«Беларуская iнтэлiгенцыя ў выпрабаваннях часу» — круглый стол, посвященный этой проблеме, прошел в информационном агентстве БЕЛТА. Какие вызовы ставит перед людьми культуры и науки текущая ситуация в стране? Что можно сделать, чтобы преодолеть общественный раскол и наладить продуктивный диалог на благо Беларуси? В обсуждении приняли участие директор Института истории НАН Беларуси Вячеслав Данилович, директор Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси академик Александр Локотко, главный редактор издательского дома «Звязда» Александр Карлюкевич, первый проректор Института теологии имени святых Мефодия и Кирилла БГУ протоиерей Сергий Гордун и секретарь Белорусского союза журналистов, историк, политолог и публицист Вадим Гигин.
Вадим Гигин
Вадим Гигин: Думаю, никому не надо говорить, что наша страна переживает непростые времена, и множество взглядов направлено на представителей интеллигенции, лидеров общественного мнения. И первый вопрос: мы знаем о таком феномене, как русская интеллигенция, очень непростом. И в русской традиции часто говорится, что это слово невозможно перевести. Что такое интеллигенция, какую роль она играла в нашей истории в последнее время и действительно ли у нее такая же сложная функция, как у русской интеллигенции?
Вячеслав Данилович
Необходимо чувствовать ответственность за свою позицию, и ответственность не узкоэгоистичную. Мы должны ощущать себя частью одного целого, частью своей страны и думать о том, к чему приводят те или иные шаги. В тяжелые времена очень многое зависит от того, какую позицию занимают люди, являющиеся ориентиром в общественной жизни. Но еще раз подчеркну, что не нужно воспринимать интеллигенцию как некий единый, монолитный организм. Важно, чтобы мы были честными и занимали объективную позицию, думая о стране и своем народе.
Александр Карлюкевич
Александр Карлюкевич: На самом деле очень много значит, что мы вкладываем в понятие интеллигенции и интеллигентности. Простите за личное воспоминание, был у меня в школе учитель, с которым я некоторое время переписывался, когда получал высшее образование и потом, когда уже работал. И я всю жизнь помню его фразу: «Не все, кто имеет высшее образование, действительно интеллигенты».
Раскол может носить внешний характер или внутренний, в обоих случаях это плохо. То, что выясняются отношения, — это еще не раскол. И дай Бог, чтобы среди национальной интеллигенции его не случилось. А его не случится тогда, когда мы будем понимать, что интеллигенция решает социальную задачу, согласно которой она формирует не просто элиту, а цементирует общество, сохраняя в самых разных условиях те или иные тенденции общественного развития, которые, безусловно, окажут влияние на будущее нашей страны. Интеллигенция, чтобы не было раскола, мне думается, должна еще осознавать, что надо делать свое дело, и это дело должно носить творческий характер.
Александр Локотко
Александр Локотко: Интеллигент по сути своей в первую очередь патриот. Тот, кто сознательно и подсознательно и, может быть, по предопределению судьбы свою жизнь по-настоящему, искренне отдает своему народу. Мы знаем, что исторических примеров именно такой интеллигентности много, и они являются двигателями развития общества. Именно они есть та основа, которая определяет на современном уровне и самосознание, и толерантность. Если говорить более практично о, скажем, академии, а не со стороны теории: тут прошли и Якуб Колас, и Янка Купала, и более современные Василий Бондарчик, Станислав Марцелев — те интеллигенты, кто внес фундаментальный вклад в культуру страны, в ее науку. Были созданы под их руководством 47-томный свод белорусского народного творчества — уникальная вещь, восьмитомный словарь белорусского языка Кондрата Крапивы, единственный в Советском Союзе «Свод памятников истории культуры Белоруссии» под редакцией Марцелева, 13-томное издание «Беларусы» Бондарчика... Интеллигенты — а это действительно результат именно их работы — никогда не поддадутся и не позволят себя втянуть в какую-то неконструктивную полемику ради скоротечных интересов. Кто будет сейчас обсуждать, до какой степени Лихачев был интеллигентом или Янка Купала, Змитрок Бядуля? Или другие, про кого, может быть, не написаны фундаментальные энциклопедии, но сам народ отметил их имена в названиях улиц, учебных заведений. Это фундамент, база, на которой основывается и стабильность, и культура, и, самое главное, ощущение народом своего высокого исторического предназначения.
