Заниматься плаванием Игорь Бокий начал в Никольском храме, который в рамках борьбы с церковным культом был в советские времена переделан в Бобруйске под весьма колоритный бассейн и располагался по соседству с другим главным зданием городского досуга — кинотеатром «Товарищ». В судьбе каждого из нас есть зигзаги и события, которые заставляют взглянуть на небо и оценить жизнь метафизически, попытаться найти свое в ней предназначение не только с точки зрения прожженного материалиста. Как знать, быть может, и этот занимательный факт в биографии нашего знаменитого спортсмена тоже имеет некий эзотерический смысл? Однажды на пути к большой спортивной славе у этого парня встала болезнь: из‑за зрения врачи запретили ему заниматься профессиональным спортом, предопределив тем самым будущее. Игорь Бокий не сдался. Он не только сумел выиграть 23 (!) медали Паралимпиад, но и с успехом выступал среди здоровых атлетов: завоевал звание чемпиона Беларуси, отобрался и выступил на чемпионате мира, а его национальный рекорд на дистанции 400 метров вольным стилем держится уже более десяти лет.
Орден на груди и белорусский флаг в Париже
— Любопытный факт: ты родился летом 1994‑го, когда в Беларуси прошли первые выборы Президента, определившие судьбу страны на многие годы вперед. Главой государства народ избрал Александра Лукашенко. Когда первый раз его увидел, помнишь?
— Конечно! Новогодние обращения с родителями регулярно по телевизору смотрел, так что с раннего детства хорошо знал, кто наш Президент. А лично познакомился, когда получал свою первую государственную награду. После Паралимпиады в Рио‑де‑Жанейро, где выиграл шесть золотых и одну бронзовую медаль, был удостоен ордена Отечества третьей степени. Помню, сразу обратил внимание, какая у Главы государства уверенная походка, а потом ощутил и крепкое рукопожатие. Вообще, эмоции, которые испытываешь в такие моменты, трудно описать словами. До этого ведь только слышишь и видишь по телевизору, а тут сам оказываешься как будто по ту сторону экрана. Теряется дар речи, стоишь, вытянувшись в струнку, боясь потерять сознание. Скажу честно: лично я очень волновался.
— Совсем недавно, после возвращения с Паралимпиады в Париже, где завоевал еще пять золотых медалей, ты получил из рук Александра Лукашенко орден Отечества второй степени. Поделись секретом, что сказал тебе Президент?
— Похвалил за выступление и выразил уверенность, что смогу получить и следующую высокую награду. Имел в виду, наверное, орден Отечества первой степени. Я буду стараться. Сложно загадывать, как поведет себя организм, но, глядя на других ведущих пловцов в паралимпийском спорте, заметил, что многие и в районе 34 лет очень сильно выступают.
— То есть еще один олимпийский цикл у тебя есть и на Паралимпиаде‑2028 в Лос‑Анджелесе Игоря Бокого мы увидим?
— Буду работать. А результаты покажут, на что можно дальше рассчитывать.
— Каково тебе было выступать в Париже в нейтральном статусе?
— Признаться, эти ограничения не сильно кто‑то заметил, все ведь прекрасно знают, кто мы и какую страну представляем. Кстати, белорусский флаг на Паралимпиаде все равно засветился! Во время моего первого вечернего заплыва на 100 метров дельфином, когда объявляли участников и речь зашла о рекорде на этой дистанции, в титрах прошла моя фамилия с национальной символикой. Потом таких оплошностей организаторы больше себе не позволяли, но история, как говорится, все помнит.
— Что было самым тяжелым на этих Играх?
— Неопределенность на этапе подготовки.
Мы верили в лучшее и работали в полную силу, стараясь не допускать грустных мыслей. Даже когда Международный паралимпийский комитет потребовал с каждого кандидата на участие в Играх в Париже по 10 тысяч евро. Якобы эти деньги понадобились им для расследования, чтобы нас всех проверили и, если все нормально, допустили к соревнованиям.
— Удивительный цинизм! Особенно с учетом того, что речь идет о спортсменах с ограниченными возможностями… Больше похоже на методы ОПГ из бандитских лихих девяностых — это же чистой воды шантаж и вымогательство!
— Заплатили — поехали на чемпионат Европы. А там получили новые вводные: срочно подать поименные списки кандидатов в Париж, а вместе с ними за каждого атлета еще по тысяче евро. При этом никаких гарантий, что заявка будет удовлетворена, никто не предоставлял. Окончательный допуск дали только в начале августа. Это добавляло нервозности, но другого выхода не было. Приняли правила игры, и, к счастью, все закончилось благополучно: до Парижа добрались, выступили и вернулись.
