Поэт Владимир Семенчик приехал на Сахалин из Беларуси. И остался...

Его детство, юность и часть молодости яркой зорькой отгорели в родной Беларуси, а судьба сложилась так, что свои лучшие стихи и прозаические строки он написал на Сахалине и о Сахалине. Так, как он, вчерашний мальчишка из Слуцка, пишет о море и островной рыбалке, мало кто сможет написать из коренных обитателей этой дали.

Счастье под дождем

С первых минут общения с Владимиром Семенчиком сразу понимаешь, что у этого мужика есть характер и свое мнение на все аспекты бытия. Своего родного отца он никогда не видел в глаза, говорит, что батька ушел еще до его рождения.

— Став взрослым, я его понял и не держу никакой обиды. Он был молодой, двадцатидвухлетний пацан, который просто оказался не готов к семейной жизни. К нему у меня одно чувство — благодарность за подаренную жизнь, — улыбается Владимир.

Его мама тяжело заболела, когда Володе было три годика, и была вынуждена отдать сынка в детский дом. Два года он провел в «казенном детстве».

— Самая первая радость в моей жизни — это когда мама стала поправляться и, еще совсем слабенькая от болезни, она приходила ко мне в детдом. Еще вчера ты был никому не нужен, а сегодня к тебе мама пришла, — тихо говорит Владимир. Как–то мама пришла с молодым мужчиной, которого Володя почти сразу назвал «батькой».

Потом они забирали его домой навсегда, сильный батька нес мальца на руках по пропахшим яблоками улицам Слуцка, и они попали под внезапный летний дождь. Спустя десятки лет он помнит до мельчайших подробностей, как батька, прижав его к груди, прятал под плащом от дождя, как громко бухало его заботливое взрослое сердце.

Вова книжки начал «глотать» лет с пяти, свободно читал на двух языках: русском и белорусском. Еще школьником неожиданно для себя стал писать стихи. Несколько его стихотворений опубликовал республиканский литературный журнал «Неман». Будучи девятиклассником, он решил, что должен обязательно стать студентом Московского литинститута.

— Думал: вот, Пушкин писал стихи, Есенин писал и я пишу, — смеясь, вспоминает Владимир Семенчик. Отправил в Литературный институт конверт со стихами. Ответом ему было вежливое письмо, в котором говорилось, мол, ваши стихи не лишены «творческих данных», но над ними надо еще работать и работать...

С «репортером» по Беларуси

Сегодня журналист и литератор Семенчик вполне серьезно говорит, что так и не понял природу рождения стиха.

— Люди, которым дано писать стихи, прозу или музыку, это просто проводники между небом и людьми, обществом, — убежден он.

А тогда, после окончания средней школы, Владимир справедливо решил, что ближе всего к литературе стоит журналистика, и стал студентом журфака Белорусского госуниверситета. Признается, что учился легко, только морщился от слишком идеологизированных предметов.

— Быстро пришло понимание, что журналистика — это прежде всего практика, поэтому я, будучи студентом, объехал добрую половину Беларуси с многокилограммовым «репортером» на плече. Это была классная школа, — говорит Владимир.

Вспоминает с улыбкой, как он, восемнадцатилетний, брал интервью у семнадцатилетнего будущего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова. Из того полуторачасового разговора редакторы с трудом смогли сделать трехминутный радиосюжет...

В составе студенческих стройотрядов Семенчик добросовестно работал везде: от Псковщины до побережья Белого моря. После окончания четвертого курса университета они с другом решили проходить практику на Сахалине...

Влюбленный в Сахалин

— Тогда поездка на Сахалин для меня была равносильна путешествию на Луну, — признается Владимир Семенчик.

Он перед отлетом прочитал книгу Чехова «Остров Сахалин», в которой классик рассказывал о реалиях царской каторги. Остальные небольшие крупинки информации об этом крае света были весьма расплывчаты и разрозненны. На дворе его жизни стояла молодость, а в кармане было официальное приглашение от редактора островной газеты и председателя региональной телерадиокомпании.

