Народный артист композитор Эдуард Зарицкий известен и как автор примерно 600 песен, которые спеты десятками популярных певцов от Виктора Вуячича и Ярослава Евдокимова до Ирины Дорофеевой и Филиппа Киркорова, и как сочинитель музыки более серьезной, академической, и как постоянный член жюри и председатель разнообразных музыкальных конкурсов, в том числе детского «Евровидения», — в самом деле, кому разбираться в степени одаренности исполнителей, как не специалисту по звездам?
Фото Виталия ГИЛЯ
Благодаря Зарицкому даже далекие от литературы люди помнят наизусть стихи белорусских классиков. Популярный композитор в феврале отметит 70–летие и полон творческих замыслов.
— Ваш юбилейный концерт пройдет в Белгосфилармонии 6 февраля. Что увидит и услышит публика? В афишах упоминается о детских произведениях, что это будет вечер хоровых премьер.
— Да, к юбилею «впал в детство»! Я в общем–то взрослый композитор, для детей почти не писал — только во время работы в ТЮЗе, где был в течение 10 лет дирижером и сочинял музыку ко всем спектаклям. Но никогда не думал, что буду писать детские хоровые произведения! Это была инициатива хормейстера Владимира Лоя, руководителя международного молодежного хорового объединения «КАМЕРТОН». Года полтора назад он ненавязчиво стал меня просить сочинять хоровые вещи для детей (хотя они могут исполняться всеми, конечно). Я сначала, честно говоря, взялся с неохотой, а потом втянулся.
— Сложно работать для маленьких исполнителей?
— Я чувствую вкусы детей. Мы часто для них пишем «манную кашу», то, что им не нравится. Они же сейчас прекрасно информированы — лучше нас, любят музыку живую, энергичную, позитивную. Постоянно бываю в жюри разных конкурсов и слышу, как дети поют то, что им совершенно несвойственно. Это не их музыка, и они просто мучаются. Для этого концерта я некоторые свои известные песни переделал для хора и написал новые. Получилось 28 вещей, этот сборник нот будет издаваться. Сейчас все больше необходимо детских хоровых произведений для музыкальных школ.
— Кстати, как в Беларуси обстоят дела с детскими конкурсами?
— Хорошо, что у нас они есть. Я председатель отбора на детское «Евровидение» уже много лет, да и во взрослом тоже в жюри. Так что слышу, что сейчас происходит. Когда на конкурсе выбираем из 30 претендентов 10, потом из 10 — одного, то обычно человек 5 примерно равно одаренные, можно посылать любого. Видно, что с ребятами работают педагоги, аранжировщики. Дети как раз у нас продвинутые, жаль, что они вырастают...
— Куда, к слову, эти вундеркинды деваются потом?
— Это большая проблема. Допустим, поехал на «Евровидение» ребенок, который в отборе занял 1–е место. А те, кто был на 2 — 3 — 4–м, которые в общем–то по уровню такие же? Многие исчезают. И надо бы найти какой–то ход, как с ними дальше работать.
Фото Татьяны СТОЛЯРОВОЙ.
— Почему–то редко упоминают, что у вас, помимо песен, есть и симфонические произведения.
— Да, ничего об этом обычно не говорится, считается, что я песенник. Но, как и все окончившие консерваторию, занимаюсь и серьезной музыкой. Я учился у профессора народного артиста Анатолия Богатырева. Вообще педагог — это большое дело. Мне очень повезло. Богатырев не только профессии учил, но и опытом делился, мудростью своей. Бывает, скажет какую–нибудь фразу — а она просто по жизни тебе нужна. Очень благодарен судьбе, что выпало счастье у него учиться. Писали мы все, как положено, — симфонии, кантаты... У меня 6 сюит из музыки к спектаклям, 3 концерта — для гобоя с оркестром (кстати, в Германии записан), для валторны с оркестром и для фортепиано с оркестром, музыка к 28 кинофильмам и спектаклям, и для ТЮЗа, и для Купаловского театра. Музыку к «Трибуналу» Андрея Макаенка в Московском драматическом театре на Малой Бронной (а пьеса сначала была поставлена в Москве) написал тоже я.
— Получается, что вы на все руки мастер?
— Музыка у меня разная, и мне это помогает, потому что сейчас зацикливаться на каком–то одном жанре нельзя. Не говорю о песнях, профессиональные авторы их сейчас вообще перестали писать! Это место мгновенно заняли дилетанты. Пишут те, кто не знает нот и даже этим гордится, на трех дворовых аккордах. Там и сочинения, собственно, нет, композиции как таковой. Зато есть игра в кубики: ритм оттуда, гармония отсюда, готовые паттерны, барабанные треки... Каждый певец сегодня сам старается делать музыку, сам аранжирует и стихи тоже сочиняет, насколько у него получается.
— Да, проблема качественных песенных текстов сейчас стоит остро.
— С графоманами практически бесполезно бороться, они и на радио как–то просачиваются, и везде. Раньше были худсоветы. Я в них всегда входил. Мы слушали песни, и самые вопиющие образцы отстреливались на подлете. Хотя порой забракованные вещи через какие–то редакции, с помощью каких–то связей все равно просачивались на эстраду. Мы в таких случаях говорили: «Эту песню не задушишь, не убьешь». Правда, то были единичные факты, а теперь идет сплошной вал! Ну, мы ладно, у нас есть какой–то культурный стержень, воспитание, но молодежь другого себе не представляет, это ее звуковая сфера, музыкальная среда.
Когда я только начинал, сразу понял, что раз сам неопытный, то поэзия должна быть настоящая. И никогда не связывался с самопальными авторами. Поэтому уже «испорчен» хорошей поэзией. Она подтягивает музыку вверх и диктует какое–то решение, которое будет ей соответствовать. Мне повезло, я работал с хорошими поэтами, дружил с ними, и если говорить о самых моих лучших песнях — мне не стыдно за их слова.
— Чем вы сейчас заняты?
— Все время работаю. Не помню, чтобы я когда–либо не работал. Даже если не пишу, все равно в голове что–то крутится. Очень много сочиняю для оркестра Михаила Финберга, и это для меня большой стимул. К слову, с этим коллективом тоже сделаем обязательно юбилейный концерт, уже взрослый. Финберг меня постоянно подталкивает, я вечно делаю что–то новое, потому все время в тонусе. И это тоже школа. Мы учимся всю жизнь, а я не стыжусь, что продолжаю учиться. Если остановишься — все, конец.
ovsepyan@sb.by
Советская Белоруссия № 17 (24899). Пятница, 29 января 2016
