Американо‑китайские противоречия продолжают нарастать, а геополитическое, экономическое и военное соперничество между странами вступает в фазу обострения. При этом Вашингтон и Пекин подходят к точке бифуркации в разной форме.
Америка замерла, Китай сосредотачивается
Америка живет в ожидании президентских выборов 2024 года, итоги которых сейчас не возьмется предсказать ни один уважающий себя эксперт — слишком много в этом уравнении неизвестных. Джо Байден, безусловно, видится многим «хромой уткой», поскольку и возраст, и состояние здоровья (как физического, так и психического) действующего главы государства вызывают массу вопросов.И тем не менее о новом «походе во власть» нынешний лидер США уже открыто заявил. Это же сделал и его предшественник Дональд Трамп, также имеющий определенный негативный бэкграунд. Результат этой эпичной «битвы старцев» пока неизвестен, но зрелище обещает быть фееричным!И не стоит сбрасывать со счетов фактор «черного лебедя», то есть непредсказуемого события, которое может резко изменить ход политических процессов. А пока, в ожидании нового главы Белого дома, американская политика идет по накатанной колее и достаточно предсказуема.
В отличие от подвешенного и застывшего состояния дел на Североамериканском континенте в Восточной Азии все кипит. В ходе завершившегося в понедельник ежегодного заседания Всекитайского собрания народных представителей (проще говоря — парламента) состоялось утверждение высшего политического, военного и финансового руководства страны. Ожидаемо Председателем КНР в третий раз подряд стал Си Цзиньпин, ранее переизбранный в качестве Генерального секретаря ЦК КПК.
Аппаратные позиции нового старого государственно‑партийного лидера крепки как никогда, впереди — как минимум пять лет для проведения собственной стратегической линии. А линия эта уже сформирована и достаточно ясна.Китай продолжит борьбу за свое место в качестве мировой державы и полюса силы с надеждой стать уже не второй, а первой экономикой мира, одновременно превратившись в один из столпов нового мирового порядка и сформировав вокруг себя собственный политический лагерь союзников.
Путь Дракона — к могуществу
Предпосылки для подобных ожиданий есть. За последнее десятилетие ВВП КНР увеличился более чем в 2,2 раза, достигнув к 2022 году 121 трлн юаней (примерно 17,4 трлн долларов США), а экономика Китая составляет практически пятую часть всей мировой экономики.Заявлен ожидаемый в течение года рост ВВП на 5 процентов. Несмотря на постковидные трудности в восстановлении производства и торговли, страна бьет рекорды во внешнеторговом обороте со своим главным соперником (и одновременно партнером) — США. В прошлом году их взаимный торговый оборот составил 760 млрд долларов при положительном для Китая сальдо. Такая же картина и в отношениях с Евросоюзом, где объемы взаимной торговли за прошлый год составили 847 млрд долларов, при этом КНР продала европейцам в два раза больше товаров и услуг, чем импортировала.
В сфере международной политики Китаю также есть чем похвастаться. Устойчивые союзные отношения сложились с Россией, что позволяет Пекину рассчитывать на большой объем энергетических и иных минеральных ресурсов по доступным ценам, а также развивать глубокое военно‑техническое и иное сотрудничество.
Отсутствие политического диктата и готовность к взаимовыгодному взаимодействию при уважении национального суверенитета и интересов привлекают к сотрудничеству с Китаем страны Азии, Африки, Латинской Америки. С Республикой Беларусь отношения КНР вышли на уровень всепогодного и всестороннего стратегического партнерства. Развивается китайская инициатива «Один пояс — один путь». Созданная по предложению Китая Шанхайская организация сотрудничества расширяется, привлекая новых стратегических партнеров (Беларусь уже на полпути к полноценному членству, интерес к организации проявила Саудовская Аравия). Серьезный политический и экономический потенциал содержится в межгосударственном объединении БРИКС.
В последнее время КНР выступает также с рядом миротворческих инициатив. К числу наиболее удачных из них можно отнести буквально на днях заявленное восстановление дипломатических отношений между Ираном и Саудовской Аравией, достигнутое именно при активном содействии Пекина. Меньше успехов на украинском направлении, однако и тут китайская инициатива урегулирования конфликта между Киевом и Москвой вызвала большой резонанс, даже, скажем прямо, открытое раздражение коллективного Запада, которому крайне неприятно видеть новых участников политического диалога, настроенных на действительное завершение военного противостояния.
Спасая гегемонию…
Спасая свою ускользающую гегемонию, противодействие Пекину Вашингтон оказывает по всем направлениям. Первое — это дипломатическая поддержка Тайваня. Оставаясь формально на позиции признания концепции «одного Китая», американская элита совершает действия, недвусмысленно указывающие на их симпатии островному правительству.Подкреплением антикитайской политической поддержки Тайваня является и сколачивание нового военного союза в Азии («Азиатское НАТО»).
Речь об AUKUS — военной организации, в которую входят США, Австралия и Великобритания. По результатам состоявшейся 13 марта встречи лидеров этих государств было озвучено твердое решение в ближайшее время снабдить австралийцев атомным подводным флотом. По мнению России и Китая, данное желание противоречит договору о нераспространении ядерного оружия и несет прямую угрозу для мира и стабильности в Азиатско‑Тихоокеанском регионе.Немудрено, что в рамках противодействия прямой военной опасности военный бюджет КНР в 2023 году увеличивается на 7,2 процента до 1553,7 млрд юаней (225 млрд долларов). Однако и ему далеко до астрономического числа 858 млрд долларов — именно столько готовятся потратить в текущем году на военные нужды США! Тем не менее китайское руководство намерено провести модернизацию вооруженных сил и превратить Национально‑освободительную армию Китая в «великую стальную стену».
Ну и, разумеется, Вашингтон настойчиво пытается противостоять экономическому и технологическому развитию Китая. На это, в частности, направлены усилия по разрыву торгово‑экономических связей КНР с крупнейшими европейскими партнерами. Так, на прошлой неделе стало известно, что США предлагают европейским фирмам налоговые льготы и субсидии в обмен на уход с китайского рынка. По указке и под нажимом Вашингтона ряд европейских высокотехнологичных компаний ограничил сотрудничество с КНР в области производства полупроводников и компьютерного оборудования (в первую очередь чипов). Так, например, поступила голландская фирма ASML. А немецкое руководство хочет запретить национальным операторам связи при расширении инфраструктуры 5G‑сетей использовать оборудование, произведенное китайскими компаниями Huawei и ZTE. Разумеется, ответный шаг Китая не заставил себя ждать — в новом бюджете, утвержденном на завершившемся в понедельник съезде Всекитайского собрания народных представителей, на 2 процента (до 47,5 млрд долларов) увеличено финансирование научных исследований, а также реорганизовано Министерство науки и технологий КНР с целью скорейшими темпами достичь научно‑технической самостоятельности.
Таким образом, становится понятно, что руководство КНР взяло курс на увеличение роли Китая в мире, несмотря ни на какое противодействие со стороны коллективного Запада. И стартовые позиции Поднебесной сейчас гораздо выгоднее, чем положение дряхлеющего в прямом и переносном смысле Запада.
