Сегодня в Молодечненском районе начнется подъем советского самолета, сбитого в июне 1941-го
Пенсионеру Евгению Сосновичу война напоминает о себе дважды в год. Каждую весну и осень перепаханный огород являет хозяевам металлические фрагменты обшивки, осколки снарядов и ржавые гильзы. Так продолжается уже 73 года. Кто-то испугался бы и давно съехал с опасного участка, Соснович лишь отмахивается: «Это железо, что его бояться. А вот трое хлопцев там еще лежат, нужно их поднять и похоронить по-людски».
27 июня 1941-го на глазах у четырехлетнего Жени Сосновича возле отцовского дома рухнул сбитый советский бомбардировщик.
Деревня Плебань. Нужный нам дом стоит особняком на значительном отдалении от остальных. Ни дать ни взять — хутор.
— Здесь я и родился. Когда началась война и немецкие колонны двинулись на Минск, мне было всего четыре года. Но тот день запомнился до мелочей, — рассказывает нам Евгений Владимирович. — Мы играли с сестрой на улице, когда мама вышла из дома, достала из колодца молоко и позвала нас обедать. Отец пас в поле коня, помню, я все смотрел туда и волновался: в небе кружили три самолета. Двое поменьше атаковали большой, тот отчаянно отбивался… Только мы сели за стол, как раздался страшный удар, стены в хате содрогнулись, стекла в окнах повылетали, начался пожар. Мама схватила нас и бросилась на улицу. Здесь мы увидели, что сарай лежит на боку. Его, как пушинку, перевернуло взрывной волной. Здесь только я заметил, что моя майка вся в крови: осколки стекла сильно посекли лицо.
Дом полностью сгорел, и до конца войны семья ютилась в сарае. Только в 1945-м отец Сосновича восстановил жилье и присыпал котлован, зиявший после взрыва самолета.
— Но воронка все равно была видна, даже сегодня на месте падения встречается преимущественно желто-белый песок. Детьми мы часто лазили здесь, а уже в школе собирали обломки дюралевых крыльев с алыми звездами и отвозили в Красное на металлолом. Тогда в районе шла массовая кампания по сбору утильсырья, — ведет нас по участку Евгений Соснович. — Позже от военкома я узнал, что у нас на огороде лежит советский бомбардировщик. Еще в воздухе троих членов экипажа расстреляли из пулеметов «мессершмиты», а раненый командир успел выпрыгнуть с парашютом и остался жив. Оказалось, летчика укрыли от немцев наши соседи Бровко: их дом стоял во-он там возле леса, на горочке. Эту историю хорошо знает Михайловна, загляните потом к ней. А я вам сейчас покажу находки этой весны.
За сараем, возле давно пустующего отцовского дома, Соснович устроил мини-склад. Старик поднимает холщовые мешки — и нашему взору открываются фрагменты сбитого бомбардировщика. Ржавые стойки, куски зеленоватой дюралевой обшивки с заклепками, осколки снаряда, сросшиеся с рыжей глиной пулеметные гильзы… Выбросить все это у хозяина не поднимается рука. Ведь это память о погибших здесь летчиках.
— Несколько раз мы с женой находили в этой части огорода кости. Похожи на человеческие… Поэтому уже пару лет картошку тут не садим и грядки не делаем. Нехорошо беспокоить погибших солдат, — считает Евгений Владимирович. — А покопать тут стоит: ведь большая часть самолета осталась в земле. Если сможете, помогите его поднять.
К дому Зинаиды Бровко мы подъезжаем через пять минут. Заметив незнакомцев, женщина оставляет лопату у грядок и выходит к калитке. Знакомимся: Зинаида Михайловна — внучка Анны Филипповны Бровко, 73 года назад спасшей советского летчика.
— Тогда дом бабушки стоял возле леса, уже после войны его разобрали и перенесли сюда. Историю со сбитым бомбардировщиком я слышала от нее не раз. После взрыва она выглянула из дома и увидела летчика, который, прихрамывая, бежал к лесу. В двух километрах от нашей деревни, в Красном, стояли немцы: было ясно, что вскоре они приедут, чтобы добить выживших летчиков. Поэтому вместе с дедушкой они спрятали пилота на чердаке. Всю его армейскую одежду дед закопал в навозе, парню перебинтовали раненую ногу и переодели в гражданское. На вид летчику было лет 18—20, запросто мог сойти за сына, — эмоционально рассказывает Зинаида Бровко. — Немцы приехали на мотоциклах минут через 10, покрутились и уехали ни с чем. Через день бабушка набрала яиц, сала, картошки, запрягли подводу и поехали в соседние Граничи: она, дед, летчик и младшие дети-подростки. В лесу их остановил немецкий дозор, обыскали телегу, но ничего подозрительного не заметили — уж больно молодо выглядел пилот. В Граничах его передали семье, которая имела связь с партизанами. Летчика переправили в отряд, а вот семью эту вскоре расстреляли по доносу.
