Роман с продолжением
То, что эта ситуация вообще возникла, то, что дом великого Владимира Короткевича мог уйти с молотка или его вообще могли снести, — это, по-моему, чистое безобразие. Мы должны по крупицам собирать все, что связано с его именем, а не разбазаривать. Хорошо, что возник этот неравнодушный человек, который сам родом из Орши. Образованный и сердечный, а если бы он не нашелся? С одной стороны, дело хорошее, но везде мимоходом прошла и ненавязчивая реклама сети его магазинов... Выглядит, конечно, как реклама и пиар: посмотрите, какой я молодец! Приходите все в нашу сеть за кофеварками. Наверное, так и надо делать бизнес.
Такие объекты, как дом Короткевича, должны быть только в государственном владении, они должны быть доступны всем почитателям таланта Владимира Семеновича.
Конечно, случаются разные ситуации. Я не могу не вспомнить, что в Санкт-Петербурге до сих пор нет квартиры-музея поэта Иосифа Бродского, потому что в этом знаменитом Доме князя Мурузи по Литейному проспекту, 24, который является памятником архитектуры
XIX века, живет некая дама, которая отказывается продавать эту квартиру. Ее бесконечно теребят местные власти, звонят журналисты, выходит огромное количество статей, все говорят о том, что это позор для культурной столицы России, но ничего сделать не могут.
Но эта ситуация мне понятна хотя бы с той точки зрения, что эта женщина совершенно чужой Бродскому человек и никакого отношения к его семье не имеет. Когда я вижу, что на имени и недвижимости знаменитого человека пытаются нажиться его родственники, какие-нибудь бывшие жены, меня всего просто начинает трясти. Мне хочется, чтобы этот человек встал из могилы и сказал им: “Как вам не стыдно!”
Я бы обрадовался, если бы дом Короткевича был куплен по просьбе его музея. Но даже такой инициативы, насколько я понял, проявлено не было. Наверное, на бизнесмена в какой-то момент вышли оршанские власти. В таком случае, что ж, они большие молодцы. Но все это работа на “авось”.
Мне кажется, что в советское время все это было как-то более серьезно и системно. Была какая-то единая музейная система. Чтобы возник вопрос о том, что дом какого-то известного писателя в советское время никому не нужен и он может уйти с молотка...
Сейчас, когда я выпускал большой спектакль про Янку Купалу в нашем театре, я побывал в его музее, побывал в его доме в Вязынке, на его могиле... Вязынка — это чудо! Какая там энергетика! И сохранена каждая мелочь! В любое время года бродишь возле этого пруда и кажется, что выйдет к тебе сейчас Иван Доминикович в белой рубашке и томиком стихов в руках. И все это сохранено и бережно досматривается.
Сохранять такие имена, как Короткевич, — это наша святая обязанность, это забота о завтрашнем дне нашей нации и культуры. Это великий человек. И его наследие, как и наследие других писателей, должно быть на контроле у государства. Без его контроля ничего не будет, все развалится. Нельзя оставаться без корней.
На этот раз все вроде бы закончилось благополучно, но у меня все равно какой-то неприятный осадок. Почему мы сегодня сохраняем замки, церкви, костелы и забываем о домах и квартирах известных людей? Это такие же объекты духовного наследия. И надо ответственнее к ним относиться. На каком-то этапе государственные органы должны выходить на родственников и выкупать у них эту недвижимость, чтобы она ни в коем случае не попала на аукцион, где ее дальнейшая судьба представляется туманно. Если уж все мы стали сегодня столь меркантильны и память для нас — лишь пустой звук. Это тест для нашего общества и нации на зрелость.
Михаил Ковальчик, главный режиссер Белорусского государственного академического музыкального театра
Ответственность бизнеса растет
Я вижу на фотографии молодого подтянутого здравомыслящего мужчину. И радуюсь за такой белорусский бизнес. Это большой вклад в культуру региона. Это красивый человеческий жест. Я читала, что дом хотело также приобрести одно из молодежных объединений и даже собирало деньги на краудфандинговой платформе... Но по своему опыту знаю, что любые молодежные объединения, пусть даже самые творческие, живы, пока в них есть энтузиасты, а уходят энтузиасты куда-нибудь в другую сферу и дело чахнет. Так что такому исходу событий я очень рада.
Думаю, это свидетельствует о том, что социальная ответственность белорусского бизнеса год от года растет. Мне говорят: а если бы не нашелся такой покупатель? Дом белорусского классика пошел бы с молотка, а потом и под снос? Но он нашелся, господа. И нашли его, насколько я понимаю, оршанские чиновники и именно они проделали большую и невидимую нашему глазу работу по реализации этого проекта. Чтобы все получилось так красиво. Это хороший пример здорового патриотизма.
Вижу, как сегодня наш бизнес возвращает на родину картины наших великих земляков и организовывает выставки, выкупает дома писателей, вкладывается в молодые таланты. Это и есть сохранение нашего духовного наследия и доля частной инициативы должна только расти, нельзя весь этот груз вешать на государство. Я вижу, что в этом деле даже растет конкуренция. Посмотрите, как волнующе проходит церемония награждения “Меценат культуры Беларуси”. Почему? Потому что быть меценатом почетно и престижно. Да, это реклама твоего бизнеса, но прежде всего это реклама твоего хорошего вкуса и интеллекта.
Конечно, это большой сдвиг в нашем сознании. Разве это было представимо в 1990-е годы, когда бизнес думал только о себе? Но пришло время собирать камни. И для меня этот бизнесмен — настоящий герой. Разве мы можем упрекать оршанские власти в том, что они не нашли в одночасье лишних денег? И так каждая государственная копейка на счету, нужно думать о детях, врачах, учителях, стариках, всей социальной сфере.
И в 2020 году уже сам город будет решать, что делать с этим домом. Конечно, там надо открыть филиал музея Короткевича. Но в любом случае это должны решать сами городские власти и никто довлеть над ними не должен.
Год малой родины всех активизировал, заставил вспомнить о своих корнях, о своих земляках. Сегодня нужна консолидация — и бизнеса, и художников, и чиновников. Только вместе мы преодолеем все трудности.
Надежда Усова, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Беларуси
