В 80 — 90‑х годах прошлого века август зачастую становился любимым для протестунов всех мастей месяцем — на примере народных фронтов
В августе белорусские беглые, особенно старые опы, часто вспоминают про народные фронты. Про свою лихую политическую молодость. Про тот адреналин, слаще которого нет, когда толпа не думает, а подчиняется малому твоему жесту.
Рисунок Олега Карповича
Кстати, на точно такую же приманку искренне купились, спустя тридцать лет, другие молодые террористы: Путило‑Рудик‑Протасевич. История, как обычно, повторилась фарсом. Нехтомотолькам даже некогда (хоть и нечем) было думать о будущем страны, об угрозах и задачах, которые нужно учитывать и решать. Весь молодой азарт был брошен на удаленное управление толпами белорусов — уже даже не людей, а «юнитов», как тогда же правильно заметил оппозиционный литератор Виктор Мартинович.
Народные фронты, по сути, были в конце 80‑х годов прошлого века заменой еще не существовавшему тогда интернету. Способом организации людей в толпы — и штабами для управления толпами. Источником «гормона счастья» для своей верхушки.
Которая и вспоминает те «лихие 90‑е» до сих пор, ибо лихими они были не только в беззаконном, бандитском, нуворишском, но и в политическом плане. А что нашему подрастающему поколению надо знать о тех народных фронтах? Беглые любезно собрали все необходимые факты, осталось их только процитировать и правильно расставить.
Прибалтийские фронты
Народный фронт Эстонии (НФЭ) оформился в 1988 году. Вырос из экологических протестов «против запланированной добычи фосфоритов». На выборах в марте 1990 года представители НФЭ получили 43 из 105 мест в Верховном Совете Эстонской ССР. В январе 1991‑го НФЭ сформировал правительство, во главе которого стал его лидер — Эдгар Сависаар.
20 августа 1991 года Верховный Совет провозгласил государственный суверенитет Эстонии. В начале 1992‑го Сависаар был вынужден уйти в отставку «из‑за тяжелого состояния в экономике». В следующем году прекратил свое существование и Народный фронт Эстонии.
Идея создания Народного фронта Латвии (НФЛ) была озвучена на Пленуме творческих союзов в Риге летом 1988 года, он был учрежден 8 октября. «Первым председателем НФЛ стал журналист Дайнис Иванс, который приобрел известность, выступая против строительства Даугавпилсской ГЭС». И здесь без экологии не обошлось.
На выборах в Верховный Совет Латвийской ССР в 1990‑м НФЛ получил 131 место из 201. 4 мая 1990 года Верховный Совет Латвийской ССР принял Декларацию о восстановлении независимости Латвии и создал свое правительство, которое возглавил представитель НФЛ.
«НФЛ (как и в Эстонии, Литве, да и в Беларуси) потерял поддержку населения из‑за экономических сложностей. На выборах в Сейм в июне 1993 года фронт получил лишь 2,62 % голосов избирателей, а на выборах 1995 года — еще меньше. Затем председатель НФЛ ушел в отставку, а сам фронт был распущен в 1999 году».
Оргкомитет «Саюдиса», ставшего, по сути, народным фронтом Литвы, «был создан в июне 1988 года из 35 человек, 17 из которых были членами Компартии». И снова звучала экологическая «проблема строительства третьего блока Игналинской АЭС». На выборах в Верховный Совет Литвы, состоявшихся в марте 1990 года, кандидаты «Саюдиса» получили 91 из 135 мест.
Во главе встал музыковед Витаутас Ландсбергис и немедленно после своих консультаций с США («Как это делается», 14.07.20) протащил Акт о восстановлении Литовского государства («Для мусора нужен полигон», 03.10.23), провозгласив независимость от Советского Союза.
Затем последовал экономический кризис — и на первых же выборах в сейм, прошедших в 1992 году, «Саюдис» проиграл «реорганизованной литовской компартии во главе с ее бывшим руководителем Альгирдасом Бразаускасом». Ландсбергис же затем уютно устроился в кресле европарламентария, обеспечив политическое будущее своему семейному клану.
Гниль и предательство
Как видим, есть несколько общих моментов, которые четко прослеживаются как тогда, так и в сегодняшнем общественно‑политическом и гражданско‑социальном пространствах.
Первое. Экология (ныне развиваемая в «устойчивое развитие», заботу о детях, инклюзивность и прочее) была и остается любимой подрывной темой. Спекулируя на ней, создаются крайне агрессивные, быстро становящиеся политически радикальными «структуры гражданского обчества».
Сейчас это просто происходит в современных формах: посредством интернета, соцсетей, крипты, юридического взаимопереплетения и срастания с госорганами.
Как пример — феномены гретытунберг, MeToo, BLM. А также приближающееся к 2 тысячам число закрытых в Беларуси НКО (некоммерческих организаций) по итогам неудавшегося «цветного мятежа» 2020 года.
