Но за каждой такой цифрой — своя уникальная, трогательная, полная преодолений история. История сильного человека, боровшегося за жизнь. История крепкой семьи, поддержавшей своей безграничной любовью. И, без сомнения, история героев — врачей, которые трудятся, не щадя себя. Накануне Дня медицинского работника мы расскажем от тревожного начала до счастливого конца одну из таких историй. И еще раз поблагодарим: врачи, медсестры, санитарки, низкий вам поклон!
Ничто не предвещало беды
«Теперь у нас все хорошо», — эту фразу неоднократно повторит миловидная блондинка невысокого роста. Это Алла, жена Михаила Бут-Гусаима, одного из самых тяжелых пациентов МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии. Она проводит нас в палату и осторожно накрывает мужа пледом, поправляя катетер на его шее. Во время разговора женщина несколько раз отведет взгляд, будто снова переживая месяц без сна и покоя. Ее кристально голубые глаза наполнятся слезами, которые она смущенно смахнет, ведь теперь у семьи все хорошо.
Алла и Михаил БУТ-ГУСАИМ вместе прошли сложный путь и мечтают вернуться домой.49-летний Михаил присаживается на край больничной кровати и немного сиплым голосом делится своей историей. Точнее, той ее малой частью, о которой помнит, остальное мы постараемся воссоздать с помощью его жены и медиков.
— Я живу в Пинске, работаю директором местного предприятия «Амкодор-Пинск». Конечно, о коронавирусе мы все знали и принимали меры вроде масочного режима и постоянной дезинфекции. Но одно дело читать новости, а другое — ощутить на себе все ужасы болезни. 11 мая, в понедельник, я почувствовал себя нехорошо: поднялась температура, появилась заметная одышка. Сразу не придал этому значения, подумал: ерунда, напился холодной воды из колодца, вот и простудился. Но с каждым часом становилось все хуже.
— На следующий день мы вызвали терапевта, он прописал лекарства от ОРВИ, — помогает собрать пазл истории Алла. — Не действовало буквально ничего, в субботу муж уже не мог свободно дышать. В больницу ехать сопротивлялся, надеялся, что организм сам справится с болезнью.
Но не вышло: 17 мая Михаила доставили в реанимацию Пинской центральной больницы в крайне тяжелом состоянии. Мужчина признается: уже тогда он был в полусознании. Врачи сделали КТ, которое показало двустороннюю пневмонию, и получили положительный результат теста на коронавирус. Выход остался один — медикаментозная кома и подключение к аппарату ИВЛ. С тех пор для Михаила начался сон длиною в несколько недель, для его семьи — период страха за жизнь любимого сына, мужа и отца, а для врачей — время борьбы. Тогда еще никто не знал, кто выйдет из этой борьбы победителем.
Решение, изменившее судьбу
Владимир Рынкевич — заведующий отделением реанимации Пинской центральной больницы, куда впервые привезли Михаила Бут-Гусаима. Услышав фамилию своего бывшего пациента, медик перебивает меня на полуслове:— Он поступил в тяжелом нестабильном состоянии, течение болезни было очень непредсказуемое. За ту неделю, что Михаил лежал в нашей реанимации, хуже ему не становилось, но мы думали, что так произойдет. Я постоянно созванивался с главным реаниматологом Брестской области и главным внештатным реаниматологом Минздрава, отправлял им параметры ИВЛ, докладывал о состоянии. Оно было «застывшим».
Заведующий отделением реанимации Пинской центральной больницы Владимир Рынкевич на реанимобиле транспортировал своего пациента в Минск.Медики обеспечивали респираторный уход, препятствовали возникновению осложнений, но в то же время четко понимали: если состояние Михаила не улучшится, его последний шанс — аппарат экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО). Такой есть только в Минске.
— Самое сложное в нашей работе — принять решение и взять за него ответственность. Днем 22 мая состоялся консилиум, на котором мы обсуждали вопросы возможной транспортировки пациента. Это был непростой выбор, но, сопоставив пользу и риски, мы поняли: польза все превышает — Михаила нужно везти на реанимобиле в столицу. В 4 утра 23 мая я надел противочумный комбинезон и выехал вместе с водителем и фельдшером в Минск.
На протяжении 3,5 часа Владимир не сводил с пациента глаз. Он следил за давлением, количеством кислорода в крови, корректировал аппарат ИВЛ, подбирая оптимальный режим.
— В пути проводилась инфузионная терапия, помогающая поддержать артериальное давление. Все время Михаил находился под наркозом — я постоянно вводил седативные препараты, чтобы он не проснулся и от шока не наделал беды. Все эти манипуляции проводились в костюме — было сложно, жарко, но я об этом не думал. Перед глазами — жизнь человека и ответственность перед его семьей.