Единственное, что осталось бабушке в память о пилоте сбитого бомбардировщика, — имя. Его звали Петя. А дедушка еще лет 10 после войны носил летный кожаный шлем. Выбросить такую красоту в навоз у него не хватило духу.
— Помню, я все спрашивала бабушку, как она не побоялась спрятать советского солдата. Ведь если бы его нашли немцы, убили бы всю семью. А она говорила: «У меня ж самой сын был на фронте, такой же безусый 20-летний мальчик… Глядишь, и его кто-то выручил, спас от неминуемой гибели», — говорит Зинаида Бровко. — Сын бабушки, то есть мой отец, воевал под Сталинградом, был семь раз ранен и каким-то чудом уцелел. Он умер в 83 года.
Молодечненском военкомате подробности падения самолета в деревне Плебань знают не только по рассказам местных жителей. В свое время на отправленный запрос пришла копия объяснительной записки Петра Лаврентьевича Логинова — того самого спасенного летчика. Она датирована 20 июля 1941 года, место написания — Москва.
Все сходится. Действительно, звено бомбардировщиков 223-го дальнебомбардировочного авиаполка вылетело на задание 27 июня 1941 года. Ведущим был Петр Логинов. После обнаружения немецкой мотомехколонны началась атака наземных целей на участке Мазали—Плебань—Засковичи—Повязынь, вскоре звено подверглось атаке шести «мессершмитов». В итоге три советских бомбардировщика были сбиты.
— Логинов, раненный в левую ногу, спрыгнул с парашютом из горящего, потерявшего управление самолета на высоте
В рапорте, правда, не указано, каким именно самолетом управлял Логинов. Но Сергей Будай уверен: речь идет о советском дальнем бомбардировщике ДБ-3Ф (позже Ил-4). Точно на таких же машинах днем ранее, 26 июня 1941 года, в Молодечненском районе героически погибли летчики Александр Маслов и Николай Гастелло.
— Это самый массовый дальний бомбардировщик, производство таких самолетов в СССР началось еще в середине тридцатых годов. Они участвовали в советско-финской войне, прошли всю Великую Отечественную и применялись в период советско-японской кампании. За это время авиазаводы выпустили около 6800 таких машин в разных модификациях: от буксировщика и разведчика до торпедоносца, — рассказывает «Р» интересные подробности Сергей Будай. — ДБ-3Ф оснащался двумя пулеметами ШКАС калибра
В состав экипажа входили четыре человека.
Разумеется, все эти факты, откровения и свидетельства очевидцев не могли оставить нас безучастными. Тем более в канун 70-летия освобождения Беларуси. Журналисты «Р» и сотрудники музея истории Великой Отечественной войны начали кропотливую работу по сбору необходимых для раскопок документов и согласований. И вот полтора месяца бумажной работы позади — мы можем начинать!
Сейчас, когда вы читаете эти строки, участок возле дома Евгения Сосновича огорожен по периметру пестрой сигнальной лентой. Внутри этого прямоугольника ходят военные с металлоискателями и отмечают на местности наиболее «звенящие» точки. После завершения детальной взрывотехнической разведки за дело возьмутся 20 бойцов Молодечненского РОЧС с лопатами и пятеро экспертов 52-го поискового батальона Минобороны. В воздухе витает томительное предчувствие находок. Всем не терпится узнать, какие тайны скрывал более 70 лет этот выжженный добела песок.
------------------------------------------
Спасибо нашим партнерам!
Эта патриотическая акция так бы и осталась всего лишь хорошей задумкой музея и газеты, если бы нам на помощь не пришли деятельные, отзывчивые люди, настоящие профессионалы.
Мы с удовольствием говорим слова благодарности председателю Минского облисполкома Семену ШАПИРО, министру по чрезвычайным ситуациям Владимиру ВАЩЕНКО, министру обороны Юрию ЖАДОБИНУ, председателю Молодечненского райисполкома Александру ЯХНОВЦУ и начальнику отдела идеологии Александру РОМАНОВИЧУ. Отдельное спасибо — командиру 52-го поискового батальона Минобороны Виктору ШУМСКОМУ.
Успехов во всех ваших начинаниях и с наступающим праздником Победы!
------------------------------------------
На снимках: в руках у техника музея истории Великой Отечественной войны Александра ГУМОВСКОГО фрагменты сбитого бомбардировщика; Зинаида БРОВКО: «Дом бабушки тогда стоял на горочке возле леса».
Фото: Василий МАТВЕЕВ