Отец Сергий Гордун
О. Сергий Гордун: Есть примеры настоящих церковных интеллигентов, которые жили в самую сложную эпоху, во времена тяжелых испытаний. В послереволюционный период Русскую православную церковь возглавлял патриарх Тихон. Он, безусловно, неодобрительно относился к советской власти, к разрушениям храмов, тем не менее его позиция была такова: мы можем дать моральную оценку власти, но ни в коем случае, христиане, Церковь не может с властью сражаться. И когда его просили лидеры Белого движения о благословении на войну против Красной армии, он несколько раз отказывался. Он призывал к поиску компромисса, к переговорам. Несмотря на то что и сам был под арестом, все равно до конца говорил о мире и понимании. Таким же интеллигентом был митрополит Антоний Храповицкий, который еще будучи старшеклассником, оканчивая гимназию, сочинил на церковнославянском языке службу святым Кириллу и Мефодию, и эта служба была утверждена Синодом. И это еще до поступления в духовную академию! Очень талантливый человек, который потом возглавил Русскую зарубежную церковь и умер в 1936 году. Я бы хотел также вспомнить патриарха Алексия I, который епископскую хиротонию принял еще в 1913 году, потом стал патриархом и скончался в 1970 году в возрасте 92 лет: также был интеллигентный и мудрый человек. И вот в послереволюционное время в Русской православной церкви власти с целью ее ослабления организовали раскол обновленцев. И некоторые в момент этого раскола были обмануты, часть церковной интеллигенции глубоко увязла в политических играх, протестах, интригах. На короткий час они где-то всплыли, а потом не выдержали испытания временем. Они перестали существовать, хоть власти их поддерживали — перестали, потому что увязли в политических интригах вместо того, чтобы, как церковные люди, сосредоточиться на молитве, на богослужении, на серьезных богословских, церковно-исторических исследованиях. А те интеллигенты, которых я назвал, выдержали испытание временем и смогли в сложные советские времена, неблагоприятные для Церкви, быть полезными своему народу. Что до сегодняшней нашей ситуации в Беларуси, я думаю, что таким примером интеллигента для нас может быть митрополит Филарет (Вахромеев). Его служение также в большей мере проходило в советское время, а потом в постсоветское, и он всегда удерживал позицию, которая основывалась на его высоком духовном опыте.
Что касается раскола среди церковной интеллигенции, я бы сказал, что, когда не вмешивается государство, чисто объективно Церковь хочет быть единой и остается таковой. Произошедшее недавно в Украине случилось в результате вмешательства государства в церковные дела на высшем уровне, так произошел церковный раскол. У нас, благодарение Богу, за все десятилетия никто не стремился разрушить церковный лад, в принципе, можно сказать, что этой проблемы нет. Так что по природе своей Церковь все-таки едина, и едина она, потому что церковные иерархи всегда указывают на самый высокий ориентир, идеал, который только может быть для людей, — Евангелие. Я думаю, чисто объективно, если поглядеть, порассуждать, исследовать высказывания философов, писателей, то более высокого идеала, чем указанный нам в Евангелии, еще никто не придумал и не дал. И сейчас задача Церкви в том, чтобы призывать как можно больше наших соотечественников следовать этому высокому евангельскому идеалу.
Для всех нас, белорусов, провод-никами или путеводными звездами в первую очередь должны быть наши белорусские святые: святитель Кирилл Туровский, преподобная Евфросиния Полоцкая, архиепископ Георгий Могилевский и святые ХХ столетия. Если бы мы больше ориентировались на них, думаю, и общество наше было бы более монолитным и духовно зрелым.
