— Мама, я к Владику!
И уже испарился. Через час крик, гам, брызги воды из шланга. К нам пришел Владик и еще три совершенно незнакомых мальчика.
— Хотите мороженое?
— Да-а-а!
В моем холодильнике всегда есть пять кило пломбира. На два дня. На третий я изучаю глазами пустое пространство рефрижератора и еду на закупки.
— Я приеду не одна, — шепчет таинственно в трубку подружка, — у меня новый кавалер.
И вот мы достаем из гриля жертвенную курицу и слушаем историю их знакомства.
— За любовь!
Кура возлегает на тарелке в окружении печеных овощей, по травке прыгает птичка, в тенечке растянулся пес. И всем хочется смеяться, даже если шутка так себе. Такое состояние — гостеприимное.
— Кто сказал «ну»?
— Ха-ха-ха!
— За хозяев!
Так было всю мою жизнь. С самого рождения, когда в 1970-е меня притащили в общежитие и за неимением кроватки уложили в картонную коробку из-под только что купленного телевизора. Над ней склонялись гости и, видимо, желали здоровья. Нахваливали и плевали через плечо, чтобы не сглазить. Я смотрела глубоко-синими глазами и принимала все это за аксиому.
Застолья советских времен, с обязательными салатами, концертом по телевизору, кухонными разговорами. Невероятные 1990-е, когда гости приезжали с диковинными напитками из первых валютных магазинов, приносили яркие шоколадные батончики, а наутро мы не могли отмыть стаканы от растворимого напитка «Юпи». И всегда пели: «Просто добавь воды».
Студенческие годы, когда самое веселое начиналось со слов: «А поехали?!» И мы добирались по ночному городу в самые удаленные районы, где на кухне играл магнитофон и пела Шаде.
Я отдавала тебе всю свою любовь,
Я отдавала тебе больше, чем могла,
Я отдавала тебе любовь.
Я отдавала тебе все, что было у меня внутри…
No Ordinary Love…
А на рассвете расходились по домам. Или оставались, чтобы утром, проснувшись, вспоминать вчерашние приключения, хохотать или, наоборот, пить чай молча.
Я все еще ищу тебя.
Я все еще плачу по тебе.
Я все еще лечу к тебе.
No Ordinary Love…
Появились дети, и к ним стали прилипать другие дети, вместе с детьми появлялись родители, новые знакомые. Не осталось безрассудства, все окна закрыты, кот заперт, пустышки стерильны.
— Вы уже едите кабачок?
— Да, и яблочко!
Можно было часами умиленно разглядывать пупсиков, пока они не начинали выть и, отправленные в люлю, дарили возможность вспомнить, какие вечеринки были встарь.
А время летит быстро. Пупсики уже сами разбегаются по гостям. Им весело, когда с ночевкой. Девочки смотрят фильмы, снимают свои «тиктоки», младшие тушат воображаемый пожар из шланга, собака спит, растянувшись в тенечке, холодильник с радостью освобождается от содержимого, из-за которого перед выходными еле-еле закрывалась дверца.
— Будете арбуз?
— Да-а-а!
Теперь холодильник абсолютно пуст. Гости сыты. Чай и кофе. А я уже строю планы на следующие выходные.
На днях муж спросил у сына:
— Филипп, где мама?
— Мама поехала в магазин пригласить в гости продукты.
Жизнь не закончится, пока в доме едят гости.
Т.С.
