Фото habinfo.ru— Это в рекламных объявлениях, которые периодически размещают отделы и управления образования, все безоблачно и многообещающе. Мол, как хорошо, вы дома и на работе одновременно, заботитесь о ребенке и получаете за это деньги, можно даже сходить в отпуск... А что на деле? — Ирина Алексеевна вспомнила, как недавно как раз об этом беседовала с родителем–воспитателем, и с ее слов картина выглядела несколько иначе. — Все вроде бы и так, но вместе с тем всегда нужно быть готовым, что к тебе в дом, который одновременно является и государственным учреждением образования, в любое время могут зайти с проверкой. И на совершенно законных основаниях исследовать и дневник ребенка, и холодильник, и шкафы, потребовать чеки и отчеты. О чем это говорит? О том, что нет полного доверия? Как же тогда сформировать его в семье и, главное, внушить это доверие детям–сиротам, которые по понятным причинам успели утратить его по отношению к взрослому миру?
Ирина Громова.Фото Марины ЗУБОВИЧ
В результате, считает Ирина Алексеевна, мы имеем две крайности. С одной стороны, родители отказываются от работы и возвращают детей, потому что не выдерживают столь строгого контроля. А с другой — некоторые дорожат работой, но живут постоянно не нервах, опасаясь, что у них заберут ребят, если вдруг в запрограммированном семейном счастье произойдет сбой. Специалисты центра считают: усиленный контроль уместен только на начальном этапе. И если по истечении определенного срока управление или отдел образования видят, что семья вполне достойно справляется, лучше оставить ее в покое.
По большому счету, в замещающих семьях проблемы такие же, как и в самых обычных, разве что некоторые из них «оформлены» чуть–чуть по–другому. Но больше всего, по мнению Ирины Громовой, следует опасаться лжи:
— К ней приравниваются и так называемые тайны, покрытые мраком. Особенно травмирует ложь родительская. Для тех, кто усыновил ребенка, проблема нередко встает в таком контексте: говорить или не говорить, что он неродной? И когда говорить? В замещающих семьях за границей такими вопросами давно никто не задается, потому что ответ однозначен: говорить. И чем раньше — тем лучше...
Например, в Швеции, куда недавно ездила для обмена опытом психолог первой категории лаборатории клинической психологии и психологического консультирования центра Ольга Матюхова, в замещающих семьях принято с большим уважением относиться к корням ребенка:
— И даже если в результате оказывается, что мама — женщина легкого поведения, а папа — наркоман со стажем, ребенок все равно удовлетворен. Потому что для него важнее всего не то, какие именно биологические родители, а что ему о них, в принципе, известно. Например, нам рассказывали такой случай. Девочку нашли на улице, куда ее, несколько дней от роду, выбросила мама. И вот она выросла и в 20 лет очень захотела увидеть собственными глазами то самое место. Более того, пожелала познакомиться с полицейским, который ее обнаружил. Да, работу пришлось проделать немалую. Но сколько было счастья, когда организация, занимающаяся усыновлением и хранившая все документы с историей ребенка, все это для нее сделала!
Вообще, взрослым людям надо бы помнить: все тайное когда–нибудь становится явным. И чем тайна старше, тем глубже нанесенная ею рана. В качестве примера Ирина Громова вспомнила случай, как однажды за помощью в центр обратилась 15–летняя девочка:
— Она пришла к нам со своей бедой по совету подружки, которой однажды мы тоже помогали. А суть в том, что бабушка, долгие годы хранившая обет молчания, вдруг выдала внучке всю правду: мол, так и так, неродная ты нам... Девочка, само собой, в слезы. Потом устроила маме с папой настоящий скандал и даже сбежала из дому, оставив гневную записку. И это еще хорошо, что первым пунктом в ее побеге значился наш центр. А ведь бывают гораздо более печальные последствия...
Не будем лукавить, чаще всего усыновители мечтают о «красивеньких и приятных в общении детках». И у них, конечно, есть возможность выбора. А к приемным родителям или к родителям–воспитателям, как правило, попадают «какие есть». Но и те и другие одинаково рискуют. Ведь и медицинская карточка — не истина в последней инстанции по той простой причине, что некоторые заболевания до поры до времени могут носить скрытый характер. Как–то сотрудники центра помогали семье, где удочеренный ребенок подрос и вдруг полностью разрушил всю картину ожиданий: вместо кукольной внешности, которая очаровывала всех в два года, со временем проявились грубоватые черты лица, развилось наследственное неизлечимое заболевание... К счастью, семью удалось сохранить.
Какой же замещающая семья должна быть в идеале? Позиция Ирины Громовой:
— Если со стороны невозможно догадаться, что это — замещающая семья. И такие у нас, безусловно, есть. Скажем, наши волонтеры уже более двух лет просто в восторге от детского дома семейного типа Первомайского района Минска. Говорят, если бы не знали, что родители неродные, то никогда бы и не подумали — кажется, что ты в гостях у обычной многодетной семьи. И вот так постепенно приходишь к выводу, что быть родителем — это тоже своего рода талант. С мыслью именно о таких родителях, я уверена, и создавались первые приемные семьи, семейные детские дома в нашей стране. Под них же писались и все нормы права, регулирующие особые отношения в контексте непростой судьбы ребенка, израненного предательством или болью утраты еще на самом старте жизни. Здесь проблем не миновать, даже профессионалам. Поэтому главная наша задача — помочь. Советом, участием, своевременной подсказкой, а порой и просто присутствием в качестве волонтера, готового подставить плечо и разделить, возможно, чрезмерный груз проблем... Именно для этого и создавался при Институте психологии БГПУ наш центр психологической помощи замещающим семьям.
Кстати
Да, с юридической точки зрения приемный родитель, а также родитель–воспитатель — это работа. Значит, в любой момент можно уволиться. Но каковы последствия? И какую оценку следует дать другому поступку из того же ряда: усыновили ребенка, а через несколько лет вернули — дескать, не получилось, не справились... У доктора психологических наук, профессора Леонида Пергаменщика отношение к подобным, увы, не единичным ситуациям однозначное (если, конечно, причиной увольнения родителей не является тяжелая болезнь, физическое увечье или иные исключительные случаи):
— В предательстве нет ничего хорошего в принципе. И, с одной стороны, можно говорить о человеческом легкомыслии, а с другой — возникают вопросы к управлению или отделу образования, который не разглядел недостойных кандидатов и нанял их на такую ответственную работу. Ведь замещающим родителям вверяются судьбы, души, часто искалеченные как минимум уже одним предательством — кровных родителей.
