Невероятно, но мне позвонили с Эвереста. Технический прогресс идет вперед семимильными шагами, чего не скажешь об альпинистах на вершине мира. Вернее, к вершине они еще только подбираются — это долгий и в некотором смысле мучительный процесс, требующий напряжения всех физических и психоэмоциональных сил.
Для многих альпинистов Эверест — мечта, но есть люди, для которых это еще и миссия. Белорус Вадим Фролов — из таких. Мы познакомились два года назад, когда команда белорусских альпинистов поднимала на вершину Монблана огонь II Европейских игр. Отличная была команда и отличная, хотя непростая, экспедиция. Уже тогда Вадим говорил о том, что пойдет на Эверест. И уже тогда это была не просто мечта: он хотел подняться на вершину в год 75‑летия Победы и развернуть там копию Знамени Победы. Но планы спутала пандемия коронавируса: Непал и Китай в 2020 году закрылись — Эверест оказался недоступен. Для человека, который жил мечтой и миссией, смириться было непросто. Вадим и не думал смиряться. Вместе с байкерами клуба Iron Birds он отправился в экспедицию по городам‑героям: в каждом брали горсть земли, а потом капсулу с ней поместили у подножия минского Кургана Славы. Когда в этом году Непал открыл границы и стало понятно, что экспедиция на Эверест состоится, Вадим специально прилетел в Минск, чтобы взять с собой горсть земли с Кургана Славы, а кисет для нее пошил из солдатской пилотки:
«У меня оба деда воевали, — объясняет. — Один служил в разведке, другой был летчиком, погиб». Для него это важно: «Поднять Знамя Победы — большая честь, гордость, — пишет с Эвереста. — Я воспитывался на патриотизме, хочется отдать дань уважения нашему народу, нашим землякам‑победителям». Он идет. Вверх и вниз, вверх и вниз — акклиматизация.Вадим Фролов совершает восхождение на Эверест в команде известного российского альпиниста Александра Абрамова и его клуба «Семь вершин». Уже не первый раз с этим клубом ходит: и в Антарктиде был, и на Аконкагуа — высочайшей вершине Южной Америки. Но все предыдущие восхождения — лишь подготовка к главному: Эвересту.
Вадим улетел в Непал в середине апреля, обычно экспедиция занимает 40—50 дней. Сейчас, когда вы читаете это «Письмо», команда, в которой граждане России, Беларуси, Кыргызстана и Израиля, спускается в базовый лагерь на высоту 5364 метров из второй акклиматизационной вылазки на четыре дня и ночевки на высоте 7300. Как раз перед этим выходом Вадим и звонил, говорил, что на горе трудно, что не все выдерживают. Из их команды в 12 восходителей (среди них четыре девушки) один человек от мечты отказался и пошел вниз. «Физически сильный, но психологически тяжело стало», — отмечает Вадим. Горы — всегда испытание, такие высокие — особенно.
Во время нашего разговора Вадим все время покашливает: это горный кашель, который развивается почти у всех из‑за нехватки кислорода. Здоровье на такой высоте — самое важное: здесь незначительное для равнины недомогание может привести к смерти. Все это знают. Но идут. Помню, спрашивала у Владислава Кагана, одного из четырех белорусов, поднявшихся на Эверест, который тоже был в экспедиции на Монблан:
— Но вы же понимали, что можете умереть?
— Понимали, конечно.
— И все равно шли? (Дурацкий, конечно, вопрос, не стоило мне его задавать.)
— Понимаешь, — говорит Влад, сухой, небольшого роста, встретите в городе — ни за что не подумаете, что он способен подняться на Эверест, — на такой высоте ты не думаешь о смерти. И о жизни не думаешь. Ты просто идешь. Главное — знать, куда ступить следующий шаг.
На ледопаде Кхумбу каждый следующий шаг — опасность. Вроде и высота не самая большая: «всего» 5486 метров, но это же ледопад, а значит, живой, движущийся: сверху подтаял, снизу лед, много трещин, каждый день в новом месте. Это самый опасный участок пути, когда поднимаешься на Эверест из Непала. В 2014 году во время схода ледника погибли 16 человек. «Ледопад обрушивается постоянно, — говорит Вадим. — Шерпы прокладывают новые маршруты». И говорит, что на Кхумбу уже была спасательная операция, пока — тьфу‑тьфу — без жертв. «Эверест постоянно грозит пальцем», — признается Вадим. Но идет. Выше и выше. Для него слова «высоко нести знамя» имеют прямое значение.
«А когда они поднимутся на Эверест?» — спрашивают у меня знакомые. На самом деле точной даты никто заранее не скажет. Это зависит от многих факторов: от того, как пройдет акклиматизация, все ли ее выдержат (вот спустятся ребята сегодня или завтра с высоты 7300 метров, и многое станет понятнее), как будут себя чувствовать и — одно из важнейших условий — когда откроется погодное окно. Для подъема на Эверест существуют два сезона: весенний и осенний, но чаще идут весной: погодных окон — когда ясно, без бурь и осадков — больше. Но никогда не бывает никаких гарантий, никто не может быть уверен, что точно поднимется, а потом сможет спуститься. Любой, кто ходил в горы хоть однажды, знает: очень многое зависит от того, «пустит ли гора». Звучит иррационально и даже мистически, но альпинисты верят: это правда, гора решает, кого пустить, кого нет, а кого оставить себе. Я крепко болею за Вадима. И потому, что он так верен своей мечте, и потому, что так настойчив в своей миссии.
Он идет вверх, и деды его шагают рядом — поддерживая, не оставляя следов на снегу. Пусть у них все получится!plesk@sb.by
