Евгений Новиков родился на Тамбовщине в 1924–м. Тяжелое голодное детство, затем — война. Его призвали в 1942–м, когда шла самая отчаянная мясорубка. Служить отправили на Северный флот, определив на подводную лодку. Согласно статистике, только на этом участке боевых действий немцы уничтожили 23 советские подлодки, 13 из которых до сих пор считаются пропавшими без вести. Мог навсегда остаться безвестным и Евгений Васильевич. Торпедировав немецкий эсминец, наша лодка бревном легла на дно, выключив все моторы. По водной глади рыскала вражеская эскадра, сбрасывая глубинные мины. В лодке заканчивался кислород. Вариантов развития событий было немного, и все они имели печальную перспективу. Субмарине надо было всплывать, иначе экипажу грозила гибель от удушья. Вражеские корабли ждали добычу. Известный спортивный журналист Эдуард Ясный в своей книге «Власть над судьбой и над металлом» писал: «И вот на поверхности моря показались огромное маслянистое пятно, ветошь, кастрюли. Пятно медленно расползалось по воде, а ветошь и кастрюли медленно качались в небольших волнах, будто сигнализируя, что одна или несколько глубинных бомб попали в цель, и теперь со спокойной совестью можно уходить на базу. Однако задыхавшаяся лодка еще была жива. У нее даже хватило воли имитировать собственную гибель. Фашисты клюнули на этот крючок. Теперь шансы на спасение становились вполне реальными. Только бы всплыть, только бы найти для этого силы...» Силы нашлись. Всплыли. И победили. А дальше у моряка Новикова началось другое сражение — на спортивном помосте. За короткое время он сумеет стать одним из лучших тяжелоатлетов СССР и абсолютно лучшим в Белоруссии, куда переберется спустя несколько лет после войны.
Но в 1950–м как спортсмен Новиков был еще никем, хотя значками разного калибра уже увешана вся широкая грудь. Только через год он впервые взойдет на пьедестал первенства СССР, а затем развернется по полной программе: установит 24 рекорда СССР в супертяжелом весе, выиграет чемпионат Европы и СССР. Человек удивительной работоспособности, порядочный и, как большинство людей упитанных, классический добряк. Окончив карьеру, он не побоится, по сути, начать жизнь заново, снова кардинально сменив сферу деятельности. В 1964 году Евгений Новиков возглавит редакцию спортивных передач республиканского телевидения и будет руководить вплоть до своей смерти, которая настигнет богатыря в 1973–м. Скоропостижно и неожиданно. До 50–летнего юбилея Евгений Васильевич не дотянет совсем чуть–чуть.
Бокун и Куценко — фигуры в белорусском спорте не менее тяжеловесные. Они прекрасно ладили с Новиковым, но никак не могли ужиться друг с другом. Более того, жили как кошка с собакой, жестко конфликтовали и ругались, но каждый при этом остался в истории глыбой и невероятным профессионалом, двинувшим белорусский спорт на много шагов вперед. В интервью «Прессболу» Алексей Куценко вспоминал: «Когда пришел в «Динамо», меня сразу же поставили председателем тренерского совета всех видов спорта. А Герман возглавлял в нашем обществе фехтование. Его хлопцы — Чернушевич, Маленко, Юферов — нередко поддавали и гуляли по проспекту в непрезентабельном виде. Я обратился к Бокуну: «Герман Матвеевич, это никуда не годится». — «Не твое дело!» Сказал об этом зампреду «Динамо» Комаровскому. Тот пригласил Бокуна и меня. Слово за слово, Бокун подхватился и пошел на меня. Я ему ножку подставил, и он по инерции воткнулся в стенку — нокаут! Комаровский испугался. Когда Бокун пришел в себя, говорю ему: «Герман, мы в разных весовых категориях. Зачем ты нападаешь на меня? Я же тебя не трогал». — «Ты у меня запомнишь это на всю жизнь!»
