Повесть Владимира Короткевича «Дикая охота короля Стаха» в 1960‑е мгновенно приобрела бешеную популярность: мистический ореол, детективный сюжет, картины вырождения и нищеты полесской шляхты — все это придавало повествованию особый дразнящий флер. Потому неудивительно, что киностудии «Беларусьфильм» было поручено на волне этой популярности экранизировать нашумевшее произведение белорусского писателя. За работу взялся сам художественный руководитель киностудии Валерий Рубинчик: в его активе была успешная экранизация повести Виктора Муратова «Мы убегали на фронт» — картина, получившая в прокате название «Венок сонетов», на Х Всесоюзном кинофестивале удостоилась приза как лучший фильм для детей и юношества. Логично, что работу над киновоплощением непростого литературного произведения доверили режиссеру, который уже успел показать свои таланты в этом направлении.
Владимир Короткевич с энтузиазмом взялся за написание сценария — даже специально окончил соответствующие курсы.
Попасть в творческую группу нового проекта было невероятно престижно: конкуренция шла даже за места гримеров. А уж какие баталии разгорелись среди актерской братии, сейчас представить сложно. Достаточно сказать, что сыграть Андрея Белорецкого рвались Александр Абдулов, Владимир Конкин (параллельно пробовался на роль Шарапова в фильме «Место встречи изменить нельзя» и пробы прошел успешно), Владимир Гостюхин и даже солист ансамбля «Песняры» Леонид Борткевич, добросовестно прошедший кинопробы.
Но Рубинчик, очень долго и вдумчиво выбиравший, остановился на кандидатуре Бориса Плотникова: артиста, считавшегося совершенно не киногеничным, прославила работа в фильме Ларисы Шепитько «Восхождение» по повести Василя Быкова, а его тонкие черты лица и одухотворенная внешность вполне подходили для роли молодого ученого‑этнографа.
В роли Надежды Яновской, юной хозяйки имения Болотные Ялины, режиссер видел изначально Елену Кореневу: ему нужны были огромные распахнутые глаза и кроткая, трогательная внешность. Однако Коренева отправлялась на гастроли в США и играть не могла. Заменить ее мечтали абсолютно все актрисы белорусских театров, а также кокетливая Ирина Алферова и популярная в те годы телеведущая Татьяна Веденеева. Пробы шли год, но все было не то. Рубинчик вспомнил, что на фестивале в Болгарии столкнулся с начинающей актрисой Еленой Димитровой — та была еще студенткой, как раз подходя по возрасту на роль главной героини, а еще у нее были большие печальные глаза.
На роль главного злодея Рыгора Дуботовка режиссер приглашал Евгения Лебедева, прошел пробы и актер Георгий Штиль, мечтал об этой роли Иннокентий Смоктуновский, но не смог выкроить время в своем графике. А вот огромного и громогласного Романа Филиппова, известного своим гулким басом профундо, Рубинчик на эту роль не рассматривал, но по просьбе Короткевича, который своего Дуботовка видел именно таким, попробовать все же согласился. И тут внезапно оказалось, что колоритный Филиппов со своей медвежьей статью, переигравший множество ролей во время работы в Купаловском театре, прекрасен и органичен в шляхетском жупане. В пару ему дали советского секс‑символа Бориса Хмельницкого — этот чернобородый красавец сыграл главного мерзавца Алеся Ворону, ненавязчиво потеснив Эммануила Виторгана.
Борьба шла за любую роль, даже эпизодическую. Так, Олег Басилашвили и Сергей Юрский надолго обиделись друг на друга, так как обоим предложили пробоваться на роль управляющего поместьем. И в итоге Рубинчик взял интеллигентнейшего Альберта Филозова, как нельзя лучше вписавшегося в образ книжника, фаната библиотек. Брата‑карлика управляющего сыграл известный в СССР физик‑ядерщик Владимир Федоров: его рост составлял всего 130 см.
