«Богатырь белорусской музыки» — так композитора Анатолия Богатырева начали называть еще при жизни. Один из родоначальников белорусской композиторской школы воспитал себе достойную смену: кого из классиков отечественной композиции ни возьми, все так или иначе учились у него. Он прожил долгую жизнь: целых 90 лет, из которых семь десятилетий были наполнены трудом, огромным количеством работы — творческой, организационной, педагогической, которую он выполнял, не жалуясь на нагрузку.
Человека воспитывает и образовывает среда. Рыба не думает о воде — она плывет, птица не рассуждает о свойствах воздуха — она парит в нем естественно. Так же естественно Богатырев начал заниматься музыкой. В восемь лет делал первые шаги, в одиннадцать уже мог выступать аккомпаниатором, в тринадцать поступил в музыкальную школу, где его учительницей стала Евгения Шуман — родственница немецкого композитора Роберта Шумана. Тогда же он начал сочинять, делал наброски к первой своей опере. Два года учебы — и его как отличника направляют совершенствоваться в столицу республики, в Минское музыкальное училище, где он учится, совмещая занятия фортепиано и композицией у Николая Аладова, а еще работает концертмейстером в оперном театре, потому что время тяжелое и надо как-то кормить себя. В консерваторию, организованную в 1932‑м, он, как и многие другие, идет вслед за Аладовым, но внезапно обретает там еще одного учителя — композитора Василия Золотарева, представителя классической русской школы, ученика Римского-Корсакова и Балакирева. В 1937‑м в качестве диплома Анатолий сочиняет произведение, которое принесло ему первый успех и открыло дорогу в профессии, — кантату-поэму «Сказ о Медведихе» на стихи Пушкина.
«Какое огромное время, как все скоротечно, как все необыкновенно, если есть еще память. В какой, наконец, тугой и воспаленный узел сплелось все памятное, все вошедшее в мою жизнь…»Если бы он решил развивать эту грань своего таланта, вышел бы прекрасный если не поэт, то прозаик. Однако выбор был сделан в пользу музыки, а слово, в особенности поэзия, этот выбор лишь дополнило. Оперы, оратории, кантаты — Богатырев был страстным приверженцем вокального жанра, сочетания музыки и слова, им написано больше сотни романсов на стихи самых разных поэтов, от Шекспира и Лермонтова до Аркадия Кулешова и Констанции Буйло. Кто знает, может, так композитор пытался воскресить голос матери, извлечь из глубин памяти и заново воплотить в звуке ее птичий, певческий дар?
Так или иначе, следующее грандиозное произведение Богатырева — опера «В пущах Полесья» по повести Якуба Коласа «Дрыгва»: героические приключения легендарного Деда Талаша, его борьба за освобождение западно-белорусской земли от польской оккупации не могли не найти отклика в сердце молодого композитора. Над либретто они с Коласом работали вместе. Правда, на оперной сцене Дед Талаш превратился в Деда Тараса: эта явная отсылка к гоголевскому Тарасу Бульбе, также сражавшемуся с поляками, добавляла произведению эпичности. Опера была закончена и поставлена на сцене Большого театра БССР в 1939 году (к тому времени 26‑летнего Богатырева уже избрали председателем Белорусского союза композиторов). «В пущах Полесья» — одно из тех произведений, которые в 1940‑м были показаны на декаде белорусского искусства в Москве. В зале присутствовал сам Сталин. И похвалил. Сталинскую премию II степени Анатолий Богатырев получил в грозовом 1941 году.
Его эвакуировали на Урал — работать заместителем директора Свердловской консерватории и сочинять, сочинять, сочинять музыку… Ту, которая поможет бойцам на фронте укрепиться духом, тылу — выстоять, партизанам — бить врага без пощады. Так рождаются в 1942‑м кантаты «Ленинградцы» на стихи Джамбула Джабаева и «Белорусским партизанам» на стихи Янки Купалы — мощные, фантастические по эмоциональному накалу, про которые и современникам было понятно: вот она, новая классика.Тему войны Богатырев продолжит и позже: в 1949 году напишет музыку к знаменитому фильму Александра Файнциммера и Владимира Корш-Саблина «Константин Заслонов», в 1985‑м, к юбилею Победы, создаст масштабную ораторию «Битва за Беларусь»… Военная тема символически преломляется и в опере «Надежда Дурова», написанной в 1946 году: композитор обращается к теме войны 1812 года, но нетрудно провести параллели.