Герман Бокун во время войны был зенитчиком, оборонял Ленинград. Затем служил в войсках химзащиты под Киевом. Демобилизовавшись, поступил в институт физкультуры в Минске, занялся фехтованием и стремительно вошел в число сильнейших рапиристов СССР. В 1952 году даже стал участником Олимпийских игр в Хельсинки, но занял там только 25–е место. Знаменит он станет потом: о его организаторских способностях и тренерской чуйке ходят легенды. Став наставником, он вместе со своей супругой Ларисой Петровной воспитал многих наших прославленных фехтовальщиков. Он привозил, доставал, выбивал... В 1964 — 1977 годах был заместителем председателя Спортивного комитета БССР. Он не щадил других, но не щадил и себя. А о его умении говорить матом до сих пор ходят восторженные воспоминания. Умер 8 марта 1977–го, не пережив инсульт.
Про Алексея Куценко можно писать книгу, столь насыщенной оказалась его жизнь. Просто загляните в лицо этого 25–летнего парня на фото — и вы поймете, какой стальной силы воли и характера был этот человек. Как раз в 1950–м он стал первым в Беларуси мастером спорта по борьбе. А затем будет и первым заслуженным тренером БССР. На Александра Медведя первым обратит внимание тоже он. А всего Куценко подготовит 76 мастеров спорта, около 20 мастеров международного класса, в том числе и таких будущих глыб тренерского цеха, как Иван Коршунов и Эрнест Мицкевич. А ведь сколько раз ходил на волосок от смерти... Вот лишь несколько выдержек из его воспоминаний в беседе с журналистом Борисом Тасманом:
— Когда мне было 12 лет, работал в колхозе конюхом, ухаживал за дюжиной волов. Зимой, в декабре, поехал за соломой. А мороз стоял страшный! Набрал, сколько надо, замерз и, чтобы было теплее, забрался в солому и уснул. Волы сами пошли домой. Пришли прямо к коровнику и давай мычать. А рядом дед Мыкита жил, вышел. В общем, стащили меня и очень долго откачивали. Фактически это была клиническая смерть, уже вторая в моей жизни. А первую пережил в три года. Ходил возле лошадей. И то ли овод кобылу укусил, то ли еще что, только она копытом как дала — прямо в лицо! Почти две недели был без сознания. У меня и сейчас брови разбиты...
В 16 лет он встретил войну. Попал в плен.
— Везли нас недели полторы в вагоне, закрученном проволокой. Голодали, даже кости во рту не было. Где–то в Польше, по–моему, остановились, вагоны открыли, мертвых повыбрасывали. Я выжил благодаря тому, что привык к лишениям с детства — не раз бывал и голодным, и холодным, зимой спал рядышком с коровой, чтобы не замерзнуть. Спасла привычка выживать.
Бежал. Вернули. Пытали. Хотели убить.
— Палка — сверху черная резина, а внутри железный стержень! Для порки их выбирали тщательно. Поставили скамейку. Перегнули меня через нее, привязали и начали бить. Вначале — палкой, потом — ногами. Отбили все — печенку, легкие, поломали ребра, руки, ноги, живого места не осталось. И бросили возле морга умирать. А пленных еще пострашили, что, если кто попытается бежать, с ним будет то же самое. На следующее утро медсестра с носильщиками принесли умершего. Я начал стонать. А у меня кровь из носа, изо рта, из ушей, все синее — на живого не был похож, мертвец форменный... Однако медсестра забрала меня в лазарет. Оказалось, она тоже с Украины. Звали Машенькой. Ей я жизнью обязан.
Будто в награду за все испытания судьба подарила Алексею Григорьевичу очень долгую жизнь. Скончался патриарх в августе 2014–го в возрасте 89 лет. Вот такие люди создавали белорусский спорт. Давайте помнить своих героев, ведь без них не было бы нас!
s_kanashyts@sb.by
