В «мгновения душевной смуты» рука непроизвольно тянется к прикроватной тумбочке, на которой затаился тот еще «кирпич» — томик пьес драматурга Эдварда Радзинского. Перелистываю страницы: «Еще раз про любовь», «Снимается кино», «Приятная женщина с цветком и окнами на север», «Спортивные сцены 80-х»… Лицо расплывается в улыбке, на душе — покой. Словоохотливость стиля, легкость, ирония, свойственные пьесам Радзинского, действуют умиротворяюще.
Высоким слогом
Он родился 23 сентября 1936 года в Москве в семье драматурга Станислава Адольфовича Радзинского (1889—1969) и старшего следователя по особо важным делам Софьи Юрьевны (Юлиановны) Радзинской. В 1959-м окончил Московский историко-архивный институт.В интервью Ольге Кучкиной Эдвард Радзинский признавался: когда понял, что занятие историей неизбежно сопряжено с идеологическими задачами, решил писать пьесы. Не нашел ничего лучше, как внедрить в современный быт и речь героев высокий стиль французских водевилей, фарсов и комедий, воспроизвести на советской почве фривольность и изящество салонной лексики, за что позже неоднократно получал от критиков шпильки в бок: «В жизни так не говорят!» А у Радзинского говорили. И зритель продирался через все эти словеса к главному — ощущению жизни и свету.
Все его истории о любви и человеческом достоинстве перед лицом испытаний. Пьесы покорили столичные подмостки практически моментально. В 1990-х годах на московской сцене одновременно шли спектакли по девяти пьесам Радзинского: «Лунин», «Беседы с Сократом», «Театр времен Нерона и Сенеки», «Я стою у ресторана…», «Она в отсутствии любви и смерти», «Продолжение Дон Жуана», «Старая актриса на роль жены Достоевского», «Спортивные сцены 1981 года», «Приятная женщина с цветком и окнами на север». Случались, правда, и эксцессы, неизбежные в судьбе каждого творческого человека.
К примеру, спектакль «Турбаза», который режиссер Анатолий Эфрос в 1973 году ставил в театре имени Моссовета, зрители так и не увидели. Тут свою первую большую театральную роль репетировала 26-летняя Марина Неелова, ее партнерами были Ростислав Плятт, Леонид Марков, Анатолий Адоскин, Маргарита Терехова. Место действия — турбаза, расположенная в заброшенном монастыре где-то в среднерусской провинции. Здесь, по мысли автора, собралась пестрая компания, соединяющая столичных «культурных» пижонов, комсомольского лидера, провинциальных ткачих, экскурсовода и обслуживающий персонал. Рождественский собор, рядом — ресторан «Медовуха» и общежитие ткацкой фабрики. Все как в жизни: флирты, интриги, выяснение отношений… Формально спектакль никто не запрещал, просто на сдаче партийные чины выразили недовольство оторванностью персонажей от советской действительности. Спектакль «приостановили для доработки», а позже в журнале «Огонек» (№ 7 за 1974 год) появилась статья Нины Толкачевой, в которой были такие пассажи: «Персонажи пьесы создают неверное, кривое представление о жизни, о людях даже на таком вроде бы «промежуточном» уголке советской, сегодняшней земли». После этого у 48-летнего Эфроса случился первый инфаркт.
В своих воспоминаниях Эдвард Радзинский пишет о том, что похожие статьи лежали в «Правде» и «Советской культуре», но не вышли. Возможно, дело было в «лояльной» репутации театра имени Моссовета и влиятельности его главного режиссера Юрия Завадского. Рассказывая о феномене «Турбазы», российский критик Ольга Федянина отмечает: «Ставка делалась на подковерные игры, тихое удушение и постепенное выдавливание из страны или из профессии. Ни Эфрос, ни Радзинский «выдавить» себя не позволили — но «Турбазой» все равно пришлось пожертвовать».
Кроме Эфроса, пьесы Радзинского ставили Георгий Товстоногов, Андрей Гончаров, Роман Виктюк, Валерий Фокин и многие другие. К его драматургии театры активно обращаются и сегодня.