Вадим Гигин: В Грузии, в Сербии Церковь имеет высокий авторитет, и в сложных ситуациях именно она выступала как посредник, как институт, консолидирующий нации. Сейчас много говорится про диалог — политический, в обществе переговоры, попытки найти взаимную коммуникацию. В 1917—1918 годах, когда, с одной стороны, была советская группа национальных деятелей (а это такие люди, как Дмитрий Жилунович и много кто еще), а с другой — те, кто пошел за БНР, и там также были прекрасные люди. И весной — летом 1918 года была очень жесткая конфронтация, в журналах и газетах обвиняли один другого. А потом, когда началась белорусизация, спустя 4—5 лет, объединились и работали сообща. И благодаря этой общей созидательной работе возникли и Белорусский государственный университет, и Национальная академия наук.
Александр Карлюкевич: Я не спешил бы искать примеры, поскольку в таком формате они хромают. Если мы говорим про первое десятилетие ХХ века и непосредственно про 1917—1918 годы, то там было столкновение разных социально-экономических укладов, и они накладывали отпечаток на позицию каждого. Сегодня говорить о том, что идет борьба социально-экономических укладов, вряд ли логично. Звучит критика конкретных политиков, полемика, сложившаяся в результате борьбы за власть. Мне кажется, что общество у нас, несмотря на непростую ситуацию, таким образом не разделено и интеллигенция не разделена. Давайте не будем расставаться, мы еще все вместе, у нас есть страна и есть независимость. И, безусловно, у нас есть исторический опыт, который не ограничивается Октябрьской революцией.
Вячеслав Данилович: Я бы хотел напомнить, что исторически лимит революций и военных разрушений в Беларуси давно исчерпан. Да, та геополитическая ситуация, в которой мы сейчас находимся, приводит к таким пертурбациям. Но для белорусов, понимающих свою историю, важно поддерживать мир и покой в обществе, не поддаваться никаким внешним влияниям со стороны тех, кто хочет продвигать свои интересы, расколоть наше общество. И в этом смысле роль интеллигенции как ориентира возрастает. Но если мы говорим о диалоге, то он не должен выходить за рамки закона, иначе начинается хаос.
Элементарные вещи в любом цивилизованном обществе — это законы, правовые нормы. Сейчас у нас вносятся изменения в Конституцию. Давайте обсудим варианты, которые будут разработаны. Мне кажется, что у каждого будет возможность высказаться, донести свою точку зрения, это нормальная практика. А диалог на площади, с толпой просто невозможен — это эмоциональный всплеск.
На эмоциях вообще невозможно построить что-то положительное и прочное. Должен быть диалог, но на законодательной основе, в спокойной обстановке. Глобального раскола я пока что в обществе не вижу, только эмоциональный всплеск. И не дай бог, конечно: история Беларуси говорит о том, что это всегда плачевно кончается.
Александр Локотко: Нужно помнить о том, что белорусский народ как этническая общность относительно молод. В XIV—XVI веках сформировались основные его компоненты — язык, самосознание, материальная и духовная культура и, я бы сказал, даже экономика. Из этого ядра, которое носило название «белорусы», «беларусцы», «полочане», и народов-соседей — а были рядом русские, литвины, украинцы, поляки, татары, евреи появились в начале XVI века — сформировался народ, который имел белорусскую «мову», самосознание, культуру, с уникальным историческим опытом. Эта этническая общность сохранилась до нашего времени, она прошла испытания и XIХ, и ХХ века, и я думаю, это спасет ситуацию.
О. Сергий Гордун: Диалог возможен только тогда, когда обе стороны, которые о чем-то спорят, готовы к нему. Беда теперешней ситуации заключается в том, что многие рассчитывают, надеются, что некими протестными акциями, призывами не платить налоги могут чего-то добиться. В этот период основная миссия интеллигенции — в первую очередь объяснять необходимость диалога. Не все ее чувствуют. Если люди все-таки осознают, что компромисс можно найти и что можно выработать некую программу, и будут согласны на диалог, то это и будет правильным, нормальным выходом из ситуации.
