Средство передвижения тоже было выбрано не случайно. Межконтинентальный лайнер Ту-114, сделанный на базе стратегического бомбардировщика Ту-95, являлся по тем временам чудом техники. Советская пресса долго смаковала тот факт, что в США не оказалось трапа нужной высоты и его пришлось наращивать при помощи подручных средств.
Вопрос о визите в США впервые возник в январе 1959 года во время поездки в Вашингтон члена Политбюро Анастаса Микояна и был окончательно согласован в июле. По мнению историков, инициатива исходила от советской стороны, более того, лично от Хрущева. В то же время и республиканской администрации было выгодно сделать какой-нибудь запоминающийся внешнеполитический ход в преддверии президентских выборов.
Никаких соглашений во время визита заключить не удалось: ни по ограничению вооружений, ни по принятию Китая в ООН, ни по берлинскому вопросу. Советский Союз в то время требовал включения Западного Берлина в состав ГДР либо объявления его отдельным государством. Никита Сергеевич прежде всего хотел внушить американцам, что Москва — равновеликая сила, с которой надо считаться.
Этот аргумент Хрущев, обходясь тремя часами сна в сутки, настойчиво повторял в ходе переговоров с президентом США и различных встреч под взглядами миллионов телезрителей. Никита Хрущев неизменно воплощал собой вызов. Именно пропагандистскими эскападами и шутками советского лидера визит в основном и запомнился.
Перед официальным приемом в Белом доме Хрущев примерил смокинг, но, посмотрев на себя в зеркало, скривился и довольно зло сказал: «Нечего пролетариям напяливать буржуазные одежды». Излишне говорить, что вся делегация пошла на прием в пиджаках. Он то блефовал и напропалую хвастался, то переходил грань, отделяющую уверенность в себе от грубости, то впадал в гнев без основательной причины.
Прилетел Хрущев не без подарков. Он вручил президенту Эйзенхауэру копию вымпела, направленного на Луну в ракете 12 сентября 1959 года и при этом заметил: «Мы не сомневаемся в том, что замечательные ученые, инженеры и рабочие Соединенных Штатов Америки также доставят свой вымпел на Луну. Советский вымпел, как старожил Луны, будет приветствовать ваш вымпел»
Список подарков был весьма разнообразен, и в него наряду с традиционными наименованиями — зернистой икрой, набором винно-водочных изделий, шкатулками и матрешками — входили также ковры, ружья, наборы долгоиграющих пластинок, книги Шолохова на английском языке. Уже после визита, в декабре 1959 года, Хрущев подарил Эйзенхауэру саженцы некоторых деревьев и кустарников для фермы президента.
Хрущев был человек очень непосредственный. Он замечал разные бытовые мелочи в супермаркетах. В американских столовых, например, ему понравилось, что столы пластиком покрыты. Сравнил с тем, как в СССР в столовых скатерти все время грязные, и решил, что тоже надо покрывать столы пластиком. Он все практично примерял на советскую действительность и идеологию. Лидер КПСС искренне удивлялся тому, что видел. Например, в восторг его привела нейлоновая рубашка. Заметив на заводе кузнечно-прессового оборудования в Питтсбурге станок 40-летней давности, Хрущев обрадовался, как ребенок: «Удивляюсь вам, американцам! Как вы на таком оборудовании собираетесь соревноваться с социалистическими странами?!»
Возможно, именно тогда в голове у Хрущева родился официально выдвинутый через два года лозунг: «Догнать и перегнать Америку!», на который советский народ откликнулся анекдотом: «Обогнать-то можно, но неловко будет бежать впереди с голым задом!»
Кукурузная идиллия
Особенно советскому лидеру понравилась кукурузная ферма, фактически — крупное аграрное предприятие Росуэлла Гарста в штате Айова. Кстати, контакты с Гарстом он поддерживал еще с 1955 года, и даже принимал его на своей даче в Пицунде. Целый день Никита Сергеевич ходил с Гарстом по полям, выслушивая, через переводчика, его идеи в растениеводстве. Время от времени Хрущев давал американцу советы. Они зачастую спорили, азартно препирались, забыв, кто есть кто.
По воспоминанием очевидцев, это было удивительное зрелище: залитые солнцем початки и листья, а на их фоне «продирающиеся» сквозь плантацию долговязый американский фермер в джинсах и советский лидер в белой «вышиванке». Время от времени из кукурузных зарослей слышна была фирменная фразочка Хрущева: «Опять пекёть!» Он не скрывал, что именно поездка к Гарсту окончательно укрепила его в мысли начать широко культивировать кукурузу в СССР.
За каждым движением, словом Хрущева следили журналисты. Чуть покажется из-за кукурузного «леса» — они с криком: «Мистер президент, один вопрос!» — и к нему. Дошло до того, что Хрущев стал кидаться в прессу кукурузой — так надоели репортеры. Американцам это понравилось: у них тогда в моде были шоу, где бросались тортами, и они специально подставлялись под «выстрелы» Никиты Сергеевича. Понимал ли Хрущев, что так себя вести лидеру СССР как бы не по чину? Наверно, понимал, но его энергичная натура жаждала действия.
Вечером всех ждал банкет, где подали отварную говядину так, как любят в Айове — жирную. Первый секретарь ЦК КПСС и тут не удержался: «У нас так не едят, мы — не буржуи».
