Накануне 80‑летия скорбной даты Национальный архив издал сборник документов и материалов «Хатынская трагедия». Под одной обложкой собраны уникальные свидетельства: документы партизан, нацистских палачей, Чрезвычайной госкомиссии СССР, воспоминания свидетелей. 195 документальных источников, 105 из которых хранятся в Национальном архиве. Особое место занимают документы, рассказывающие о сооружении мемориального комплекса. Идею его создания предложил ветеран Великой Отечественной войны, видный партийный деятель, Герой Соцтруда Кирилл Мазуров. Когда искали место для будущего мемориала, трагическую историю деревни рассказал пастух. В начале 1966‑го было принято решение об установлении мемориальных знаков. И уже летом того же года провели конкурс на разработку проекта памятника и музея в Хатыни. Его выиграли молодые архитекторы Юрий Градов, Валентин Занкович, Леонид Левин. Обо всем этом рассказывается в сборнике документов. Мы полистали его сразу, как только издание вышло в свет…
Хатынь — это памятник-документ. Точнее и не скажешь. Открытие мемориала состоялось в дни празднования 25‑летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков — 5 июля 1969 года. За «необычное оригинальное решение темы, …исключительно сильное эмоциональное воздействие, достигнутое гармоничным единством с природой, музыкальным оформлением, совершенством архитектоники и пластики, выполненной с большим вкусом и мастерством» коллектив авторов мемориала был выдвинут на соискание всесоюзной Ленинской премии. Ее вручили в июне 1970 года в Свердловском зале Московского Кремля. И это стало триумфом белорусской архитектуры, который никто не превзошел.
И. Каминский у памятника «Скорбящая мать»,
установленного в Хатыни в 1964 г.
«…Стоявший у дверей сарая каратель, по национальности украинец, …вооруженный автоматом, ответил: «…Мы вас сейчас спалим».
…Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей еще усилился. Под ней горевшие живьем люди так метались и ворочались, что эта крыша прямо-таки кружилась. …Мне удалось выбраться и доползти до дверей. Тут же упомянутый каратель, стоявший у дверей сарая, из автомата выстрелил по мне».
Не заглушить голос памяти. Не похоронить чувства тоски и скорби. Когда оказываешься на хатынской земле, воспоминания оживают, воскресают с новой чудовищной силой. События марта 1943 года воплотились в мемориале с абсолютной точностью.
Апрель 1966 года. Начало
Минский облисполком просит выделить для строительства музея-памятника в деревне Хатынь 450 тысяч рублей и включить объект в план работ Министерства строительства БССР.Параллельно идет обсуждение по проектам мемориального музея-памятника, представленным на конкурс. Архитекторы Вальмен Аладов и Георгий Сысоев делают заключение: представленный Градовым, Занковичем и Левиным проект «средствами архитектурно-пластических форм, введением надписей, скульптуры создает такое состояние, которое не может оставить равнодушным каждого. …Эмоциональную направленность, трагичность, глубокое переживание несет в себе общий замысел. И это, безусловно, большая заслуга авторов проекта». Однако есть серьезные замечания по генплану и в целом системе построения.
По проекту архитектора Потапова эксперты категоричны: «Увековечение места, где были сожжены, расстреляны и погребены жители деревни, не нашло в проекте своего окончательного решения».
В проекте Беляева, Глинки, Демидова «видна печать штампа, виденных уже, устоявшихся образов». «Думается, что такое место должно быть решено от начала до конца на глубоком эмоциональном напряжении средствами большого искусства, заставить уходить отсюда с вечной памятью, а уйдя, не путать это полное драматизма событие ни с чем другим», — заключают архитекторы-эксперты.
Эскизы элементов мемориального комплекса «Хатынь». Из личного архива Л. Левина.1967 — 1968 годы. Рабочие моменты
Проектная документация готова, начато строительство дороги. Однако ассигнования из резервного фонда Совмина БССР не выделены. Минсельстрой просит срочно открыть финансирование работ.Архитекторы Градов, Занкович, Левин пишут письмо первому секретарю ЦК КПБ Петру Машерову: «Существуют различные противоречивые мнения, в частности по вопросу размещения музея в деревне Хатынь. Ваши личные мнения и замечания по этим вопросам доходят до нас через третьи лица. В связи с этим ряд вопросов хотелось бы решить с вами в личной беседе в удобное для вас время».
