Кладоискательство: безобидное хобби или преступление?

Вот уже три месяца действует новый Кодекс о культуре. Пожалуй, одним из самых резонансных стал раздел, касающийся сохранения исторического наследия: отныне все археологические артефакты должны принадлежать государству – их нельзя покупать, продавать, дарить, менять. А чтобы работать с металлоискателем, нужно разрешение Академии наук. Но если историки нововведениям только рады, то любители приборного поиска, как называют себя неофициальные кладоискатели, расстроены. Сетуют, что их лишили увлекательного хобби. И как сами уверяют – вполне безобидного.

Археологи завидуют?

Игорь родом из Новогрудка – города, где страницы из школьного учебника по истории оживают на каждом шагу: вот здесь, на Замковой горе, вершил судьбы князь Миндовг, а внизу, на месте нынешнего музея, стоял родительский дом Адама Мицкевича… В жизни Игоря было много томов исторической литературы, увлечение старыми картами. А десять лет назад он купил металлодетектор, чтобы искать свидетельства ушедших эпох – монетки, пуговицы с военной формы, фрагменты украшений.

Впрочем, сейчас высокотехничный прибор все чаще стоит без дела. По новому кодексу, чтобы получить добро на поиск, нужно иметь историческое образование и разрешение Академии наук. Игорь считает:

– Такие, как я, никакого вреда не приносят. Обычное место поиска – простое пахотное поле. «Прочесываем» его с металлодетектором. Если зазвонил – можем копнуть на штык лопаты. Не думаю, что здесь идет речь о нарушении культурного слоя, тем более рядом ездит трактор и пашет плугом. К черным копателям, которые орудуют даже на кладбищах и  у братских могил, такие, как я, лю­бители приборного поиска, отношения не имеют.

Работа поисковиков кропотливая и неблагодарная: из 10–20 выездов удачным может быть только один, уверяет мой собеседник:

– А еще, вопреки стереотипу, она абсолютно не денежная. Наши находки: пуговицы, медные монеты, почерневшие от времени и внесенных в почву удобрений, – не интересуют ни музеи, ни коллекционеров. Знакомые ребята как-то пытались определить свои находки в музей, а им ответили: нам интересны только монеты времен Средневековья. Почему, например, не сделать на поисковые работы платную лицензию, как у рыбаков или охотников? Или перенять опыт Великобритании: там копать можно практически везде, но с условием – любую находку нужно отнести в специальную службу, где ее опишут, сфотографируют, определят ценность. У музеев – первоочередное право на выкуп. А если экспонат им не интересен, он может остаться у владельца или быть продан коллекционерам.

«Продам старину, войну, монеты»

Возможно, таких энтузиастов, как Игорь, действительно много. Но, к сожалению, есть и другие охотники за кладами. Пару минут наедине с гуглом – и я без больших проблем обнаруживаю в одной из социальных сетей группу «Копатели и кладоискатели (Беларусь)», на которую подписано 6000 юзеров. На этой площадке «копы», как они сами себя называют, обсуждают рабочие моменты: делятся информацией, где взять старинные карты и купить новую деталь к металлодетектору. А еще выкладывают фото находок, чтобы знатоки помогли определить, сколько они завесят – разумеется, в деньгах.

Встречаются и весьма пикантные темы для обсуждения – например, «Сколько вы зарабатываете за сезон?» «Если хорошо потрудиться, то можно и хорошо заработать!» – отвечает один. А другой признается, что самопальный металлоискатель, который он 13 лет назад купил у знакомого за десять долларов, за это время окупил себя 400 раз! Выходит, не так уж все безобидно?

Здесь же, не стесняясь, кладоискатели оставляют сообщения «Продам старину, вой­ну, монеты». Хотела кому-нибудь написать, чтобы узнать стоимость, но побоялась: покупка исторических артефактов, равно как и продажа, преследуется законом.

В Центре археологии и древней истории Беларуси уверены, что мне бы ничего и не продали: «копы» предпочитают сбывать находки в своем же кругу.

– С принятием Указа № 485, а затем Кодекса о культуре интернет-об­щение в этой сфере сильно изме­нилось. Стали реже проскакивать объявления из серии «куплю-про­дам» – обычно пишут «отдам на длительное хранение», чтобы не привлекать к себе внимания. Трофеями раньше тоже хвастались смелее: сейчас выкладывают снимки артефактов не старше 100 лет. А если возраст находки измеряется веками – такую не афишируют, опасаются.

Не забавы ради

Денис Дук, доктор исторических наук и проректор Полоцкого го­сударственного университета, – один из самых известных белорусских археологов. Именно он два года назад обнаружил бесценный артефакт – старинную свинцовую печать, которая, по мнению ученых, принадлежала Ев­фросинии Полоцкой.

Тема нелегального кладоискательства для Дениса Владимировича болезненная:

– Наша страна входит в число мировых лидеров по количеству кладов, а по некоторым данным, даже занимает первое место. Поэтому нелегальные копатели – очень острая проблема для нас, настоящее бедствие. Пять лет назад я и сам участвовал в поимке черного копателя: его застали на месте преступ­ления, завели дело. Но с помощью адвоката он ушел от ответственности: им удалось доказать, что копатель потерял ключи и пытался найти их с помощью металлоискателя.

Денис Дук уверен: проблема не только в том, что ценные находки оказываются в частных коллекциях, но и в том, что вещь, которую достали из недр без присутствия историков, ничего нового для нас сообщить, увы, не может.

– Многие забывают, что у каждой находки есть не только материальная стоимость, но и, прежде всего, историческая – какие новые знания она может для нас открыть.

На вопрос, не получится ли, что белорусские богатства так навсегда и останутся захороненными в земле – ведь профессиональных историков, имеющих право проводить раскопки, очень и очень мало, Денис Владимирович отвечает:

– Лучше вообще ничего не извлекать, чем делать это просто так, ради забавы.

krupenk@gmail.com