Снимается кино
Практически сразу многие драматургические произведения Радзинского перекочевали в кино. Георгий Натансон снял картину «Еще раз про любовь» по пьесе «104 страницы про любовь» (сначала ее поставил в театре Эфрос). Фильм стал лидером проката 1968 года. Позже Натансон снял лирическую комедию «Аэлита, не приставай к мужчинам» по пьесе Радзинского «Приятная женщина с цветком и окнами на север». Главную роль непутевой, сентиментальной и крайне доверчивой Аэлиты исполнила Наталья Гундарева. У нее возник особый «театральный роман» с автором пьесы.Сначала Радзинский писал свои пьесы для жены-актрисы Татьяны Дорониной. Они прожили в браке шесть лет и развелись. Позже в его пьесах стала блистать Наталья Гундарева. Эдуард Станиславович так и называл свои произведения того периода — «пьесы для женского бенефиса». Их было несколько. В них он запечатлел определенную растерянность женской души перед новыми вызовами времени, минуты острой тоски, но вместе с тем и мгновения обретения себя истинной. Говоря о спектакле «Я стою у ресторана…», многие критики отметили, что Гундарева показала еще одну свою грань.
Третьей женой Радзинского тоже стала актриса. Елену Укращенок зрители могут знать по роли легкомысленной машинистки Вирджинии Ренуар из комедийного детектива Аллы Суриковой «Ищите женщину».
Не забудьте включить телевизор
Приход Радзинского на телевидение в свое время стал эстетическим взрывом. Зрители открыв рот слушали его исторические расследования и очерки о Наполеоне, Сталине, Екатерине II… Их транслировали в лучшее эфирное время. У проектов был очень хороший рейтинг. Радзинский приложил немало усилий для популяризации великих тиранов, идеалистов и прирожденных неудачников, коими полнится российская и мировая история. Слушать его было интересно: на всем, что он говорил, лежал личностный отпечаток большого интеллектуала и неравнодушного гражданина. В его монологах было много актерского начала, они превращались в настоящие моноспектакли со своими кульминацией и развязкой.Мы любим Эдварда Станиславовича во всех его ипостасях. Вклад юбиляра в советскую и российскую драматургию, историческую науку и литературу, телевидение и общественную мысль бесценен. Радзинский — настоящий человек-оркестр, но не Средневековья, а нашего времени.
Поле битвы — сердце человека
…Слякотная Москва 1990-х. Сырость, мокрый снег, бомжи на паперти. Испуганный белорусский школьник бредет по Триумфальной площади. «Где тут у вас какой театр сатиры?» Школьником был автор этих строк, и брел он на спектакль «Поле битвы после победы принадлежит мародерам» по пьесе Эдварда Радзинского в постановке Андрея Житинкина. Спектакль стал своеобразным продолжением пьесы «Спортивные сцены 80-х», которую в начале 1990-х с шумом и скандалом поставил Валерий Фокин в театре имени Ермоловой. Там блистали Олег Меньшиков, Татьяна Догилева, Виктор Павлов и Татьяна Доронина. В театре сатиры в постановке «Поле битвы…» были заняты Александр Ширвиндт и Людмила Гурченко. Критика разнесла этот спектакль в пух и прах, а зритель голосовал рублем — 1250 мест зала были заняты. В этой работе драматург попытался проследить, к чему пришла некогда процветающая номенклатура 1980-х. А у меня в голове во время просмотра почему-то все время вертелась дурацкая фраза: «А правда, что Гурченко — жена Баталова?..»ЦИТАТА
«Женщина — это зеркало, отражающее мужчину, который с ней находится. Если он умен и блестящ, то в какой-то момент и она становится блестяща, если туп и скучен, то как она тупа и скучна. Я говорю о женщинах, которые любят, потому что именно эти женщины есть Зеркало».
ПОСМОТРИМ
Сегодня вечером на телеканале «Культура» завершающая серия цикла «Мой театр» и шедевр Георгия Натансона «Еще раз про любовь» — экранизация пьесы Радзинского «104 страницы про любовь».
pepel@sb.by
