Либеральные идеи во всей своей полноте так и не захватили воображение большинства белорусов. Несомненно, у концепций свободного рынка, различных монетарных и других теорий есть определенное число поклонников. Но, как правило, это достаточно узкая социальная прослойка: представители предпринимательских кругов, сотрудники аутсорсинговых компаний (их интересы лежат практически полностью в западном мире). Но широкие социальные слои, которые составляют большую часть общества, не видят в рыночных реформах для себя очевидной выгоды.
Политика, социальная сфера, экономика — неразрывные субстанции. Тем более что у белорусов есть историческая память стремительных реформ, которые должны быстро и неминуемо привести к всеобщему процветанию. Можно вспомнить и коллективизацию, которая по замыслу преследовала благие цели, но в реальности снизила уровень жизни в деревне на начальном этапе колоссально. И более-менее хотя бы просто сытая жизнь начала возвращаться в сельскую местность уже, пожалуй, спустя десяток лет после войны, а вошла в нормальную колею еще позже.
Лихое перестроечное раскрепощение предпринимательской инициативы сформировало немногочисленный класс кооператоров — людей очень состоятельных по тем меркам. А экономика в целом была далека от процветания. И кооперационные товары, манящие разнообразием на фоне пустых полок в государственных магазинах, были очень немногим по карману. Да и почва для предпринимательства в 1980-х оказалась несколько фальшивой: расцвет кооперативов произошел на фоне нехватки товаров, но, самое главное, благодаря широкому использованию сырья по фиксированным ценам (или вообще добытого коррупционным путем), приобретаемого у государственных же предприятий. Постепенное же ухудшение уровня жизни большинства граждан больше забалтывали плюрализмом мнений, чем реальными решениями с ощутимыми эффектами. Поэтому-то и за советскую власть в 1991 году практически никто в народе не вступился. Михаил Горбачев и его сподвижники ничего не могли предложить людям. И те от них отвернулись.
Рынок вседозволенности, пришедший на смену хотя и деградирующей, но все-таки упорядоченной советской экономической системе, тоже не принес выгод основной части населения. Зато четко сформировал недоверие у подавляющего большинства людей, живущих в то время. Особенно тех, у кого этот период пришелся на зрелый возраст, когда было необходимо кормить и ставить на ноги детей. Очень немногие могут разделить романтику 1990-х, которая нынче иной раз проскальзывает в фильмах и литературе.
Собственно говоря, либеральные реформы формата 1990-х (хотя я бы их назвал скорее хаотичными) не прижились. Впрочем, как впоследствии не находили у многих понимания просветительские программы различных прозападных некоммерческих и других организаций, которые мягкой силой проповедовали ценности развитого капитализма. Многие белорусы не особенно-то и вникали в термины и теории. А оценивали разные альтернативные предложения с точки зрения бытовой прагматики. И оказывалось, что рынок и превалирование частной собственности не являются безусловным добром для большинства. Для этого далеко не всегда надо быть аналитиком. Среднестатистический работник в частном и государственном секторах экономики получает сопоставимую зарплату. Это согласно официальной статистике. Правда, руководители (иногда они же являются и владельцами компаний) имеют доход намного больше, чем директора даже крупных национальных предприятий. Впрочем, чтобы это заметить, не нужно глубоко копать статистические данные. В общем и целом, ситуацию можно представить исходя из жизненного опыта и общения с друзьями, знакомыми, родственниками.
Поэтому европейские модели, которые через разные механизмы некогда активно продвигались в Беларуси, не прижились. Прежде всего потому, что они ничего не приносили большинству общества. Или выгоды от трансформации нашей социально-экономической модели несли больше рисков, чем реальной пользы. Не надо думать, что белорусы, даже самые простые наемные работники, не способны разобраться в ситуации и купятся на необоснованные обещания. Последних мы слышали немало. Почему предприятие вдруг станет выпускать на порядок более качественную продукцию, если компания сменит собственника? Детали точит на станках и собирает не собственник, это делают рабочие на конкретном оборудовании по определенным технологиям. А их уровень зависит не от формы собственности.
Прагматизм является, пожалуй, национальной чертой белорусов. И этот фактор стал определенной защитой от необдуманных решений. Заземленный здравый смысл — один из важных краеугольных камней устойчивости нашего общества. Располагаясь на оживленном географическом перекрестке, население во все времена и эпохи испытывало и воздействие, а нередко и давление самых разнообразных идеологических течений, но чаще всего заложенные в них цели не имели никакого отношения к нашему народу.А бенефициары располагались где-нибудь за пределами границ страны. Умение здраво оценивать событие — историческое наше приобретение. И в стране может найти общественную поддержку только политика, которая будет учитывать потребности людей в реальном их измерении.
volchkov@sb.by