— А что за история у тебя приключилась с двумя украинскими пловцами, которые отказались делать совместное фото на пьедестале после твоей очередной победы? Хочу понять: они искренни в своих чувствах или это директива сверху, за нарушение которой ребят ждали бы большие неприятности?
— Указ сверху: никаких контактов с россиянами и белорусами. Ни фото, ни рукопожатий. Они прямо об этом сказали: нам нельзя. А в кулуарах — без проблем: поздравили друг друга, пообщались.
Я не Фелпс, я Бокий
— Твоя спортивная слава началась с чемпионата мира в Эйндховене‑2010, откуда ты в 15 лет вернулся многократным чемпионом планеты.
— Помню, что сам не знал, чего от себя ожидать. Тренер заявил меня на много дистанций, хотя уверенно на тот момент я плавал только одну — имел звание мастера спорта на сотке спиной. Но когда поплыл, результаты сильно удивили. Получилось уверенно и быстро, сбросил много секунд со своих лучших результатов. В тот момент для себя решил: значит, действительно могу.
— А сколько всего у тебя медалей? Я устал считать, если честно, когда готовился к интервью. Только высшей пробы с чемпионата Европы — под сорок, с чемпионата мира — десятка три. И 21 паралимпийское золото. Это без учета серебра и бронзы. А если суммировать детские и юношеские — это же в МАЗ не поместится!
— Очень много! Часть хранится у меня, часть висит дома у родителей в Бобруйске. Две стены в комнате завешаны. Хочу сделать для особо ценных наград специальное место. Сейчас вот баню достраиваю, может быть, там на втором этаже оборудую своеобразный музей.
С тренером по плаванию Геннадием Вишняковым
— Медали ты не считаешь. А мировые рекорды?
— Ответ тот же: много. В Париже, выходя на старт своей первой дистанции, знал, что тут стоит мой рекорд и его я могу улучшить. Был к этому готов и на это настраивался. Но не вышло, расстроился. Зато потом реабилитировался в комплексном плавании, сам удивился. Меньше всего ожидал, что смогу выступить в этом виде так удачно.
— Как относишься к тому, что тебя часто сравнивают с Майклом Фелпсом, 23‑кратным олимпийским чемпионом, самым титулованным спортсменом мира?
— Когда мне об этом говорят, всегда отвечаю так: я не Фелпс, я Игорь Бокий из Беларуси. У меня своя страна, я пишу свою историю. Хотелось бы, чтобы в ней я остался под своим именем и без всяких отсылок к другим чемпионам.
— Неужели никогда не льстило такое сравнение?
— Может быть, в самом начале. Немножко. Но и тогда ощущения были двоякие: вроде и приятно, но мы же совершенно разные. Мне кажется, оно не очень уместно.
— Как выглядит твой стандартный тренировочный день?
— Первая тренировка в 8 утра. Если вместе с залом, то длится до 11. Потом еду домой, обедаю, сплю. Вторая тренировка с 16 до 18. Всего 10 тренировок в неделю на воде и 5 — 6 в зале. Воскресенье — выходной.
— Сколько километров в день наматываешь?
— 8 — 9, где‑то так. Около сотни в неделю набегает. Когда был моложе, нарабатывал и больше.
Через тернии — в звезды
— Как ты попал в плавание?
— Родители отвели. Вначале это был для меня исключительно развлекательный процесс: прийти, с друзьями пообщаться, побалдеть. А потом, помню, на соревнованиях завоевал третье место и получил денежную премию. Подумал: «Ого, ничего себе!» Стало поинтереснее. Начали ездить по соревнованиям по всей стране, росли результаты. Отец к тому же здорово мотивировал: если возвращался домой с первым местом, шли вместе с ним в магазин и я выбирал себе подарок. Старался. Да и самому стало увлекательно. Особенно нравилось отправляться на выезд в другие города: без родителей, как взрослый.
— Учебе спорт не мешал?
— Не скажу, что был отличником, но и не отставал: математика лучше давалась, языки похуже.
— А за что тебя выгоняли с тренировок?
— Есть такой факт в биографии. По‑разному. Отвлекал других, например. А один раз, помню, выгнали за то, что забирался на окошко, которое было выше бортиков, и оттуда сигал в воду.
Когда уже стал постарше, в очередной раз чего‑то набедокурил, и мой первый тренер Наталья Юрьевна Позднякова выставила из бассейна с наказом привести родителей. Им я про это рассказать, конечно, побоялся и тренировки сачковал: как будто шел на занятия, а сам отсиживался в соседнем дворе. Потом мочил полотенце, голову, чтоб родители не спалили, и возвращался домой. Когда все разъяснилось, получил в два раза больше.
