Евгения Савельева, Юрий Купрацевич, Анна Гуськова, Максим Самойлов, Владимир Дащинский, Михаил Курлович, Виталик Здитовец, Леонид Мельников, Николай Сечкарь, Владимир Путинцев, Антон Санников, Максим Густик— Команда у нас всегда была дружная, но шебутная. Мы, тренеры, старались занять ребят: придумывали экскурсии, поездки на выходные. Даже на рудники и атомную станцию возили. Но они все равно дурачились. То в гостинице что–то учудят, то на дискотеку сбегут и с фингалами вернутся. Максима Густика я в такие моменты постоянно приводил в пример: «Макс себе «химию» на голове сделал, в рыжий цвет покрасился, прическу уложил и теперь только сидит на берегу, а девчонки к нему сами в очередь выстраиваются! А вы все носитесь куда–то». Причем это было чистой правдой. Бывало, вокруг Макса и по две, и по три вились. Хотя Густик тоже был еще тот шалопай. Особенно когда оказывался вместе с Антоном Санниковым. Два главных друга в команде, которые просто не могли сидеть на месте! Помню, на сборе в Кировске возвращаемся с Володей Дащинским в гостиницу — возле крыльца какая–то бабушка топчется. К гадалке не ходи — по нашу душу. И правда: «Молодой человек, ваши ребята луна–парк сломали!»
— Как это сломали луна–парк?
— Вот и я сразу не понял: луна–парк этот, ржавый насквозь, торчал неподалеку в лесу. Но разбираться уже не хотелось: договорились как–то. В тот раз, правда, оказалось, что эти шалопаи просто лазили по обломкам колеса обозрения, но попались сторожу. Еще полбеды: однажды они ведь штору подожгли в гостинице. Ребята, правда, объясняли, что поджигали кактус, а не штору, но все равно чуть все не сгорело. В общем, с ними точно не соскучишься.
— А тренироваться–то они успевали?
— Конечно. С Густиком, еще до того как он в сборную попал, мы постоянно завоевывали медали. Потом он дважды чемпионат мира среди юниоров выигрывал. Даже «четыре винта» там прыгал. Рисковал. Кстати, на тренировке он почти все сложные прыжки «в ноги» выполнял. Это сложно, но Макс же цепкий и координированный, как кошка. Подбросишь в воздух — всегда на лапы приземлится. Даже когда разгоняется, постоянно в движении: присядет, встанет, подпрыгнет. Чувствует каждый порыв ветра, каждую кочку и тут же подстраивается. Жаль на нынешних Играх у него не получилось. Он был хорошо готов, но на прыжок влияет много факторов — сложно сказать, что не пошло в Пхенчхане.
— Вы работали вдвоем с Владимиром Дащинским?
— Юре Купрацевичу по первому времени малышей отдавали. На мне была лыжная подготовка. Дащинский отвечал за батут и акробатику. Он ведь из прыжков в воду пришел, хорошо знал, как развивать координацию. К тому же детей очень любит, может бесконечно с ними возиться. Сколько раз Густика ходил спасать в школу и не вспомнить! Макса постоянно хотели выгонять. То одно, то другое. Владимир Николаевич каждый раз умудрялся отговорить: «Зачем душите будущего чемпиона?» Как–то у меня терпение лопнуло — вызвал отца Максима на разговор. Объяснил ситуацию, а тот в ответ: «Вы правильно все говорите, но что я могу сделать, если сам точно такой же?» Осталось вспомнить, что из таких оболтусов обычно чемпионы и выходят.
— Аня Гуськова чем запомнилась?
— Ее привел друг Владимира Дащинского. Хорошо помню, что звали его Лева, а Гуськову он нашел в какой–то группе здоровья. В институте физкультуры были в то время платные занятия по оздоровительной гимнастике. Подошел и сказал: «Девочка, что ты тут делаешь? Пойдем тренироваться к моему другу, Владимиру Ивановичу Дащинскому». Она, правда, в нашей группе самой младшей оказалась, да и ребят хватало. Но тут очень кстати появился Юрий Купрацевич. Он был гимнастом, мы с ним даже познакомились на Комсомольском озере: Юра на берегу тренировался на «стоялках», а мы как раз на время ремонта переехали в спорткомплекс на Даумана. К сожалению, тренером стал рано и не по своей воле: попал в аварию, поломался, долго был без сознания... Вот Гуськову и ее подружку Евгению Савельеву мы ему и отдали.
— Они тоже были шебутные?