К руководителю Компартии Белоруссии обращается и трест «Монтажспецстрой». Положение, которое создалось на строительстве комплекса, вызывает тревогу за своевременность его окончания… Причин сразу несколько: есть вопросы к заказчику по проектно-сметной документации. Основные стройматериалы отсутствуют: нет гранита, мрамора, их поставка идет крайне медленно… К тому же худсовет Минкульта еще не утвердил вариант скульптуры старика с сыном, выполненной вчерне.
1969 год. Открытие
Дело между тем движется. Не остались незамеченными и первые успехи. В январе 1969 года авторов проекта и строителей отмечают почетными грамотами и грамотами Президиума Верховного Совета БССР. А в мае отдел культуры ЦК КПБ вносит предложение об увековечении в мемориальном комплексе других деревень, сожженных гитлеровцами вместе с жителями. Также предлагается в нишах увековечить память людей, уничтоженных в наиболее крупных концлагерях.
Закладка земли из сожженных деревень в траурные урны на символическом «Кладбище деревень» в мемориальном комплексе «Хатынь». 30 июня 1969 г.Июнь 1969‑го, до открытия несколько недель. Приказ Минкульта БССР: организовать в мемориальном комплексе бесперебойное обслуживание экскурсий. Разработать маршруты и прохождение отдельных посетителей по комплексу, обозначив их условными знаками.
Конец июня, 1969‑й. Госкомиссия принимает важный объект в эксплуатацию. А уже 1 июля в «Советской Белоруссии» выходит репортаж «Хатынский набат» о закладке в урны земли из 136 деревень, полностью уничтоженных оккупантами и невозрожденных.
6 июня в статье «СБ» «Хатынь никогда не повторится» читаем: «Теперь на месте лесной деревушки Хатынь в 26 хат стоят 26 печальных обелисков. Черные квадраты фундаментов, черные трубы с именами погибших. Колокола печальным звоном напоминают людям о великой трагедии».
Комплекс торжественно открыт!
Торжественное открытие мемориального комплекса «Хатынь» состоялось 5 июля 1969 г. Из речи Александра Желобковича на открытии, хатынца, избежавшего страшной участи, но похоронившего в огне родителей, близких:
«Я — военный, офицер Советской армии. …Нельзя забывать, что империалисты мечтают развязать новую войну. Еще не утихли боль и скорбь, а фашизм снова поднимает голову. Будущие убийцы вновь маршируют по улицам городов Западной Германии, США и других западноевропейских стран. Ведь именно на фашистских наемных убийц империализм делал свою ставку, когда привел Гитлера к власти. На них он рассчитывает и сейчас, возрождая фашизм».
Как актуальны эти слова и сегодня!
В конце 1969 года появились первые документы об устранении недоделок и строительстве новых объектов в мемориальном комплексе. Одна из задач — возвести здание музея, где разместить экспозицию на тему зверств оккупантов на территории Белоруссии.
Подсчитаны и суммы затрат по уже выполненным объектам — почти 1394 тысячи рублей. Общая стоимость с учетом проектируемых дополнительных работ — 2060 тысяч рублей.
Одновременно на заседании коллегии Минкульта БССР решено выдвинуть авторский коллектив на соискание Ленинской премии 1970 года — ведь за короткое время мемориальный комплекс «Хатынь» получил всенародное признание, став большим культурным и политическим явлением в жизни советского народа.
В письме Минкульта БССР в комитет по Ленинским и Государственным премиям в области литературы, искусства и архитектуры при Совмине СССР отмечалось: «Комплекс явился не только в Белоруссии, но и в Советском Союзе первым сооружением такого рода и получил высокую оценку как официальных органов, так и народа». А сама идея памятника и ее архитектурно-художественное воплощение «служат отныне темой творчества многих писателей и поэтов».
Когда обсуждение работ соискателей вошло в широкий охват, министр культуры СССР Екатерина Фурцева отметила, что Белоруссия проявляет ненужную скромность, недостаточно использует средства массовой информации, с тем чтобы более широко представить на суд общественности мемориальный комплекс.Обсуждение же в комитете по Ленинским и Госпремиям СССР в Москве было бурным и противоречивым... Не все поддержали кандидатов от Белоруссии. Заседания шли одно за другим. И все же убеждение в том, что в мемориале «Хатынь» ставилась совершенно новая задача: впервые устроено кладбище не людей, а целых деревень, и это производит очень сильное впечатление, — перевесило.
Несколько комиссий из Москвы приезжали в «Хатынь», изучали и оценивали. Им был показан фильм о трагедии. В итоге в тайном голосовании приняло участие 38 членов комитета. За кандидатуру от БССР было подано 36 голосов!