Можно только догадываться, что пережила супруга Михаила в это непростое время. Алла была против, но мы считаем важным рассказать: стресс настолько сильно повлиял на ее организм, что в какой-то момент она, казалось, разучилась говорить. Внимательные врачи тут же отправили женщину на МРТ, чтобы, не дай бог, не пропустить возможный микроинсульт. Подозрения не подтвердились, но неожиданно компьютерная томография показала другую серьезную «болячку» — двустороннее воспаление легких. Результат ПЦР-исследования не заставил себя ждать — у Аллы подтвердили COVID-19. К счастью, восстанавливалась женщина недолго — своевременное обращение к медикам сыграло ей на руку.
В Минском научно-практическом центре хирургии, трансплантологии и гематологии возвращают к жизни самых тяжелых пациентов со всей страны.«Он будет жить»
Ранним утром 23 мая в реанимацию № 2 МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии поступил новый пациент. Врач анестезиолог-реаниматолог Елена Бучкина не скрывает своего первого впечатления:— Михаила привезли в крайне тяжелом состоянии: без сознания, на ИВЛ, с жесткими параметрами вентиляции. Состояние легких было настолько плохим, что организм требовал высокой степени аппаратной поддержки. В медикаментозную кому пациента ввели еще в Пинске, с помощью нее он пережил самый критичный период своей жизни, поэтому ничего не помнит.
Врач анестезиолог-реаниматолог Елена БучкинаАнамнез Михаила не вселял оптимизма: течение пневмонии, вызванной COVID-19, значительно осложняло сопутствующие заболевания — артериальная гипертензия, острое повреждение почек на фоне тяжелого воспаления и гиперстеническое телосложение пациента.
— Когда я увидела пациента, подумала, что нам будет очень сложно привести его к успеху. Я понимала, что нас ждет длительный путь и у Михаила не получится избежать всех осложнений. Абсолютно у всех медиков возникли серьезные опасения по поводу его перспектив. Главное, что мы проводили, помимо респираторной поддержки, — это антибактериальная терапия. Ставили всевозможные капельницы, назначали препараты, улучшающие работу всех систем организма: дыхательной, сердечно-сосудистой, почек и печени. Спустя три недели я поняла: точка, которая разделяет состояние пациента на до и после, пройдена. Он будет жить.
Из комы Михаила выводили постепенно. По словам врача, когда мужчина пришел в себя, он даже не понимал, что происходит и где он находится.
— От нас он впервые услышал всю историю своего заболевания. Я бы сказала, воспринял ее с удивлением и некоторым испугом. Человек, который практически месяц был в коме, не мог поверить, что это произошло с ним — он думал, что заснул на пару часов и проснулся. После отлучения от аппарата ИВЛ Михаил несколько дней дышал увлажненным кислородом через трахеостомическую трубку в горле, позже ее убрали. Еще несколько дней он учился садиться, крутил велосипед, занимался лечебной физкультурой. Когда мы поняли, что все хорошо, перевели его в обычную палату торакального отделения.
Лечащие врачи сделали все и даже немного больше, чтобы Михаил пошел на поправку.Сегодня, фотографируясь со своим пациентом, Елена светится от счастья. Свои чувства она описывает эмоционально: глубокое удовлетворение.
— Мы все рады, что получилось подарить пациенту шанс на новую жизнь. Здорово, когда результат твоей работы успешен и усилия потрачены не зря.
Алла Бут-Гусаим тоже вспоминает, как звонила в отделение реанимации и каждый день ждала, что ей скажут: «Ваш муж идет на поправку».
— Врачи рассказывали все до мельчайших подробностей: как Миша пережил ночь, какие успехи делает, как борется его организм. Когда вывели из комы, настроение улучшилось у всех: Миша потихоньку начинал реагировать на разговоры и команды. Потом еще один праздничный день, когда его в первый раз посадили на кровати. Все это время я была в Пинске и отгоняла от себя дурные мысли. Думала только об одном: у нас все будет хорошо.
Надеялся на это и Владимир Рынкевич, который каждый день интересовался состоянием своего бывшего пациента.
— Я ликовал, когда Михаил начал поправляться. Только тогда выдохнул и все проанализировал. С профессиональной точки зрения подумал: не зря у меня высшая категория, — улыбается медик. — Эта болезнь новая, неведомая, приятно осознавать, что мы делаем успехи в плане ее лечения. Хотелось бы, чтобы и впредь все так же хорошо заканчивалось.
