Окна без решеток, двери без замков
Дом на рубеже двух деревень с видом в чистое поле — символичное место для реабилитационного центра. Люди с зависимостями, приезжающие сюда, тоже ощущают себя на границе. Они уже хотят другой действительности, но прежние стереотипы пока влекут их назад. А вокруг ширь земли — образ чистой от дурмана реальности, куда еще предстоит дойти.
Музыкальные вечера в реабилитационном центре.— Почему вы забрались так далеко, на отшиб? — спрашиваю у директора центра Олега Колба.
Мой собеседник окидывает взглядом просыпающиеся после зимней спячки просторы, где девять лет назад началось его собственное освобождение из наркотического плена:
— Просто при излечении важно уехать за город, далеко, иначе тяжело выйти из агрессивной среды. Как только ты становишься на нормальный путь, резко находятся «друзья». Предлагают бесплатно выпить, уколоться. Частный дом в сельской местности, который общество «Матери против наркотиков» приобрело на пожертвования при содействии церковных организаций, — хорошая возможность отрезать пациентов от привычного круга. Если кто-то хочет уехать домой — пожалуйста. Мы никого насильно не держим. Желание — это первое и самое главное условие для лечения.
Действительно, окна тут без решеток, а двери — без замков. Территория центра и вовсе не имеет ограждений. Обратный путь свободен. Увы, некоторые все же уходят по нему, бросив программу. Кто-то из них, как Игорь*, потом возвращается.
Игорю 42 года. Знакомить со своей историей начинает чуть ли не с порога.
— Когда живешь только для себя, неизбежно приходишь к пустоте внутри, — говорит он.
Мужчина уже многому научен. В центре всего две недели, что называется, остался на второй год. Просто после прежней реабилитации не выдержал и сорвался:
— А ведь до восьмого класса средней школы был отличником. Потом одноклассники стали курить травку. Ну и я стал с ними покуривать, чтобы не выделяться. Дальше пошли в ход таблетки, мак, вино, клей, да я, пожалуй, все, чем можно выключить мозги, перепробовал. Выключались они так, что у одной хозяйки квартиры выпил ящик водки, оставленный на похороны, а потом не мог этого вспомнить. У другой — срезал весь мак, тогда еще можно было его выращивать.
Разговаривая, Игорь постоянно теребит шнурок на кофте:
— Работал я на заводе ЖБИ, деньги получал хорошие, но все они уходили на наркоту. Выпадал из реальности на несколько дней. Прогуливал работу — понятное дело, уволили. А мне компьютер был интересен, фотошоп. С девушкой по интернету познакомился, но с ней, увы, ничего не получилось. В 20 лет заболел гепатитом. Три дня в коме лежал, папа уже даже одежду мне купил, чтобы в гробу красивым был, а я выжил. А потом сам в петлю залез, чуть было не повесился. В последний момент передумал.
Трудотерапия — один из методов лечения зависимостей.Олег Колб обращает внимание:
— После года реабилитации важно не обрывать сразу связь с центром. Но многие здесь трезвеют, и по прибытии домой им хочется наверстать упущенное, найти работу, создать семью. А жизнь устроена так, что далеко не все получается сразу, порой от отчаяния и чувства ненужности некоторые возвращаются к привычному образу жизни. За таких людей страшно.
Дошли до самого края
К Олегу подбегает собака. Барса служит тут охранником. Все, что во дворе, — баня, беседка для барбекю, погреб — создавали постояльцы. Когда сюда приехали первые поселенцы, они видели только дом на краю села.— А у вас лично был соблазн после программы принять наркотики?
— Нет, — мотает головой директор центра. — Когда уже пережил перелом и увидел другую жизнь, понимаешь: если снова скатишься туда, то в другой раз выбираться из этой ямы будет еще тяжелее. На реабилитации я твердо решил, что больше прежней жизни не хочу. Меня в дрожь кидало от воспоминаний. Выучился в Пинске на токаря-фрезеровщика, а по специальности даже не работал. 10 лет наркозависимости были ужасными. Я пытался сбежать от этого. Уехал в Питер работать, но наркоман наркомана увидит издалека. Прожил там три года, у меня было три реанимации после передозировок. Помню, друг забирает из больницы в очередной раз и говорит: «Ты почернел, как асфальт». Стало страшно, но даже это меня потом не остановило.
— А что же остановило?
— Это сначала от наркотиков эйфория, а когда употребляешь годами, наступает такой предел, когда ты принимаешь дозу, чтобы совершать обычные действия, которые другому человеку даются просто: встать утром с постели, умыться, поесть, почистить зубы. Пробовал много раз бросить сам, в наркологии лежал. Ломку там снимают, выхожу — и опять попадаю в окружение наркоманов. Сейчас в наркодиспансерах уже больше внимания уделяют психотерапии. Специалисты помогают понять, почему это произошло.