В 1944‑м, после освобождения Беларуси, Богатырев возвращается в Минск и получает назначение на пост директора Белорусской консерватории. В разрушенном фашистами городе здание нужно строить заново — и он руководит этим строительством: отстаивает место в самом центре восстающего из разрухи города, внимательно следит за разработкой проекта, вникая в каждую деталь — там, где речь идет о музыке, мелочей не бывает. 14 лет он руководит консерваторией, пока его наконец не отпускают с поста. Тогда Богатырев возглавляет кафедру композиции.
«Главное, чтобы человек был настоящим музыкантом, пусть и не композитором», — считал Богатырев и воспитал весь цвет белорусской композиторской школы. В отличие от многих больших мастеров, не наделенных подлинным педагогическим талантом и способных сделать из учеников разве что десятки своих слабых подобий, Богатырев открыл в себе еще один великий дар: беречь индивидуальность каждого.Все они прошли через его класс, народные и великие, отмеченные государственными наградами и премиями, те, чьи сочинения вошли в золотой фонд белорусского искусства: Эди Тырманд и Юрий Семеняко, Сергей Кортес и Евгений Глебов, Игорь Лученок и Генрих Вагнер, Андрей Мдивани и Дмитрий Смольский, Владимир Солтан и Эдуард Зарицкий. Из ныне живущих — Леонид Захлевный, Виктор Войтик, Галина Горелова, Олег Ходоско… Богатырев заботился о своих студентах, отстаивал их, берег, снабжал деньгами, если требовалось, а самое главное, знакомил со всеми новинками, которые сочиняли его друзья, уже тоже ставшие классиками: Хачатурян, Шостакович, Кабалевский, Леман…
Он, будучи по факту живым классиком, не замечал этого пиетета. Был самокритичен и не мечтал о посмертной славе. Свою музыку и друзьям-то играл редко — стеснялся, да и просто не считал нужным выпячивать свое. Зато блистательно исполнял чужие произведения. Лучшим критиком для него была жена Наталья Сергеевна Новицкая. Они познакомились, когда девушка училась на вокальном отделении консерватории. Ее, дочь священника, вдову красноармейского офицера из ближнего круга опального Тухачевского, хотели исключить. Все проголосовали за, один Богатырев — кроткий, мягкий, никогда не повышавший голоса, — против. Взял девушку за руку и вывел из зала, показав свое отношение к происходящему. Исключение не состоялось, зато состоялась семья. Вместе они прожили 33 года. Когда супруги не стало в 1970‑м, Анатолий Васильевич в память о ней создал проникновенный цикл романсов на стихи Анны Ахматовой. И ничего не поменял в доме: все оставалось так, как было при любимой Наташе. Ее вещи лежали нетронутыми, как будто жена незримо присутствовала рядом с ним еще много лет, до самой его смерти…
Анатолия Богатырева называют «человек-эпоха», и с этим трудно поспорить. Человек-эпоха — и человек эпохи великих гроз и свершений, прошедший через все ее изломы и громовые раскаты, не утратив душевной чистоты и служа Родине и искусству во всю мощь своего огромного дара.
И слово в музыку вернись…
Учитель и ученик
Композитор Евгений Глебов приехал поступать в Белорусскую государственную консерваторию, даже не зная нот, по совету знаменитого цимбалиста и дирижера Иосифа Жиновича, который заметил талантливого юношу. Анатолий Богатырев, бывший тогда ректором, разглядел самородка и принял его в свой класс. А когда юноша на первом же курсе тяжело заболел, позволил ему остаться на второй год. Консерваторию Глебов окончил с красным дипломом, его имя — в ряду белорусских классиков.