Некоторые шутки Хрущева буквально очаровали хозяев. Когда ему представили директора ЦРУ Алена Даллеса, он сказал, что советская и американская разведки получают одну и ту же информацию и, вероятно, от одних и тех же людей, так что «надо покупать разведданные совместно — так мы сэкономим».
Другие оказались не столь удачными. Когда в Национальном клубе прессы в Вашингтоне Хрущева спросили, чем можно оправдать советскую интервенцию в Венгрии, он ответил: «Так называемый венгерский вопрос у некоторых завяз в зубах, как дохлая крыса: и неприятно, и выплюнуть не могут. Если вы хотите нашу беседу направить в этом направлении, то я вам не одну дохлую кошку могу подбросить».
Это был не единственный казус, случившийся с Никитой Сергеевичем на американской земле. Хрущев, казалось, просто жаждал стать героем какой-нибудь скандальной истории. И западные журналисты, освещавшие его пребывание в США, всегда подыгрывали ему, не жалели красок, расписывая его эпатажи и анекдотичные ситуации, в которые он то и дело попадал.
Однажды поутру на ранчо Эйзенхауэра он был атакован ватагой вездесущих репортеров. На вопрос: «Ну как вам Америка, господин премьер?», тот беззаботно ответил: «Я, выйдя на пенсию, с удовольствием поселился бы на американской ферме». Собравшиеся папарацци зашлись в истеричном восторге: коммунист №1 во всеуслышание признал преимущество капитализма над коммунизмом! Заявление и фотография советского лидера были вынесены на первые полосы всех газет Запада.
Ракеты в парке развлечений
Несколько раз за время поездки Хрущев впадал в ярость по незначительным, как казалось окружающим, поводам. На банкете, устроенном нью- йоркским экономическим клубом в отеле «Уолдорф-Астория», гости, утомленные продолжительной тирадой, начали шушукаться. Тот вскипел: «Если нет желания слушать, я уйду. Я сюда приехал не с протянутой рукой, а в качестве представителя великого народа!»
На встречу с главой загадочной коммунистической сверхдержавы на киностудии «XX век — Фокс» собрался весь голливудский бомонд, включая Мэрилин Монро и Фрэнка Синатру. Все шло хорошо, но вдруг Хрущеву доложили, что ранее намеченная поездка в Диснейленд не состоится, поскольку американские спецслужбы не могут гарантировать безопасность.
То ли он был не в духе, то ли очень хотел посмотреть Диснейленд, но, к изумлению присутствующих, побагровел, затряс головой и застучал кулаками по столу. «Я спрашиваю — почему нельзя? В чем дело? Может быть, там теперь созданы площадки для запуска ракет? Что у вас там — холера развилась или чума, что я могу заразиться? Или Диснейленд захватили бандиты, которые могут меня там уничтожить? У меня нет слов — я не знаю, как объяснить это советскому народу!»
Но самый громкий скандал разразился на банкете в лос-анджелесском отеле «Амбассадор». Мэр города в своей речи сказал: «Вы не похороните нас, а мы не похороним вас, но если нужно, мы будем сражаться до конца за нашу свободу». Возможно, Хрущева к этому времени вконец допекли напоминания о неудачной фразе: «Мы вас закопаем!», сказанной им американским дипломатам на приеме в Кремле в ноябре 1956 года. Он быстро прочитал приготовленную заранее ответную речь, а затем всем корпусом повернулся к мэру и начал импровизировать:
«Кое-кто, видимо, стремится ехать и дальше на коньке «холодной войны» и гонки вооружений. Если вы не готовы к разоружению, у нас не останется другого выхода, кроме продолжения производства ракет, которые у нас выпускаются по конвейеру. Может возникнуть впечатление, что мы приехали сюда умолять вас прекратить «холодную войну», потому что мы вас боимся. Если не принимаете нашей идеи борьбы за мир, может быть, нам уехать домой, и не знаю, когда другой глава советского правительства посетит вашу страну — если посетит вообще! Нам от вас домой лететь недалеко. Мы можем сейчас же, сию минуту отсюда — к чертовой матери!»
Во время очередного банкета, когда американский посол в ООН Генри Кэбот Лодж назвал капитализм «гуманной экономической системой», Хрущев громко бросил: «Горбатого могила исправит!» А на встрече с представителями делового мира заявил: «Спор о том, какая из систем лучше — это разговор глухих».
На вопрос журналистов, изменилось ли в результате поездки его представление об Америке, Хрущев твердо ответил: «Нет». В чем же основная ценность поездки руководителя КПСС в США? Наверное, прежде всего в том, что это стало частью той свободы, которую он пытался дать стране. Он открывался миру, и мир для себя открывал. Хотел соревноваться, начал договариваться о культурном обмене, делегациях, обмене студентами.
При Хрущеве Советский Союз стал сверхдержавой, и Америка это признала. С точки зрения советских людей, главным результатом поездки Хрущева в США стала все же «кукурузная эпопея». А больше всех от визита выиграли соавторы книги «Лицом к лицу с Америкой», получившие за этот труд Ленинскую премию.
Александр ШЕВКО, «СГ»
shevko@sb.by