По словам Олега, наркотики заставляют воровать и обманывать:
— В людях видишь только объект наживы. Начались проблемы с законом. От меня отвернулись родители, сестра. Домашние сказали: «Олег, кладешь ключи от квартиры на стол, в холодильник даже не смотришь». Они уже посещали группу для созависимых. Когда меня отфутболили, стало страшно. Меня постепенно зажимало в тисках: начинались проблемы с милицией, загремел в больницу — что-то случилось с печенью. Все неприятности наваливаться стали как-то сразу, и тут позвонили ребята, с которыми мы когда-то начали употреблять наркотики. Они звали поучаствовать в программе и уверяли, что выход из сложившейся ситуации есть. Я не верил сперва, но все равно собрался и поехал, терять ведь было нечего.
Местные жители заходят на огонек к постояльцам дома. В центр реабилитации принимают зависимых от наркотиков и алкоголя после «чистки» в наркодиспансере. Консультанты рассказывают о программе в медучреждениях, группах в объединении «Матери против наркотиков», в интернете, неплохо работает сарафанное радио. Кстати, по иронии судьбы Олега принять участие в программе некогда позвал друг, который однажды сам и дал ему первую дозу.
— Были опиум, героин, три месяца находился под арестом после того, как нас арестовали в деревне, — мы шли воровать мак с огородов. У наркотиков есть ловушка: когда начинаешь их принимать, думаешь, что не будешь таким, как другие употребляющие.
Трезвые «студенты»
Тут нет «пациентов» или «клиентов». Постояльцев называют «студентами». Они грызут гранит науки трезвой жизни. А преподает им новый образ поведения персонал — люди, которые уже прошли этот путь. Принцип обучения простой — равный помогает равному. Отношения строятся на взаимном доверии и уважении. В этом доме одномоментно могут находиться до 10 человек. Сейчас проживают пять. Реабилитацию проходят люди разного возраста.По двору идет Аркадий. Его история подтверждает: лечиться никогда не поздно. Он сел за парту этой «школы» в 76 лет.
— Сразу Аркадий был колючий, как ежик, — представляет Олег героя деревенского «стационара». — Мало разговаривал с нами. Мой метод такой — сначала познакомиться. Первый месяц пусть человек пообвыкнется. Мы присматриваемся друг к другу. Важно, чтобы возникло доверие. Постояльцы не воспринимают, когда их начинаешь воспитывать. Постепенно наш дедушка открылся. За долгие годы ведь наслоено столько установок, их нельзя разом ломать. Важно помочь увидеть то, что необходимо изменить.
Аркадий приехал в деревню прошлым летом из Гродненской области. «Студент» преклонных лет удивил консультантов и постояльцев. Какая чудесная сила принесла сюда алкоголика, который трезвым себя и не помнит?
— Надоела такая жизнь, — говорит Аркадий. Он оглядывается на прошлое, как пьяный оглядывается на купленную за последние деньги бутылку, что выскользнула из рук и разбилась: плодово-ягодный напиток течет по земле, а в рот не попадает. У Аркадия есть дом, но без воды и света — обесточен за неуплату. Жена умерла. Дети живут далеко, сестра близко, но отношений с ними нет. Все разрушено. Вроде и пил вино жизни, а даже не распробовал, расплескал эту чашу в пьянках.
Выпускники программы отмечают праздники вместе со «студентами».— За полгода у него хоть блеск в глазах здоровый появился, — радуется за постояльца Олег. — Мы стараемся сделать так, чтобы они чувствовали себя нужными.
Молитвой и трудом
Жильцы домика окнами в поле встречают меня чаем с печеньем. Печка выдыхает жар. Из кухни доносится запах щей. Двухъярусные кровати прибраны, как солдаты в парадном строю. На холодильнике висит меню. Рацион рассчитан профессионалами. Любой может примерить на себя роль повара, но есть строгий график дежурств. «Студенты» заботятся о себе сами. Олег показывает распечатанный распорядок дня. Труд — один из главных пунктов. Работают не только в помещении, но и на огороде, в сарае, во дворе.— Трудотерапия — одно из направлений лечения. Замечено, что алкоголики больше любят работать, а наркоманы — учиться, анализировать, поэтому мы часто последних отправляем на огород или другие работы, а любителей выпить — книжки почитать, к примеру. Это делается для того, чтобы, выйдя отсюда, они могли приспособиться к разным условиям. Работаем с людьми индивидуально. Реабилитация проходит по специализированной программе, которая созвучна 12-шаговой. Зависимые учатся мыслить по-другому, справляться с гневом, решать проблемы, выстраивать отношения, восстанавливать утраченные связи — дружеские, семейные. Постояльцы ухаживают за животными. У нас тут куры, гуси, свинья, три козы. Деньги на продукты дают родственники зависимых, да и волонтеры жертвуют.