Второе. Народные фронты были лишь инструментами для захвата власти. Для развала страны. Для кардинального изменения судеб народов.
Это достигалось как полным демонтажем существующих структур госуправления внутри, так и вступлением в западные союзы вовне, каковое гарантировало невозможность даже остановиться и подумать, не то что отыграть назад.
Гарантии такие обеспечиваются на высшем уровне (ЕС, НАТО, МФВ, структуры ООН, стратегическое партнерство с США и т.п.), с готовностью использовать любые средства.
Третье. Необходима достаточная степень идеологического, как минимум (лучше — и морально‑нравственного), разложения (загнивания) самого общества. И предательство. Предательство как разложившихся (или заранее засланных) управленцев, так и творческой интеллигенции (в первых рядах), а также самой властной верхушки.
«Первыми о народном движении «в поддержку перестройки и демократизации» заговорили в Ленинграде, потом — в Москве, а за ними и в балтийских республиках». В двух столицах «заговорили» об этом не просто так. И не бабушки у подъездов, не рабочие в курилках «заговорили».
«8 августа 1988 года в Ригу и 11 августа в Вильнюс по предложению Горбачева прибыл секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев», который поддержал деятельность НФЛ, «Саюдиса» и НФЭ. Как писал Горбачев, по итогам своей поездки Яковлев высказывался так: «Нам не следует выступать с позиции осуждения народных фронтов; хотя там есть всякие силы, нужно сотрудничать с ними; и что все прибалты за перестройку, за Союз».
Ну, а что еще мог бы сказать Мальчиш‑Плохиш, если бы буржуины велели ему возвращаться?
Бчбесие бнфовцев
Кроме прибалтийских, на западной границе СССР в те же годы такими же способами и с подобными же целями возникали: Народный фронт Молдовы, Народный рух Украины и Белорусский народный фронт (БНФ).
Обратите внимание: ни один из фронтов попросту не годился для управления государством. Ни в одной стране не обошлось без экономических (а следом и демографических) катастроф вкупе с реальной потерей экономического (следовательно, и политического) суверенитета. Точно так же, как и после современных «цветных революций» лучше не стала жить ни одна (!) страна из тех, где они победили.
Оргкомитет БНФ за перестройку «Возрождение» был создан 19 октября 1988 года на базе общественной организации «Мартиролог Беларуси». Организация занималась «увековечением памяти жертв советских политических репрессий» — деятельностью, лежащей где‑то между экологией и защитой прав человека.
Учредительный съезд состоялся в Вильнюсе 24 — 25 июня 1989 года — понятно, кто у кого учился. «В мае 1990 года 37 членов БНФ были избраны в 12‑й Верховный Совет Беларуси и сформировали в пар-
ламенте оппозиционную группу». Одним из успехов которой стало прямым обманом и процедурными фальсификациями протянутое решение о новых государственных символах страны («Пойдем от противного», 22.09.21).
Кстати говоря, в появлении и возвышении БНФ было все описанное выше у других. И «экология», цинично использовавшая тему Чернобыльского шляха. И западные деньги фонда Сороса, быстро, правда, изгнанного из Беларуси. И методички с учителями в той же Вильне. И предательство разложившейся творчай интэлигенцыи вместе с прогнившим партаппаратом.
Но был еще и будущий первый Президент Республики Беларусь. И белорусский народ, сумевший сделать правильный выбор. Этого хватило, чтобы беглые сейчас нагло врали: «Национальное сознание белорусов было слабее, а в белорусской номенклатуре не нашлось сильного лидера» — хотя все, как видите, обстояло ровно наоборот.
* * *
Что до упомянутой правозащитной деятельности, которой не брезговали все без исключения фронты, то вот мнение одной из ее основательниц, тоже нашей землячки Валерии Новодворской: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое, и хватит врать про права человека и про правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим».
То же самое можно сказать и про народные фронты. В те годы они были сделаны — сделаны для развала СССР, для возврата отдельных стран в лимитрофы и построения нового «санитарного кордона». Затем они исчезали: отпадала нужда. Фактически их создавали в целях мимикрии предателей подлинно народных интересов под их защитников.
Только беглые образованцы, зная (или, наоборот, не желая знать) все изложенное, могут еще ныть: «Возможно, наш следующий народный фронт будет очень похож на балтийский конца 80‑х».
Не будет. Больше того: «И уже каждую ночь Федора Никитича с непостижимой методичностью посещали одни и те же выдержанные советские сны. Представлялись ему: членские взносы, стенгазеты, МОПРЫ, совхоз «Гигант», торжественное открытие первой фабрики‑кухни, председатель общества друзей кремации и большие советские перелеты».
Просто замените у классиков Федора Никитича на Франака Винцуковича. И станет понятна вся глубина их трагедии.
