— Валерий Петрович, что стало причиной такого необычного художественного восприятия?
— Я родился в поселке Коханово Витебской области, мама работала уборщицей в школе. Там была хорошая библиотека, мама приносила книги и читала мне. Особенно произвели впечатление гоголевские «Ночь перед Рождеством», «Вий». Помню, мама ночью должна идти на дежурство, а я накрываюсь с головой, чтобы не увидеть в реальности книжных страшилищ. Повзрослев, познакомился с работниками горпоселковой библиотеки, сделал какой-то плакат, и меня пускали к недоступным всем читателям стендам. Я все там изучил. Порой книга привлекала меня как вещь. Не знаю, сохранились ли там до сих пор красивые издания с кожаным переплетом Гоголя, Чехова, похоже, дореволюционные. В гоголевском шеститомнике каждая иллюстрация была проложена калечкой, имела золотой обрез, плетеные закладочки.
Воображение, кроме как чтением, развить невозможно. Конечно, здесь помогают и путешествия, но благодаря книгам ты проживаешь в концентрированном виде столько разных жизней, и для меня это одно из лучших времяпрепровождений. Я и студентам советую больше читать.
Для издания «Белорусский фольклор» мне предложили нарисовать 120 персонажей. Из них я выбрал около 80. Если образ складывается сразу, то это мое.
— Уход в графику уже был связан с Белорусской театрально-художественной академией?
— К тому времени я уже отслужил в армии, работал на заводе в Жодино. Сделал пару карикатур и послал в журнал «Вожык». Их напечатали, и меня прозвали художником (улыбается). Решился поехать в Минск. Повезло, что в отборочной комиссии был профессор Павел Константинович Любомудров, ему понравились мои рисунки, принес ему их целую кипу. Я пробовал делать что-то похожее на фантастические пейзажи Андрея Соколова. Но у меня не было портретов, а уж тем более обнаженной натуры, а такой экзамен нужно было сдавать первым. Получилось, конечно, неграмотно, надо же все правильно построить, знать анатомию. Вторым экзаменом стала композиция. Обязательным условием было изобразить человека в труде. Так как в техникуме мы ездили убирать картофель, знал кухню изнутри. Помню, делаю одну, вторую, третью композицию, подходит Василий Петрович Шарангович и говорит: «Достаточно. Ты же не пропадай никуда». Мною же руководило любопытство, думал, что не поступлю, но пришлось в срочном порядке учить историю КПСС к следующему экзамену. В итоге поступил на графику, отделение считалось серьезным.
— Изучая историю развития музыкального, художественного искусства, невольно предполагаешь, что все стили, направления уже придуманы. Найти что-то свое все труднее?
Читайте также
Рисовать нужно в свое удовольствие. Хотя, когда я только начинал работать с книжной графикой, мне давали такие проекты, за которые сейчас ни за что бы не взялся. Иллюстрировать книжечку «Юнацтва» о том, как пионеры собирают металлолом и организуют свой музей, — сложнейшее дело. Никто не хотел за такое браться, спихивали на молодых. Но и отказываться было бы большой ошибкой, кто будет связываться с капризным художником?
Сотрудничество с издательством, впрочем, я не начал с нуля. Во время защиты дипломной работы председатель комиссии, директор московского издательства «Детская литература» предложил издать проиллюстрированную мной сказку «Вдовин сын» в советской столице. Но наши вступились: «Зачем в Москве, мы сами тоже можем, это белорусское». Но прошло два года, а предложений не поступило. Я сам тогда пошел в «Юнацтва» и напомнил о данном мне обещании. Сделали тогда эту книгу, и она небольшими тиражами вышла почти на всех европейских языках.
С издательством «Мастацкая літаратура» долго потом сотрудничал. К слову, и с зарубежными издательствами взаимодействую. Не так давно работал над двумя детскими книгами для одного из московских, взял там даже два диплома в номинации «Традиция и поиск».
То, что я делаю в офорте (станковой графике), — в основном для себя. Что-то покупают. В сентябре во Дворце искусства у меня была ретроспективная выставка, посвященная 70-летию творчества. Я занимаюсь графикой с 1980-х годов, и там было выставлено 90 моих рисунков, занял весь второй этаж. Эти же работы опубликованы в альбоме под названием «Слаук. Графика».
— Сейчас активно развивается компьютерная графика. Не составляет ли это конкуренции натуральному искусству? Признаете ли такой вид художественного творчества?
— Не чувствую конкуренции, потому что делаю совсем другие вещи. Но я с удовольствием смотрю на плакаты Владимира Цеслера, мне нравился и их творческий тандем с Сергеем Войченко. Порой то, что позволяет компьютер, руками не сделаешь. Можно было бы потратить много сил и научиться, но я хотел бы остаток своего времени делать то, что нравится больше всего.
— Валерий Петрович, СМИ вас окрестили белорусским Дюрером. Согласны с этим?
— Альбрехт Дюрер — фигура историческая, я не сопротивлялся этому, но все же, считаю, это как-то слишком, журналистские штампы. И речь, конечно же, не о том, что я индивидуален. У меня много любимых художников, и сделанные хорошо работы всегда влияют на творчество. В том или ином виде так было всегда и не только со мной. Все художники эпохи Возрождения сначала были подмастерьями у профессиональных художников, потом начинали копировать учителей, и только спустя какое-то время им доверялось что-то серьезное.
— Приходилось ли отстаивать своих фольклорных персонажей?
— После издания двухтомника «Белорусский фольклор» мне предложили сделать альбом «Чароўны свет» с наиболее популярными сказочными персонажами белорусской мифологии. Некоторых из книги хотели исключить, говорили, национальные мифические существа по сути своей добродушные. Постойте, говорил, ни в одном фольклоре мира, английском, французском, скандинавском, нет добрых персонажей, я читал много литературы. Леля — согласен, но вурдалак, который встает из могилы, — увольте, никак он не может похвастаться добротой.
— Использовали ли вы в картинах прототипы своих знакомых? И как сейчас дело обстоит с портретами?
— Портреты не делаю, потому что само собой все соскальзывает в карикатуру. Во время учебы по натурным работам мне всегда натягивали оценку. Правда, своих друзей — Владимира Савича, Георгия Скрипниченко, Владимира Вишневского, писателя Владимира Ягодика — и себя в сборнике «Чароўны свет» я изобразил вместе с мифологическим персонажем Апивенем, который склоняет людей к пьянству (смеется). Им, конечно, увидеть себя в книге было приятно.
— Валерий Петрович, специальная премия вручалась в том числе и за поездки в регионы. Расскажите об этом подробнее.
— Да, работы выставлялись и в художественной галерее «З’ява» центральной районной библиотеки Борисова, и в Жодинской детской художественной школе, что особенно важно для юных талантов. Ездил и в другие города Беларуси, я не против выставить свои работы и в сельской местности, были бы приглашения.
— Частый ли вы гость в деревне Заброденье неподалеку от Жодино, где потом жила ваша мама?
— Два-три раза в неделю стараюсь бывать, там у меня обычный деревенский домик, собаки, которых надо кормить. Помогает присматривать за животными сосед. Рисовать там не рисую, предпочитаю гулять по лесу и просто отдыхать. И черпать у природы вдохновение.
— Валерий Петрович, спасибо за интересный разговор. Поздравляем с премией и желаем вдохновения!
v.v.korshuk@gmail.com
Фото автора