— До определенного момента чувствовал себя комфортно. Не знал, что вижу плохо, жил себе и жил, мне казалось, что так видят все. Потом с родителями пошел к врачу, и там уже забили тревогу: прописали очки и вынесли вердикт — сидеть только на первой парте. В наши дни очки это стильно и дети, наверное, относятся к ним поспокойнее. А в мои годы пожестче было: могли и обозвать, а потому носить их я особо не хотел. Стыдился.
— Восстановить зрение или замедлить падение нельзя было?
— Нет. Врачи объяснили это слишком быстрым ростом организма. Я действительно был высоким, в четвертом классе вытянулся под метр восемьдесят. В школе очень любил волейбол, но потом стало сложно играть. Понимаешь, что мяч летит, но толком его не видишь, и среагировать очень трудно.
В итоге медицинский допуск я получил только на плавание, но потом исключили и его. Спасением стал паралимпийский спорт.
— Как дела сейчас?
— Зрение стабилизировалось, не падает. На аппаратах показывает минус 14 — 15.
— Без всяких операций?
— Операции, как мне сказали, не имеют смысла. В определенный момент, лет 10 назад, оно застыло, и тенденции к ухудшению пока не наблюдается. Правда, когда рекорд Беларуси вольным стилем на 400 метров установил, из‑за больших нагрузок оно просело где‑то на половину диоптрии. Ношу линзы. Единицу все равно не вижу, но чувствую себя более или менее комфортно. А без них лишь силуэты.
Мужчина должен уметь работать
— В 19 лет ты стал почетным гражданином Бобруйска.
— Это случилось после первой триумфальной Паралимпиады в Лондоне‑2012. Было очень приятно: торжественная церемония, мэр города вручил удостоверение… С тех пор постоянно приглашают на мероприятия, а я всегда рад откликаться. Хоть и не сильно люблю публичность, но понимаю ответственность и почет.
С женой Мариной и дочерью Адрианой
— На улицах узнают?
— Бывает. Раньше ездил в Бобруйск чаще, а сейчас не всегда получается: тренировки, сборы, соревнования… Да и дом, семья сейчас в Минске.
— Во времена твоего детства в Бобруйске был очень популярен футбол, а местная «Белшина» всегда боролась за медали.
— Да, на стадионе «Спартак» всегда собиралось много народа, было шумно. Я один раз сходил, но не зацепило. Равно как и хоккей.
— Бобруйск — это еще и красавица Березина, а значит, гребля и рыбалка.
— По пути знаменитых олимпийских чемпионов братьев Богдановичей я пытался пойти, но, став в каноэ, с ходу перевернулся и на этом карьеру гребца закончил. А рыбалку люблю.
Под Бобруйском есть классное место, Белый берег называется, мы с отцом туда часто ездили. Папа и сейчас ловит регулярно и успешно, лодку купил. Я в Минске тоже пробовал рыбачить, выбирался на водохранилище, с другом на Ислочь, но времени катастрофически не хватает.
— Кто твои родители?
— Сейчас индивидуальные предприниматели, а раньше папа гонял машины из‑за границы, крутился как мог, а мама работала в магазине кассиром.
— С женой как познакомился?
— По интернету. Увидел фото, подумал: симпатичная. Написал. Она долго не отвечала, но потом стали хорошо общаться. Встретились. Счастливы вместе, подрастает доченька Адриана — ей четыре с половиной. Занимается художественной гимнастикой и большим теннисом.
— Правда, что ты любишь собак?
— Мне всегда нравились животные. Родители в детстве завести не разрешали, поэтому сейчас у нас полный комплект — кошка и две собаки: европейская бурма Мия, а также Лаки и Лесси — джек‑рассел и акита‑ину.
— Слышал, что ты очень хозяйственный и по дому можешь сделать почти все.
— Многое в доме делаю сам, отец с детства так воспитал: учил, показывал. Считаю, что мужчина должен уметь работать.
С высоко поднятой головой
— Да, мы выступали без флага, но и так все знали, откуда мы, чьи мы спортсмены, — уверен Игорь Бокий. — И все равно хотелось каждому из нас доказывать свое мастерство во всех видах спорта — что мы можем, что, пусть мы и небольшая страна, у нас очень много сильных спортсменов.
Город с запашком
— Париж — город красивый, но там, где мы жили и базировались, грязновато, — рассказал Игорь Бокий. — Минск намного чище и красивее. Мы жили в районе Сен‑Дени, Сена цвела и запомнилась как река с запашком. Честно говоря, я ожидал большего от этого города.