Медики чувствуют эмоциональный подъем, когда удается подарить пациенту шанс на вторую жизнь.Впереди долгий путь
Алла трепетно держит Михаила за руку и в перерывах между вспышками камеры гладит его по плечу. Вживую она увидела мужа только неделю назад — спустя 25 дней разлуки.— Мы оба нервничали, это было как первое свидание. Я боялась зайти в палату. Под дверью собиралась с мыслями минут пять, санитарка спрашивает: «Чего вы стоите?» А я просто не могла перейти через порог. Но сейчас у нас все хорошо — потихоньку выздоравливаем, набираемся сил. Вот, видите, мы уже сидим, делаем первые шаги.
Сейчас лечением Михаила занимается врач-хирург Вячеслав Ерохов. Он, как и свойственно мужчине, малоэмоционален и подходит к вопросу терапии с холодным рассудком:
— С пациентом еще нужно работать. Михаилу нельзя залеживаться, я постоянно напоминаю ему фразу «Движение — жизнь», стараюсь так его стимулировать. Сейчас пациент получает антибактериальную и противоязвенную терапию, ему обрабатывают кожу для профилактики пролежней, дают отхаркивающие препараты, делают анализы крови и рентген. Он уже прошел критическую стадию и не требует постоянного наблюдения врача, но и расслабляться еще очень рано. Михаил понял, что миновал реанимацию, и пока думает, что для него все закончилось. На самом деле нет. Впереди у него большая работа над собой, долгий путь реабилитации.
Врач-хирург Вячеслав ЕроховПоклон за подаренный шанс
Михаил и Алла воркуют, сидя на краю кровати. Эта ситуация снова влюбила их друг в друга и заставила забыть прежние обиды. В следующем году они отметят бархатную свадьбу — 29-летие брака.— У меня такая сильная, красивая, любимая жена — я стал ценить ее сильнее, — Михаил украдкой поглядывает на Аллу. — Но я бы больше никогда не увидел свою семью, если бы не чудо, сотворенное руками врачей. Помню, впервые после комы открыл глаза, а медики мне: «Михаил, просыпайтесь. Вы в больнице, все самое страшное позади». Олег Олегович Руммо недавно заходил, говорит: «Где тут Бут-Гусаим лежит? Поднимайтесь, не скромничайте». Медики так старались не только для меня, а для каждого пациента. Хочется, чтобы в первую очередь все они были здоровы и продолжали свое благое дело. После пережитого я всем советую как можно раньше обращаться к врачам, потому что самолечение приводит к страшным последствиям.
— Огромнейшее спасибо врачам реанимации пинской больницы, низкий поклон медикам МНПЦ. Дай Господь всем здоровья, чтобы их силы только утраивались. Я всю жизнь буду благодарить людей, которые спасли моего любимого Мишеньку, — расчувствовалась Алла. — Такое счастье, что уже все позади. Осталось немного, мы поедем домой, а там и стены лечат.
КОМПЕТЕНТНО
Олег РУММО, директор Минского научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии:
— Случай Михаила уникальный. Он мог находиться на ИВЛ только в положении лежа на животе — так удавалось сохранять газообмен в его легких. У пинского врача Владимира Рынкевича была очень сложная задача — транспортировать пациента более чем за 300 километров на реанимобиле. Было понятно, что, если пытаться его везти в положении на спине, он не выживет. Все это время у пациента была заинтубирована трахея, за него дышал аппарат, за функциями которого постоянно следил медик. То, что он совершил, — это уникальная вещь.
Я рад, что усилия моих коллег дали результат. Это сложный больной, которого везли сюда за последней надеждой. Нам понадобилось больше трех недель, чтобы стабилизировать и привести его в чувство. У него не работали почки, были нарушены функции сердца, медленно восстанавливалась функция легких. Несмотря на то что Михаил — молодой мужчина, у него обнаружилось много скрытых проблем, которые усугубил коронавирус. Мы сделали большое дело. Для семьи это чудо, а для врачей — хорошо проделанная работа.
Наша реанимация открылась для лечения пациентов с коронавирусом в мае, ежедневно в ней находится 10–12 человек — это самые тяжелые случаи со всей страны. За полтора месяца мы вылечили 5 пациентов, Михаил Бут-Гусаим — шестой. В основном у нас лежат пациенты молодого возраста, беременные женщины, люди, у которых когда-то была трансплантация органов и теперь возникла тяжелая коронавирусная инфекция, а также наши коллеги. Врачи находятся на передовой, нам важно по возможности их спасать. Как только мы видим, что жизни человека ничего не угрожает, переводим его в больницу, из которой он поступил.
Очень сложно что-то желать людям, представителем чьей «корпорации» ты являешься. Мы все прекрасно понимаем, что есть две страшные вещи — смерть и болезнь. Хотелось бы, чтобы никто из коллег не болел и чтобы их близкие как можно дольше были здоровы.
glushko@sb.by