Жена Валерия Рубинчика актриса Валентина Шендрикова получила роль обезумевшей от страха вдовы пани Кульши: у нее был в активе приз «Трофей Сорренто» кинофестиваля советских фильмов в Италии за игру в «Короле Лире», так что о какой‑либо семейственности в данном случае речь не шла. И актриса действительно в очередной раз показала блестящую игру и проникновение в образ несчастной безумицы: работа в «Дикой охоте короля Стаха» впоследствии принесла ей очередную награду — приз за лучшую женскую роль второго плана Х Международного кинофестиваля фильмов ужасов и научной фантастики в Париже.
Что касается сценария, литературная основа, написанная Короткевичем, была существенно переработана: писатель легко увлекался и на ходу творил материал, которого хватило бы для сериала, принося режиссеру целые тома, в которых по‑новому раскрывал свою повесть. Но увы, в планах был односерийный фильм. И Рубинчик перерабатывал материал, убирая излишние, на его взгляд, детективные линии и добавляя тревожного, пугающего колорита. При этом именно мистика режиссера не волновала: ведь «дикая охота», убивающая жителей окрестностей, оказывается совсем не волшебным явлением, а продуманным злодейством.
В «Дикой охоте короля Стаха» чрезвычайно важна роль кинооператора — это сейчас можно нарисовать на компьютере любые спецэффекты, а тогда для кино важен был кадр и умение этот кадр выстроить. В команде Валерия Рубинчика была уникальная женщина‑кинооператор Татьяна Логинова (впоследствии она работала и с классиком белорусской кинематографии Михаилом Пташуком). Коней, на которых были усажены чучела рыцарей, снимали через специальную оптику рапид‑камерой, замедляя движения. Землю под ногами всадников выжигали до рыжего цвета при помощи дымовых шашек. Так что от появления «дикой охоты», которая гонится за Белорецким по болоту, действительно веяло жутью.
Да и сами члены съемочной группы от души хлебнули атмосферы триллера: Рубинчик дописывал сценарий на даче под Минском и, заработавшись до глубокой ночи, дрожал от страха, а потом Татьяна Логинова, читая этот сценарий, тряслась от ужаса под одеялом…
«Для съемок нам выделили дефицитную дорогую пленку «Кодак» (коробка 300 метров стоила 600 долларов), однако в очень ограниченном количестве, — вспоминала Татьяна Логинова. — Видеокамер тогда не было, снимали фактически вслепую. «Кодак» обрабатывали на «Мосфильме», отснятый материал ассистент регулярно отвозил в Москву и возвращался с ним назад. И у меня каждый раз перед просмотром шоковое состояние — не знаешь, что получилось».
Самые тревожные сцены снимали на военных полигонах в Уручье и подмосковном Алябьево, где был специальный кинематографический конный полк, часть — в павильонах «Беларусьфильма» и на натурной площадке киностудии в Смолевичах, замковые локации собирали буквально по частям — один замок для такого вида, другой для этакого.
Владимир Короткевич и Валерий Рубинчик за монтажом.Короткевич, отдав свой вариант сценария, на площадке не появлялся, так что первый просмотр оставил у него неоднозначные впечатления. Однако писатель был профессионалом и оценить художественную ценность фильма, пусть и частично ушедшего от его замысла, сумел. «Это не мое произведение. Но это произведение киноискусства», — сказал классик. А затем это суждение подтвердили многочисленные призы и дипломы международных кинофестивалей, в том числе Гран‑при I МКФ детективных и таинственных фильмов «Мистфест» в Каттолике (Италия) и Гран‑при МКФ мистических и научно‑фантастических фильмов «Пассаж‑44» в Брюсселе.
Фильм, вышедший в 1979 году, до сих пор пересматривают поклонники — как ценители творчества Короткевича, так и киноманы. И его неповторимая атмосфера по‑прежнему приводит в восторг — что характерно, безо всяких нейросетей, компьютерной графики и прочих обманок современности.
ovsepyan@sb.by
