Ветеран Великой Отечественной войны Павел Ерошенко — о долгих верстах войны, чувстве патриотизма и любви

Полковник в отставке, легенда отечественной военной журналистики Павел Сафронович в этом году готовится отметить 96‑й день рождения. Признается: многое успел сделать. Единственное, что заставляет грустить в эти дни, — уход из жизни дорогой супруги Надежды Павловны, с которой прожили душа в душу 68 лет. Перелистывая толстый фотоальбом, ветеран вспоминает самые яркие эпизоды прошлого.

Доброволец

— Мои родители работали на колхозной ферме, — рассказывает ветеран. — Папа пас скот, мама коров доила. Отец говорил нам: учитесь, дети, людьми будете. И мы учились. В итоге на пятерых детей в нашей семье было пять дипломов.

Я с детства интересовался литературой, читал много газет и журналов. Помню, прибегаю в местную библиотеку, а там закрыто. Что было делать? Написал об этом в районную газету! Поскольку заметка была критическая, ожидал, что мне за нее надерут уши. Хотя заметка вышла под псевдонимом, председатель сельсовета меня вычислил сразу. Пожурил немного, но библиотека с тех пор работала по графику. Так, всего в 12 лет ощутил силу печатного слова. Подумывал ли я стать профессиональным журналистом в то время? Конечно! Но все планы перечеркнула война.

…В июне 1941‑го Павлу не было и пятнадцати.

Деревня Васьковичи Славгородского (в то время Пропойского) района выходила на шоссе. Его нещадно бомбили немцы.  

— На фронт меня не взяли, — продолжает рассказ Павел Сафронович. — Но я, несмотря на юный возраст, очень хотел. Ровно за неделю до начала войны вступил в комсомол. С первых дней с товарищами собирал по полям сражений винтовки, пулеметы, патроны. Всю эту «добычу» мы сбрасывали в водоем, а потом передавали в отряд партизанам.

Когда территорию Беларуси освободили от оккупантов, Павел, не дожидаясь повесток, прибыл в военкомат и добровольцем ушел на фронт.

Фронтовые будни

Павел Ерошенко попал в запасной стрелковый полк в Брянске. Через два месяца учебы на связиста его определили в 64‑ю Могилевскую ордена Суворова стрелковую дивизию. С ней прошел всю войну и встретил Победу в Берлине.

— Я был рядовым связистом, — рассказывает ветеран. — Моя задача заключалась в том, чтобы прокладывать телефонную линию, подключать телефонный аппарат, обеспечивать связь. Всю войну тянул я эту катушку связи.

…Павел Сафронович перелистывает свои публикации в газетах, в них зафиксированы эпизоды фронтовых будней. В одной из статей под заголовком «Мой самый страшный день войны» автор в подробностях описывает, как дважды попадал к немцам, чудом вырвался, а потом его чуть не убили свои.

— Мы пробивались к Берлину, потихоньку закреплялись на Зееловских высотах. Мне дали задание пройти вперед, взять катушку связи и забрать с собой санинструктора. Но на обратном пути нас ожидали неприятности. Смотрим: впереди немецкий танк стоит. Из него — пулеметная очередь по нам обоим. Санинструктор развернулся — и  ходу назад. Ну, пожилой человек. Ему хотелось спастись. Как потом оказалось, он раньше меня добрался к нашим и доложил: Ерошенко убили. А я хоть и упал рядом с немецким танком, но жив‑здоров остался. И вот такое дело: вижу — с той стороны ползает немец. Увидел и он меня. Мы начали на расстоянии охотиться друг за другом. Это был сложный психологический момент.

У меня за всю войну не было больше такого случая: или ты убьешь немца, или он тебя. В ту сложную минуту я вспомнил: у меня же есть лимонка — граната такая на поясе. Я ее достал, выдернул чеку и запустил в немца. А в момент взрыва — пулей в лесочек.

Пробираясь к своим, набрел на дом. Думал, там наши обосновались. А оказалось, что там немцев полон двор. Мне бы бежать оттуда надо было, а я сдуру стал по ним стрелять. Что там началось… Немцы открыли огонь. Еле ноги удалось унести. Полз долго. И тут услышал русскую речь. Но поскольку прибыл с территории, занятой немцами, меня приняли за власовца, чуть не расстреляли. Пришлось объяснить, что произошло, назвал позывные батальона, полка, дивизии. К счастью, удалось убедить ребят, что никакой я не власовец.

В итоге похоронку на Павла Ерошенко разорвали на его глазах, а вместо нее составили наградной лист. Павел Сафронович был представлен к награждению орденом Отечественной войны II степени.

В мыслях находчивого бойца звучало: Берлин, Берлин… Так связист Ерошенко дошел до Рейхстага и встретил Победу. Когда узнал, что война окончена, крикнул что есть мочи: «Конец войне!»

— Мы радовались победе, не скрывали эмоций. Обнимались, целовались и сами не могли поверить: мы выжили! мы победили!

Золотинка

Знаковые эпизоды жизни память Павла Сафроновича запечатлела до мелочей. Один из самых ярких — история знакомства с будущей супругой Надеждой. Уже после войны он увидел круглолицую, голубоглазую красавицу и влюбился с первого взгляда. Сегодня признается: до глубины души его тронуло многострадальное детство Нади. Ее отца сожгли немцы в Финляндии, на ее глазах утопили деда, а родную деревню Усушек Чаусского района сожгли фашисты.

«Моя золотинка, как же мне ее не хватает», — признается на прощание Павел Сафронович. Потом, утирая скупую мужскую слезу, спрашивает: «Знаешь, какая награда для меня самая любимая?»

Полковник в отставке достает из шкафа сувенирную медаль от внучки. На ней надпись: «Лучшему в мире дедушке! С Днем Победы!»

Павел Сафронович расплывается в улыбке и добавляет: «Цените, детки, мир на земле! Это есть самое дорогое!»

kuzmich@sb.by

Материал подготовлен при содействии Министерства труда и социальной защиты.