17 июля 1944 года по Москве провели гитлеровцев, захваченных в плен в ходе операции «Багратион»
«Большой вальс». Как это было
Утро 17 июля 1944 года началось для москвичей неожиданно: по радио сообщили, что в некоторых районах города будет ограничено движение автотранспорта. Из Белоруссии доставили огромную, почти 60‑тысячную орду пленных фашистов. Командующим 1‑го, 2‑го и 3‑го Белорусскими фронтами, участвующими в операции «Багратион», было дано секретное указание отобрать здоровых и крепких немцев для последующего их этапирования в Москву. Гитлеровцы мысленно прощались с жизнью: они были уверены, что их везут на массовый расстрел.Всего Москва приняла 40 эшелонов поверженных фашистских вояк. Среди них 19 генералов. По прибытии оказалось, что пленные должны были стать участниками парада побежденных.
Впереди многотысячной колонны солдат и офицеров вели группу из 19 немецких генералов...Позорный променад жалких остатков отребья разгромленной группы армий «Центр» вошел в мировую историю как операция «Большой вальс».В киноэпопее «Освобождение: направление главного удара» есть достоверный эпизод: Сталин, выслушав доклад замначальника Генштаба генерала армии Антонова о разгроме фашистских войск в Белоруссии, сказал: «Вы берете пленных, а вам не верят ни враги, ни союзники. Не скрывайте своих пленных, покажите их, пусть все посмотрят».
Название «Большой вальс» придумал Сталин. Точнее, позаимствовал из своей любимой американской комедии. Верховный Главнокомандующий считал, что заокеанским союзникам следовало бы посмотреть этот фильм в советском исполнении. Согласитесь, нынешним англосаксам, как и многим прочим, точно не мешало бы посмотреть на 80‑летней давности шествие «избранных арийцев».
Легендарный марш в публикациях «СБ» 1944 года
Газета «Советская Белоруссия» не оставила знаковое событие без внимания. Тем более что пленными герои позорного парада стали именно в Белоруссии. Приводим материал «Проконвоирование немецких военнопленных через Москву» за 19 июля 1944 года:
«Утром 17 июля по улицам Москвы двигались нескончаемые колонны пленных немецких солдат и офицеров. Их было 57 600 человек. Но это лишь часть той огромной массы военнопленных, которые захвачены меньше чем за месяц наступающими войсками 1‑го, 2‑го и 3‑го Белорусских фронтов. Они следуют через Москву в лагери для военнопленных.
Здесь и те, кто побывал в «мешках» под Витебском, Бобруйском и Минском, кто в бессильной ярости метался от одной стенки «котла» к другой, повсюду натыкаясь на непроходимую завесу огня и, в конце концов, поняв бессмысленность дальнейшего сопротивления, сложил оружие и поднял руки вверх.
Вдоль Ленинградского шоссе, улицы Горького, Садового кольца и других улиц, по которым колонны пленных направлялись для погрузки в эшелоны и дальнейшего следования в лагери, выстроились сотни тысяч москвичей. Особенно много среди них женщин. С ненавистью и презрением смотрят они на этот жалкий и грязный сброд.
— Вот вы и попали в Москву, — раздаются с тротуаров иронические возгласы москвичей».
Москвичи негодуют при виде проходящих немецких пленных.Не случайно корреспондент Н. Козев использовал выражение «жалкий и грязный сброд».
Дело в том, что немцы должны были предстать перед глазами москвичей в том виде, в котором их взяли в плен.Так что по улицам Москвы фашистам предстояло идти грязными и оборванными. Исключение сделали только для офицеров. «СБ» рассказывает об этом так:
«В голове колонны идут 19 германских генералов. Всем им, как было оговорено в условиях капитуляции, оставлена полная генеральская форма, знаки различия и ордена. Генералы идут потупив взор, видно, жжет их подошвы мостовая, по которой они собирались гарцевать, как завоеватели! За генералами следует офицерская колонна. Здесь и старшие офицеры, и капитаны, и лейтенанты. Каждый — при своих знаках различия, многие — с орденами. По нашивкам видно, что одни из них танкисты, другие пехотинцы, третьи артиллеристы, связисты, кавалеристы — все виды битого немецкого оружия представлены здесь в этой огромной офицерской колонне. За нею нескончаемым потоком двигаются колонны солдат. Характерно, что у большинства из них довольные выражения лиц — на них словно написано: с нас хватит, мы отвоевались! Они успели вовремя поднять руки вверх, и видно, что несказанно этому рады».
«Мешков» хватило на всех
Можно добавить, что гитлеровцы были довольны не только потому, что расстреливать их никто не собирается, но и от сытного обеда перед парадом. Меню состояло из каши с маслом и хлеба с салом. Среди тех, кто в ожидании шествия откушал советской каши, был и плененный под Витебском подполковник Лицман. Вот как о нем пишет «СБ»:
Они ждали угощение из свинца, а им предложили кашу с маслом...«Подполковник Лицман, командовавший полком, был взят в плен в районе Витебска, фельдфебель Воннебергер — под Бобруйском. Но то, что они рассказывают, похоже, как две капли воды: так было и под Витебском, и под Бобруйском, и восточнее Минска, и в районе Полоцка, и в Вильнюсе, и в десятке других больших и малых «мешков», в которые наступающие советские войска загоняли немецкие войсковые группировки и гарнизоны.
— Перед началом советского наступления, — рассказывает подполковник Лицман, — мой полк насчитывал 2 тысячи человек. К моменту сдачи в плен осталось не более 500. Положение наше было безнадежно, какая бы то ни было связь с высшим командованием отсутствовала, все его обещания «выручить» оказались ложью. Остатки разбитого полка семь дней бродили по лесам без пищи и отдыха, и, наконец, я отдал приказ сложить оружие и сдаться в плен.
Слово в слово повторяет это и фельдфебель Воннебергер о бобруйской группировке».
В результате белорусской наступательной операции «Багратион» из 38 дивизий группы армий «Центр» осталось только 10. Немецкие историки оценивают свои потери почти в 400 тысяч человек, половина из которых была убита, а 80 тысяч взяты в плен. Наши историки считают, что пленных было в два раза больше.
Москва слезам не верит
Но вернемся в Москву, точнее, к публикации «СБ» 80‑летней давности.«При прохождении колонны военнопленных со стороны населения были многочисленные восторженные возгласы и приветствия в честь Красной Армии. Было большое количество антифашистских выкриков: «Смерть Гитлеру!», «Смерть фашизму!», «Сволочи, чтобы они подохли!» С затаенной ненавистью и глубоким презрением смотрят на этих оборванных и грязных «завоевателей» москвичи. Они знали, что это — убийцы наших братьев и сестер, грабители, факельщики, насильники. Но организованность и дисциплина советских людей сказались и здесь, — на всем пути следования колонн военнопленных царили исключительная сдержанность и внешнее спокойствие, не произошло ни одного эксцесса, ни одной попытки дать выход обуревавшим всех чувствам гнева и возмущения».
Отметим, что первые минуты шествие проходило в тяжелом молчании. Москвичи и гости столицы наблюдали за немцами, не издавая ни звука. Очевидцы потом рассказывали, что на улице стоял невыносимый удушающий запах пота грязных фашистов.
После «Большого вальса» состоялась большая уборка: за колонной гитлеровцев прошли поливальные машины с дезинфицирующей жидкостью. В этом был не только гигиенический смысл. Следовало выветрить гнилой смрад от фашистской нечисти...
usachev@sb.by