Градов и Левин, а также скульптор Селиханов пишут Машерову благодарственное письмо: «Мы гордимся тем, что внесли свой скромный вклад в осуществление этой темы, которая создавалась многолетним трудом большого коллектива творческих работников совместно с партийными и советскими органами республики и Минской области».
А мемориал продолжал жить своей жизнью. И, как и каждый живой организм, нуждался во внимании. В ноябре 1970‑го Минкульт БССР ходатайствует об отливке специальных колоколов для «Хатыни». А через год предпринимаются серьезные усилия по пропаганде комплекса с таким обоснованием: «Мемориал оказывает на посетителей сильное эмоциональное воздействие, заставляя даже людей, не всегда питающих чувства дружбы по отношению к Советскому Союзу, серьезно задумываться над проблемами войны и мира». И тут же предложение: «Целесообразно организовать поездку в «Хатынь» корреспондентов иностранных агентств печати, газет и радио, аккредитованных в Москве». Во-вторых, следовало бы «рассмотреть вопрос о создании документального фильма на тему «Хатынь — Лидице — Орадур — Сонгми», раскрывающего преступный облик империализма, сил реваншизма, агрессии и милитаризма». Резолюция Машерова на письме нескольким исполнителям: «Надо было бы организовать все это и сделать это широко, на хорошем уровне».
О том, что все было именно так, говорят цифры: в 1973 году «Хатынь» посетили 1 млн 200 тысяч человек в составе 9 тысяч экскурсионных групп! Проведено 3688 экскурсий и обслужено 160 тысяч посетителей. И еще цифры. В этом же 1973‑м мемориал посетили 500 иностранных делегаций из 40 стран мира.
КСТАТИ
При производстве работ в «Хатыни» использовался бетон низкой марки М-200, для обозначения цвета пепла в него добавлялась сажа.
К СВЕДЕНИЮ
Государственный мемориальный комплекс «Хатынь» включен в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь.
Дословно
ИЗ ДНЕВНИКА Л. ЛЕВИНА
***
«Москвичи в восторге от «Хатыни». «Застывшая действительность в камне», — так сказал Барщ. «Спасибо, что доставили настоящее удовольствие, увидели настоящее произведение искусства… Можно с чистой душой уезжать из Минска», — Баданов».
***
«Выезд в Хатынь. С отцом плохо».
***
«Умер отец».
***
«Очень тяжело! Звонили. Просят завтра после похорон доложить ЦК КПБ о «Хатыни».
ИЗ ИНТЕРВЬЮ С Ю. ГРАДОВЫМ
— Почему вы называете «Хатынь» памятником-документом?
— Да потому, что мы ничего не сочиняли. Прототипом для скульптуры «Непокоренный человек» стал чудом оставшийся в живых Иосиф Каминский с умирающим сыном на руках. Там, где проходили деревенские улицы, сохранили дорожные подходы, где стояли 26 домов, поставили венцы срубов с печными трубами, где был сарай, в котором заживо сгорели жители, поставили рухнувшую крышу.
— Не боялись, что в годы гонения религии ваш проект с колоколами могут зарубить на корню?
— Боялись. Мы искали альтернативу, но сильнее колокола ничего не нашли и пошли, как говорится, ва-банк. И слава богу, что ни на каком уровне не нашли человека, который сказал бы: «Что вы тут церковный перезвон устраиваете?»
— Официально мемориал открыт 5 июля 1969 года. Но это уже было второе открытие памятника?..
— Впервые мемориал был открыт в 1968 году. Тогда же на открытии первый заместитель председателя Совмина СССР Кирилл Мазуров предложил придать мемориалу более образное звучание — через трагедию одной деревни показать трагедию всего белорусского народа. Так в ансамбле, не нарушая его гармонию, появилось символическое «Кладбище деревень», Вечный огонь с тремя березками в память о каждом четвертом погибшем в войне белорусе и зрительно бесконечная «Стена памяти» жертв нацистских концлагерей.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ В. ЗАНКОВИЧА
«Когда форматоры сделали, прихожу взглянуть. И что вижу: Селиханов в своей традиционной манере, в своем традиционном стиле вылепил на голове Каминского губки, носик, глазки, ушки… Мне дурно стало! Говорю ему: «Так, дорогой, не пойдет! Это совсем не то, что надо!»
Взял деревянную кувалду, залез на леса и давай ею колотить… Залепил рот глиной, прилепил бороду, всклокочил на голове волосы, вдавил глубже глаза и так далее.
— Валентин, ты что?! Над нами же смеяться будут! — восклицает, стоя внизу, Сергей Иванович.
— Пусть смеются, — парирую я».
jurchik@sb.by