Стены дома украшают цитаты из Библии. Молитва и Писание — опора «студентов» в новой жизни.
— Раньше я просил Бога помочь так ограбить человека, чтобы мне за это ничего не было, — вспоминает Олег. — А здесь мое представление поменялось. Мы молимся, потому что считаем: без веры душу не спасти.
— Не ожидал, что есть такая книга, которая приводит дурака к уму, — улыбается Аркадий. Библию «студенты» читают ежедневно по распорядку. — Рад, что оказался среди хороших людей. Полгода уже не употребляю. Такого никогда не было.
Пил, курил, воровал, сидел — такие точки на карте своей жизни обозначает Дмитрий. Ему за пятьдесят. В центре всего две недели. Было в его буднях и другое: работал, зарабатывал, женился. Случалось, как и у многих: в детстве отец бросил, мать умерла. Во взрослой жизни драмы: квартиру потерял, жена запила. Запил снова и Дмитрий. Несколько раз пытался бросить. Однажды держался шесть месяцев. В это время жил при церкви в Узде. Голос моего собеседника слабый и далекий. О своей жизни рассказывает, а будто о чужой:
— Хозяйству научился. Не пил, не курил, думал новую жизнь начать. Нашел отца в деревне в Мозырском районе, водителем в колхоз устроился. Но появились деньги, и опять запил. Штрафы из ГАИ приходили. Потом суд, год ЛТП. В январе вернулся. Мучило чувство одиночества, не с кем было посоветоваться, а в мире обязательно есть соблазны выпить: люди, магазины. Я же рыбалку люблю, строить тоже нравится, но хорошего опыта негде было набраться. Отец не доверяет, говорит, опять к разгульной жизни вернешься. Я решил, докажу, что больше не буду пить. Приехал сюда. На второй день бросил курить. Нигде так хорошо меня не принимали. Стремлюсь жить благополучно, может быть, опять заведу семью.
Одну мечту в центре готовы исполнить сразу: на рыбалку — выезжай не хочу.
— В сезон мы ходим по грибы и ягоды, помогаем местным бабушкам по хозяйству, в хороших отношениях с председателем сельсовета, — рассказывает Олег. — Собираемся с выпускниками программы, отмечаем вместе праздники, встречаемся семьями. У нас есть музыкант, иногда приезжает и играет для наших «студентов». Одна из целей — показать, что отдыхать весело можно без наркотиков и алкоголя.
Постояльцы соглашаются: так лучше, голова наутро не болит и тебе ни за что не стыдно.
Год — и новый поворот
Владимир неохотно делится своим опытом. Любовь к деньгам, влияние нечистых на руку друзей овладели им настолько, что он дошел до тюрьмы. За грабеж дали два года.— Только лишившись свободы, я понял, что в тупике и больше так жить не хочу. Мы с сокамерником читали Библию, и в душе что-то перевернулось. Тяжело было пожертвовать дружбой, старые друзья пытались снова затянуть по ту сторону закона, — мой собеседник трет висок. Окружение на него давило, как прилившая кровь на стенки сосудов. Володя выдержал сопротивление. 10 лет живет трезво.
— Не верится, что жил так плохо. Обманывал родителей, не хотел учиться, упустил уйму возможностей. Сейчас наверстываю. Консультирую в центре.
«Студенты» обучаются по программе год. Это тот минимальный путь, который необходимо пройти, чтобы отойти от прежних поведенческих стереотипов.
Анатолий напивался до драки. Надеялся, армия исправит. А исправляла колония.
— Я был жестоким, — оценивает себя прошлого Толя. — Людей ненавидел. Устраивал драки с 16 лет на улицах. Так самоутверждался. В отпуске подрался с гражданским, 6,5 года дали. Отсидел три года по амнистии. Вышел, позвонили старые друзья, мол, есть водка, девочки, приезжай. Я сказал: «Нет». Обижались, конечно. Но невозможно начать новое, не отпустив старое. В тюрьме я впервые искренне задумался о Боге и решил это сохранить в себе. После освобождения поступил в теологический институт.
Директор проекта Олег встретил здесь будущую супругу. Она тоже проходила реабилитационную программу:
— Нашей дочке три годика. Жена занимается ремесленничеством. Пока у нас пустует дом для женщин — нет консультантов. Но это временно. Прекрасно, что есть центры, которые помогают начать жизнь заново. В семье, где человек употребляет алкоголь или наркотики, ни для кого нет жизни. Родители счастливы, что моя жизнь изменилась. Бывшим зависимым важно участвовать в судьбе таких же людей. За все время здесь было более 150 человек. 60 процентов с тех пор в ремиссии. А это хороший результат.
*Имена постояльцев центра изменены