— Как раз нет. Аня всегда была тихая, спокойная и очень добрая. Готова была последним с подругой поделиться. Хотя команда у нас всегда была дружной. Как–то раз помогали одной девочке, у которой были проблемы в семье. Мама пила, папы не было, а ребенок в шесть лет с Уральской в «Трудовые резервы» на Немигу на тренировки ездил. Одежду ей всей командой собирали: кто–то майку принес, кто–то шорты, кто кроссовки...
— В Гуськовой были видны задатки чемпионки?
— Чемпионом из той команды мог стать почти каждый, но именно из таких открытых, неизбалованных, неприхотливых девочек, как Аня, чаще всего и получаются хорошие спортсменки. Пока кто–то думал, что у соседа во дворе велосипед круче, Гуськова просто старательно тренировалась. Даже когда после травмы с костылями дома сидела, постоянно жаловалась: «Так хочу вернуться и попрыгать...» Хорошо, что родители ее поддерживали. Женя Савельева, например, прыгала не хуже Гуськовой. Они на соревнованиях в России так часто попадали вдвоем на пьедестал, что в итоге местные тренеры решили печатать нам отдельные итоговые протоколы: «Вам–то без разницы, а нам за призовые места зарплату начисляют и категории присваивают!» А потом, помнится, родители решили, что спорт не для Жени. Таких примеров хватало. Был у меня такой Леша Степкин. Очень талантливый парнишка, но его мама мне прямо сказала: «Мой сын должен быть ученым!» А парень начинал вместе с Димой Дащинским и Алексеем Гришиным и выглядел получше их обоих. В итоге бросил. Но ученого из него тоже не вышло — поступил в ПТУ, стал токарем. Два сводных брата — Виталик Здитовец и Володя Путинцев — рано закончили. Даже вспомнить о них нечего. Их отец — крупный бизнесмен — решил, что сыновья должны развивать его дело. Санникова родители потом тоже в Москву забрали...
— Но из вашей той команды и тренеры выросли!
— Даже несколько. Миша Курлович, например, сейчас Николаю Козеко в сборной помогает. Склон готовит, трамплин перед разгоном «открывает». Неудивительно, кстати: он и в том возрасте был основательным. Крепыш, железный дровосек. Серьезный и интересующийся всеми деталями тренировки. Я его, кстати, и посоветовал Козеко взять к себе в помощники: думаю, Николай Иванович не пожалел. Или вот, в кепке, — Леня Мельников. Тоже перспективный парень, но выйти на тройные сальто так и не смог. Это не его вина — просто психологически не каждому человеку под силу. Кто–то решается, а кто–то не может переступить барьер. Мало ведь в воздухе крутиться — до трамплина еще доехать нужно. Высота, с которой начинается разгон для тройного сальто, — максимальная, скорость в нижней точке — под 55 километров в час. Если прыгать на воду, то разгоняться нужно по узкому желобу, по бокам — металлические перила. Начнешь паниковать или, допустим, при недостаточной лыжной подготовке — можно даже улететь с трамплина. Тогда совсем беда. Да и бултыхнуться в воду метров с пятнадцати в лыжах и всей амуниции — не так и приятно.
— Были те, кто не боялся?
— Не боятся только сумасшедшие. Чувство страха человеку не просто так дано, но у каждого тормоз включается в свой момент. Задача тренера — подвести спортсмена к этому моменту, понять, когда человек готов. Психология — важная часть тренировочного процесса. Кстати, Коля Сечкарь после окончания карьеры успел выучиться на психолога. Потом, правда, все равно пошел вместе со своим другом Леней Мельниковым развивать белорусский сноуборд. Мельников сейчас частные уроки дает, а Сечкарь — главный тренер национальной команды. Никогда бы не подумал — Коля всегда был немного медлительный. Помню случай в Чусовом. Сечкарь с Мельниковым как–то особо отличились, и я закрыл их в коттедже. Чтобы ночью к девочкам не убежали. Но этаж второй — решили парни сигануть в сугроб. Фристайлисты же! Мельников прыгнул, а Сечкарь застрял в форточке. Он высокий был. Леня понял, что просто так оставить это нельзя, — и побежал будить нас. «Спасайте, мол, дезертира!» А тот так и болтался, пока мы ситуацию с обеих сторон окна изучали. На следующий день, кстати, они все равно сбежали к россиянкам. В шортах по морозу... Пришлось в воспитательных целях «потерять» ключ от двери. Так и прыгали донжуаны на снегу, пока мы с Дащинским — оба в меховых куртках — «пропажу» искали. Но в итоге пожалели их. Это ведь мальчишки: зачем лишать их детства?
komashko@sb.by