Вадим Гигин: Не то чтобы неожиданно, но резко и агрессивно проявился сейчас язык ненависти, обвинений, конфронтации — он присутствует в социальных сетях, в интернете. Люди известные и уважаемые обмениваются враждебными высказываниями — вы видите, что происходит с деятелями культуры. Кстати, не могу сказать, что это не было свойственно людям культуры — ведь у них душа открытая, если человек не живет душой нараспашку, он, может быть, и не состоится как творец. Но как убрать этот язык ненависти, агрессивность и конфронтацию? Ведь даже в семьях уже случаются споры, перерастающие в острые конфликты.
Александр Карлюкевич: Конечно, творческому человеку позволено многое. У него должна быть свобода. Он должен чувствовать мир в разных проявлениях, иначе не будет развития изобразительного искусства, театра и т.д., вообще не будет развития и новых представлений.
У творческой интеллигенции действительно есть право далеко видеть, чувствовать себя свободно, вольно. Но и у творческой интеллигенции, и у публициста, выносящего на обсуждение общественности определенное мнение, определенный посыл, должно еще быть и понимание высокой ответственности за последствия свободы волеизъявления и выражения.
Вячеслав Данилович: Интеллигенты должны подавать пример разумного диалога, подниматься над эмоциями. Конечно, эмоциональная реакция всегда может присутствовать, однако рано или поздно приходит час, когда надо подумать о том, что происходит в обществе, проанализировать. На мой взгляд, настоящий интеллигент должен уметь проявлять благоразумие, проанализировать последствия того, что происходит в обществе. И если каждый из тех, кто считает себя интеллигентом, попробует это сделать, это будет очень важный шаг для всего общества.
Александр Локотко: Мне кажется, проблема в большой степени философская. Это проблема культуры, и она имеет глобальный характер. Это диалектика культурного развития личности и общества. Я люблю повторять, что все это исторично. Вспомним XVIII век, проблемы культурно-языкового развития, как формировалась роль и место социальной элиты в развитии нашего общества. Потом наступил ХХ век с его проблемами. Тем не менее основные фундаментальные вещи, такие как язык, самосознание, белорусская идентичность, сохранились внутри социума.
О. Сергий Гордун: В Америке очевидна причина конфликта: есть белые, есть черные, есть лозунг «Жизни черных имеют значение» — ясно, за что хоть люди борются. А наше общество характеризуется этнической однородностью — с близкими нам русскими или поляками мы столетиями живем вместе, рядом. В XVII‑XVIII веках шла довольно острая полемика между православными и католиками, но, слава богу, исчезла, и теперь у нас значительное количество католиков, есть протестанты, есть мусульмане, но как раз в конфессиональной сфере у нас самые уважительные взаимоотношения между разными конфессиями. И я считаю, это залог того, что мы дальше будем развиваться как единый белорусский народ.
Вячеслав Данилович: Основная почва для консолидации, хоть все мы имеем свои политические и культурные взгляды, — то, что каждый человек, живущий в Беларуси, должен быть патриотом своей страны. Происходит какое-то событие, мы видим, что оно несет стране и народу, хорошее или плохое. И если ты патриот, то должен переступить через какие-то вещи и поступить так, как будет полезно для твоей страны, для народа, для твоего коллектива, а не по принципу «Я хочу, чтобы все поменялось, не важно как, не важно, что будет дальше».
О. Сергий Гордун: Если внимательно посмотреть на тексты наших богослужений, то в них есть такая фраза: «о мире всего мира и благостоянии святых Божиих церквей». Церковь столетиями молится за мир, теперь эта молитва усилена, в кафедральном соборе каждый день служится специальный молебен за мир в Беларуси. И такие же молитвы звучат сейчас практически во всех храмах Белорусской православной церкви. В церковь приходят люди с разными политическими взглядами, и это нормально. Патриарх Тихон говорил: «Не должна быть одна церковь для красных, одна для белых». Церковь — для христиан. Они могут молиться вместе, и, безусловно, церковная молитва будет способствовать как диалогу между ними, так и взаимопониманию. Будем надеяться, что и новоизбранный митрополит Вениамин еще с большим энтузиазмом будет нас всех призывать к молитве за мир и покой в нашем белорусском обществе.
ovsepyan@sb.by
