В детстве философ Соломон Маймон перерисовывал фрески Несвижского дворца

XVIII век. Несвижский дворец. Зима. В пустом зале без мебели нашли полузамерзшего мальчишку. Он стоял перед стеной с фресками и озябшей рукой перерисовывал фигуры на бумагу. Получалось очень искусно...

Это оказался сын местного арендатора-еврея Соломон. Отец считал, что талантливый мальчик должен заниматься только штудиями Талмуда. А сын с помощью угля перерисовывал увиденные в книгах картинки, а еще прочитал украдкой, при свете лучины, книгу по астрономии, найденную в отцовском шкафу. И даже сплел из веточек лозы армиллярную сферу — астрономический прибор, демонстрировавший движение небесных светил. Так что бабушка, подсмотрев эти ночные упражнения, испугалась и решила, что внук занимается какой-то магией.

Мальчишка вырастет и станет всемирно известным философом, о котором Кант напишет, что никто не понимал его теорию вернее, а Гете, почитав его мемуары, захочет пригласить к себе. В честь средневекового мыслителя Маймонида наш герой назовет себя Соломон Маймон.

Тайны языков

А началось все в белорусском селе Жуков Борок неподалеку от Мира, где паромная переправа через Неман. Здесь и родился Соломон Маймон. Какая жажда знаний! И сколько препятствий. Например, считалось, что знать идиш да иврит будущему раввину достаточно. Заметив, что на полях книг некоторые страницы обозначены латинскими и немецкими буквами, Соломон выучил латинский и немецкий алфавиты, пытался складывать слова. А когда добыл две книги по медицине, проштудировал и посчитал себя ученым доктором. Навещал пациентов, выписывал рецепты.

Страсти сватовства

Наверное, каждый в детстве любил сказки о том, как добивались руки какой-нибудь принцессы рыцари, устраивали турниры... Так вот, представьте, героем такой же истории, только в зеркальном отражении, стал одиннадцатилетний мальчик. К этому возрасту Соломон стал настолько ученым, что многие семьи считали за честь принять его в род. Вот и торговались с его отцом, предлагая в невесты дочерей. Отец взвешивал выгоду, Соломону присылали подарки. С одной невестой из Смиловичей уж было сговорились — но она умерла от оспы. Тогда ученого зятя захотела заполучить одна бойкая вдова, владелица корчмы мадам Рися. И хитростью — пригласив заранее старейшин местечка, будто все сговорено — вынудила отца Соломона подписать нужные бумаги. Что не помешало тому вскоре заключить контракт на брак сына с дочкой еще одного богатея. Так что Соломона однажды просто... украли. Один из потенциальных тестев подхватил спящего на лавке подростка на руки и понес в свою бричку.

Но победила все же мадам Рися. И Соломон в одиннадцать лет стал семейным человеком, а в пятнадцать лет — и отцом. Увы, мадам Рися была дамой с характером, зятя не стеснялась учить кулаками. В роскоши не держала. Зато он должен был зарабатывать деньги учительством. «Амаль нiводнага разу не абыходзiлася, каб падчас яды мы не шпурлялi адно аднаму ў галаву мiскi, талеркi, лыжкi», — признается Соломон в автобиографии. Однажды, доведенный до отчаяния, пробрался ночью в спальню к теще, залез под кровать и начал укорять ее «замогильным» голосом в плохом обращении с зятем, якобы от имени умершей матери. На какое-то время это возымело действие.

Философ и князь

Из мемуаров Маймона мы узнаем и о прошлом Беларуси. Не однажды появляются на страницах воспоминаний Радзивиллы — всемогущие владельцы тех мест, где жил Соломон. Ярко обрисован Кароль Радзивилл Пане Коханку. Однажды отправился он из Несвижа в Мир, с ним шла вся его армия — инфантерия, кавалерия, стрельцы, лейб-гвардия, музыканты. И кухонный обоз, «у якiм не было забытае вугорскае вiно». В дороге Радзивилл этого вина перебрал, и его внесли в корчму Соломона, «кiнулi поўнасцю апранутага, у ботах, са шпорамi на брудны незасланы ложак маёй цешчы». Соломон испугался и убежал. А две «амазонки», жена и теща, остались разбираться с пьяным князем и его свитой.

Пане Коханку проснулся только наутро, решил тут же пообедать: «У мiзэрнай карчме, сцены якое ад куродыму i сажы былi чорныя, бы вугаль, бэлькi якое былi падпёртыя няўклюднымi круглымi бярвёнамi, вокны якое ўяўлялi сабою рэшткi разбiтых дрэнных шыбаў з вузкiмi сасновымi лучынамi памiж iмi, абцягнутымi папераю, — у гэтым доме сядзелi князi на брудных лаўках за яшчэ болей брудным сталом у бляску сваёй велiчы i спажывалi найдалiкатнейшыя стравы i цудоўныя вiны з залатога посуду».

А далее Радзивилл увидел юную жену Соломона. «Ён звярнуўся да сваiх спадарожнiкаў i сказаў: «Сапраўды прывабная маладзiца! Ёй толькi трэба адзець белую сарочку». Гэта было ягоным звычайным паролем i абазначала тое сама, што i кiданне насоўкi пры вялiкiм султане». То есть князь пожелал провести с красавицей ночь. К счастью, придворные предупредили женщину, и та незаметно ускользнула.

Несвижский замок

Быть нищим нужно уметь

В конце концов случилось неизбежное: Соломон Маймон оставил жену и сына и отправился в Германию, за знаниями. Так-сяк доехал до Кенигсберга... Направили его к доктору и студентам, которые могли присоветовать, как начать изучать медицину. «Тут трэба ўявiць сабе польска-лiтоўскага чалавека блiзу дваццацi пяцi гадоў з даволi густой барадою, у падранай, бруднай вопратцы, чыя мова складаецца з габрэйскай, iдыш-нямецкай i рускай мовы з адпаведнымi граматычнымi памылкамi i якi ўдае, быццам разумее нямецкую мову, i дасягнуў якiх-кольвек навуковых ведаў».

Правда, в подобных случаях — а их будет еще много — Соломон развеивал насмешки, когда начинал демонстрировать знания. Но как бы хорошо его не принимали, задерживаться нигде не хотел. Добрался до Штеттина морем, не имея ни одного пфеннига. А в Берлине соплеменники его посчитали еретиком и отправили прочь. Соломону пришлось прибиться к профессиональному нищему. Так и ходил с ним полгода, перенимая науку попрошайничества. Только вот никак не мог научиться ругаться и проклинать. В Познани удача улыбнулась — нашелся добрый раввин, оценивший талант. Поработал учителем, поудивлял интеллектом. И опять отправился в Берлин, на этот раз — в почтовой карете.

Несвиж

Неуживчивый талант

Пришло признание. Но не богатство. Соломон Маймон, как многие выдающиеся люди, обладал сложным характером: легко ссорился, любил эпатировать вольнодумством. Случалось, произносил речи в трактире за выпивку. Мало заботился о своем внешнем облике и о том, что о нем думают.

Когда-то в юности он, наученный приятелем особым молитвам, поверил, что стал невидимым — пока не получил оплеуху от знакомого. Жизнь любит таким образом отрезвлять мечтателей. Маймон умер довольно рано — перед смертью говорил, что мечтает написать трактат об Абсолюте и находится в мире с собой. Идеи Маймона оказали влияние на последующую философию, а его образ вошел в мировое искусство как образ философа-бунтаря. В селе Жуков Борок установлена табличка в память о знаменитом уроженце, а часть мемуаров Маймона недавно переведена на белорусский язык, на котором он тоже говорил.

cultura@sb.by