве, Красноярске, Казани... Мы начали ездить с этой постановкой, всюду я вижу необыкновенный прием зрителей. Считаю, что пьеса «12» не уступает уровню и традициям наших драматургов‑шестидесятников, таких как Александр Вампилов, Виктор Розов, Александр Володин. Авторы пьесы «12» под водительством Михалкова тронули очень серьезную тему о том, что все нужно в жизни мерить мерою Христа. Речь идет о спасении русским офицером мальчика‑чеченца, обвиненного в убийстве своего приемного отца. Пьеса ненавязчиво говорит правду — русский человек любит все народы, населяющие нашу многонациональную страну. И хорошо бы, чтобы народы, живущие в России, понимали это так же, как Верховный муфтий России Талгат Таджуддин, который говорит: «Я мусульманин святой Руси». Помню, когда я хоронил маму, одна женщина‑еврейка подошла ко мне на кладбище и неожиданно поблагодарила: «Спасибо вам за все, что вы делаете. Пока есть Россия, есть все мы». Сейчас ведутся переговоры о том, чтобы спектакль «12» пригласили на гастроли в Минск.

— Николай Петрович, как звучит ваша должность в Госдуме?

— Первый заместитель председателя Комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений. Еще сегодня я делегирован от партии «Справедливая Россия» принять участие в работе Парламентского Собрания Союзного государства.

— Какие вопросы будете решать?

— Вопросов много. Озвучивать их сейчас не стану, чтобы не смущать оппонентов заранее. Нахожусь в периоде погружения в работу, осматриваюсь, делаю выводы для будущего, выстраиваю стратегию своих действий. Конечно, намеревался работать в комитете по культуре, и в этом комитете буду присутствовать очень активно как почетный член, выполнять роль мостика от комитета к комитету. Уже сегодня мне делегировали вопрос, который и меня тревожит: вопрос общественных и творческих объединений. Кроме Союза театральных деятелей и еще двух‑трех союзов они совершенно не поддержаны бюджетом государства.

Самое главное для меня — содействовать процессу выведения культуры из рынка, ибо понятия «культура» и «рынок» несовместимы. У них абсолютно разные задачи. К сожалению, на законодательном уровне у нас нет понятия «идеология». Если это слово пугает наших либеральных коллег, хорошо (я тоже против иностранных слов), можем заменить иностранное слово «идеология» на русское «мировоззрение». Мы должны выработать и принять на государственном уровне, внести со временем в Конституцию понятие «мировоззрение государства». Чего мы хотим? Какие у нас духовно‑нравственные цели?..

— А как в советские времена удавалось совмещать рынок и культуру? Многие высокие образцы кинематографа в то же время являлись и лидерами проката, приносили неплохую прибыль...

— Да, действительно в советское время кинематограф являлся второй статьей дохода в госбюджет после алкоголя и табака. Значит, это возможно. При этом наш кинематограф при коммунистическом, атеистическом режиме создавал духовно‑нравственные, абсолютно христианские картины. За душу человека неустанно боролись такие партийные режиссеры, как Сергей Герасимов, Лев Кулиджанов, Сергей Бондарчук, Василий Шукшин, беспартийные Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Никита Михалков... Но тогда финансирование кинематографа государством было стопроцентное! Считаю, необходимо вернуть стопроцентное финансирование кинематографа, даже независимо от того, окупится фильм или нет. Сейчас главный принцип нашего российского кинопроката, главный показатель успешности — сборы фильма в первый уикенд. У фильма Тарковского «Андрей Рублев» вообще не было сборов в первый уикенд. Он был положен на полку на семь лет и только потом прорвался на экран. За эти 50 лет показа в России и странах мира не только окупил свой бюджет, но и перекрыл кассовые рекорды всех блокбастеров мира. Нынешний рыночный кинопроцесс неправильно ориентирован: создавая настоящее киноискусство, не стоит надеяться с ходу сорвать кассу. Если окупается фильм, как когда‑то ленты Леонида Гайдая или «Военно‑полевой роман» Тодоровского, — замечательно. Не окупается — подождите: на нем будут возрастать поколения! Возможно, пользы и смысла от этой кинокартины будет гораздо больше, чем просто кассовый успех.

cultura@sb.by