На человека свалилась жизнь. Уж и не спорьте — никто не выбирал такой вариант. А что, было из чего? Будучи подростком, не единожды бросала родителям гневное: «Я вас не просила!» Как еще остается ответить на предъявленное: «Мы тебя родили! Выкормили! Дали жизнь!» За всю эту жизнь я так и не удостоверилась, что моя душа томилась в ожидании оказаться в это время, в этом месте, в этом теле. Может, она, напротив, радовалась своей причастности ко Вселенскому, Великому, Глобальному, была одновременно частью и целым, пока ее не выхватили. Но если честно, я даже не уверена, что предыдущий этап вообще был.
У моей дочки в детстве было смешное слово — СКУДАВА: «Мама, скудава берутся конфеты?», «Скудава ты пришла?», «Скудава столько грязи?»…
На все эти вопросы я отвечала уверенно. Пока Дашка не копнула глубже. На вопрос «Скудава здесь люди?» я лепетала что-то, во что сама не верю, но дочка поняла — история мутная, и сама стала фантазировать, придумала, что все-таки Бог! И мучала меня просьбами вызвать его с неба на прямой разговор. Как уж не люблю рассуждать о том, чего не знаю, но стала доносить, что Бог не приходит так часто, как людям бы хотелось. Но еще разок будет. Надеюсь, не на нашем веку.
— Скудава ты знаешь?
А я ж не знаю, я родилась и карабкаюсь. Странное слово «родилась», меня ведь действительно родили. Безо всякого «-сь». И не сказали, зачем и как жить. А ведь покупаешь холодильник или фен для волос — там всегда есть инструкция, хоть и на китайском, но есть! Чего делать ни в коем случае нельзя, как правильно обслуживать прибор. С жизнью же получилась такая забавная штука: никто не знает ответ на вопрос «Как жить?». И я беру в руки книги, биографии великих людей, в попытке вычитать там рецепт, но в эпилоге всегда звучит — ну вот так… А как у вас будет, не знаю. И опять с нуля.
Мой друг В. решил, что жизнь — это инстинкты. Со стороны он сильно похож на человека, которому очень нужно оставить потомство. Поэтому В. знаком большому количеству молодых фертильных женщин. Но поскольку я знаю В. много лет, то однозначно могу сказать лишь, что версию с размножением он придумал от отчаяния. Не нашлось более убедительного аргумента, зачем он здесь. И вот это меня забавляет, каждый выдумал себе легенду, «скудава» берется его счастье. И как проводить время бодрствования. М. уходит в небытие с бутылочкой-другой текилы. Л. развивает проекты, К. апгрейдит себя новыми имплантами. В этой ситуации более понятными кажутся З., Б. и Г., которые вкалывают с утра до вечера, чтобы выучить детей и отправить их в люди.
Но когда я как дрон взлетаю надо всеми нами и навожу свои камеры на общую картину, то все равно не вижу однозначного ответа, как правильно жить.
Сама жизнь видится самоцелью. Все здесь, чтобы размножиться и выжить. Остальное надстройки. Творчество, любовь, философия. Все это брызги, разлетающиеся от маховика человеческого существования, в котором даже не две турбины — одна. Потому что выжить — это размножиться. И наоборот.
— Мне грустно, — жалуюсь. — Я знаю, как жить, но во мне много лишнего. У меня есть странные потребности, выходящие за грани того, что от меня требуется.
— Сдай на гормоны щитовидки, — советует врач.
«Скудава» берется эта тоска по безграничному, бесконечно нежному и красивому? Она же блажь. Моя знакомая заболела. Опухоль. Вот это беда, а душевное томление не болезнь ведь.
— Молодец, Патрик! Умница! Молодец! Ой, молодец!
Я хвалю своего новенького щенка, и он рад-радешенек. Добывает из меня все новую и новую похвалу, потому что за ней следует угощение. Я даю ему свиной хрящ. За что я его хвалю? За то, что гадит в положенном месте. А если на паркет — наказываю.
Жизнь проста. И жить просто. Так и решу для себя.
Все прочее морока. Надо сдать на гормоны.
Т.С.
sylimova@sb.by