— О том, что это далеко и там будет трудно, мы даже не задумывались, — машет рукой Семенчик.

Лето дышало июнем, Хабаровск встретил их самолет 35–градусной жарой, а через час лету в Южно–Сахалинске он увидел, что люди ходят в плащах. Зябко и стыло...

— Но с первых моих сахалинских минут меня обняла и не отпустила по сей день удивительная сахалинская приветливость, — говорит Владимир.

Он не скрывает, что это стало главной причиной того, что десятилетия жизни он отдал этому щедрому острову посредине холодных морей.

Практика пролетела мигом, и в родной Минск он вернулся человеком, уже влюбленным в Сахалин. После окончания университета журналист Семенчик прилетел в Южно–Сахалинск с молодой женой и маленькой дочкой.

Работал журналистом в областной газете и на радио. Ему предлагали возглавить отдел партийной жизни и пророчили скорый карьерный рост, а он хоронился рядовым корреспондентом в отделе культуры. Поэзия не отпускала, неожиданным вдохновением стало суровое море.

У белоруса из провинциального Слуцка есть просто дивные стихи о море, рыбалке и тайнах «Посейдонова царства». Говорит, что он сам так и не понял, какая магия есть у моря. Но без рыбалки он уже не представляет своей жизни. Владимир работал и редактором местного книжного издательства. Убежден, что это талант не меньше благодати художника. Ведь увидеть чужой талант и донести его до читателя — это тоже дар, который не каждому по силам.

— Из сегодняшней журналистики уходит главное — человек. С его жизнью, миром, бедами и чаяниями. Поэтому люди все больше и больше погружаются в социальные сети, — справедливо замечает коллега.

Жизнь Владимира Семенчика часто была куда извилистей газетной строки. Он уходил в частный бизнес и в никуда. Год кормил семью случайными заработками таксиста–бомбилы.

— Есть принципы, которыми не поступлюсь никогда. У Куприна есть фраза: «Голубь нес в зубах ветку», понятно, что у голубя нет зубов. Но она была писателю дорога. Так и в моей судьбе есть вещи, которые дороги и принципиальны, — говорит Владимир.

Родная мова

Мама из синеокой Беларуси дважды прилетала к нему на Сахалин, все сокрушалась, что ее дитя забралось жить на край российского края. На родине он бывает почти каждый отпуск. Часто привозит с собой стопку собственных книжек и щедро дарит их своей многочисленной родне. Говорит, что на белорусский язык переходит в одну секунду, едва только заслышит родную мову.

— Белорусский язык меня обогащает. Благодаря ему я понимаю украинский, могу читать на польском и даже будучи в Чехии сносно понимал чешский, — говорит Владимир.

Он Беларусь любит щемящей сыновьей любовью. «Там экономика максимально социальная, это заметно невооруженным глазом и приятно», — говорит сахалинец Семенчик.

Этот «мальчишка из Слуцка» признается, что стихи по–прежнему пишутся.

— Вот крутится в голове строчка: «О чем расскажут в самом конце иероглифы старости на лице», не знаю когда, но знаю точно, что из этого что–то обязательно родится, — улыбается поэт.

Досье «СОЮЗа»

Владимир Семенчик, журналист, поэт, прозаик и переводчик. Публиковался во многих литературных журналах, коллективных сборниках и альманахах, выходивших на Дальнем Востоке, в Москве и Санкт–Петербурге. Его рассказы переведены на сербский и украинский языки. Лауреат премий журналов «Парус» и «Дальний Восток», премии губернатора Сахалинской области. Член Союза писателей России с 1992 года.

Несколько строк из–под пера сахалинского белоруса.

Дождемся вечернего клева,
засветим костер у пруда.
Друзья мои, жить — это клево,
Пока есть огонь и вода.
Пока облака пламенеют,
и по ветру искры летят,
и травы растут, как умеют,
и птицы свистят, как хотят.
Уже переплавлены в сердце
навеки любовь и печаль,
и в небе распахнута дверца
в беспечную страшную даль.