Они разговаривали на разных языках, принадлежали к совершенно разным социальным слоям, придерживались разных принципов в жизни… И тем не менее их сотрудничество, несколько раз прерываемое взаимными упреками и обидой, породило удивительные эксперименты, немыслимые ни в одной другой ситуации.
Уильям Бомонт и Алексис Сент-Мартин (художник Дин Корнуэлл).
И сильный запах кофе
6 июня 1822 года в кабинет Уильяма Бомонта, ассистента хирурга на американском острове Макино, неподалеку от границы США и Канады, влетел испуганный помощник: «На складе стреляли, один паренек тяжело ранен». Доктор с ассистентом поспешно собрались и немедленно спустились к месту происшествия.
Картина, которую застал Бомонт, была не из приятных. Молодой траппер лежал в крови, левый бок превратился в месиво из плоти и одежды.
Достав складной нож, доктор удалил куски ткани, очистил рану — и ужаснулся увиденному: выстрел проделал в боку дыру размером с ладонь. В ней виднелись кусочки сломанного ребра, вздымалось легкое и что‑то еще, от чего и шел сильный запах кофе. Бомонт промокнул края раны ватой и, к своему удивлению, понял: «аромат» исходит из разорванного желудка.
Криминала не было — несчастный случай, халатность. Желания возиться с пострадавшим, ввиду отсутствия малейших перспектив выжить, тоже ни у кого не было, и доктор вместе с помощником отнесли его в обветшалую больницу. Бомонт обработал несчастному рану, которая все пузырилась кровью. Записал имя пациента в журнал так, как ему тогда послышалось: Алексис Самата.
Манекен раненого охотника Алексиса Сент-Мартина, созданный Михаэлем Шульцем.Он идет на эксперимент
Казалось, выжить Сент‑Мартину, а именно так звали несчастного охотника‑француза, было не суждено: пища в разорванном желудке просто не задерживалась, вернулась лихорадка. Бомонт сутками дежурил у его кровати, вытирал пот со лба и постоянно проверял пульс. Спустя неделю состояние стабилизировалось, а потом и вовсе случилось чудо — раненый пошел на поправку, его желудок начал заживать. Правда, не совсем обычным образом: он прикрепился к стенке грудной клетки, при этом в нем осталась открытая дыра. Ее лишь слегка прикрывал лоскуток кожи. Когда пациент поднялся на ноги и даже пошел работать, дыра и не думала зарастать.
Доктор понял, что перед ним уникум, — разве кто‑нибудь когда‑нибудь заглядывал внутрь живого человека, не находящегося на операционном столе, а ведущего вполне обычный образ жизни? Бомонт просто вцепился в этого Сент‑Мартина.
Он поил его водой и кормил разной пищей — сырой и вареной. Он подвязывал кусочки еды на шелковую нитку и опускал их внутрь желудка, доставая и наблюдая, что с ними происходит. Однажды он закрыл дырку заплаткой из говядины. Желудочный сок равномерно обработал кусок изнутри так, что тот сделался совсем тоненьким…
Эксперимент затянулся надолго. Любопытный доктор заглядывал внутрь, наблюдая за тем, что осталось от трапезы. Порой он вставлял сифон и выкачивал содержимое. Иногда — чаще всего это происходило утром — он опускал в желудок кусочек мяса на шелковой нити и проверял, как тот меняется через разные промежутки времени.
Трудовой контракт, подписанный Уильямом Бомонтом и Алексисом Сент-Мартином.
Когда пациент стал выглядеть окончательно здоровым и местные власти отказались держать его в больнице, доктор, несмотря на протесты жены, поселил бывшего траппера, едва выучившего пару английских слов, у себя дома. Он исполнял возложенные на него обязанности, получал за это еду и открывал желудок по первому требованию. Пребывание в Америке и так его тяготило, он стремился обратно в Канаду. Со временем он нашел расслабление в алкоголе. А в итоге подопечный и вовсе сбежал от доктора.
Возвращение блудного пациента
Бомонт тяжело пережил расставание. Однако в августе 1827 года пришло письмо от старого друга, который сообщал, что в городе Сент‑Луис живет человек с дырой в животе. В письме говорилось, что он совсем зачах. У него появилась семья, а денег не стало. За ним присматривает один канадский доктор, но, судя по всему, рана вновь начала докучать. И если Бомонт заинтересован, с ним можно связаться и предложить помощь. Вряд ли, находясь в таком бедственном положении, он от нее откажется.
Так и случилось: 29 июня 1829 года Алексис Сент‑Мартин вновь предстал перед своим спасителем. Не один, а с женой и двумя детьми, младшему не исполнилось и года. Письма не врали: рана Алексиса за шесть лет сильно изменилась не в лучшую сторону. Ее края зарубцевались и потемнели, будто от грязи. В центре все так же сжимался розовый бутон, плотно закрывавший желудок. Привычным жестом Бомонт дотронулся до него, заставив приоткрыться, и запустил внутрь пальцы. Дальше этой небольшой проверки ничего не последовало. За последующие шесть месяцев доктор не провел ни одного эксперимента и ни разу не осмотрел пациента. Как будто потерял интерес, получив то, что так давно хотел.
К тому моменту Сент‑Мартин вновь взялся за бутылку и большую часть заработка спускал на алкоголь, все чаще скандалил с женой и однажды пришел к Бомонту с признанием: его Мари грозится уехать в Канаду, и он обязан ей подчиниться. Доктор выслушал, поблагодарил за помощь в исследовании и тут же предложил новую сделку: пусть увозит жену обратно, а позже, когда Бомонт ему напишет, они вдвоем отправятся в грандиозное путешествие в Париж.
Оно продлится не более года, а после каждый займется своим делом. Бомонту лишь нужно выступить перед европейскими коллегами. Естественно, Алексис получит щедрое вознаграждение. Предложение звучало заманчиво, и канадец согласился.
Новые ботинки, 150 долларов и бегство
Первая встреча Сент‑Мартина и Бомонта после разлуки состоялась в октябре 1832 года. Они подписали договор, по которому тот обязался выполнять любые приказания доктора, не нарушающие человеческого достоинства, в течение года. Взамен он получил плату в размере 150 долларов и новые ботинки. К сожалению, путников ждали неприятные известия. Возникли непредвиденные проблемы с деньгами, компаньоны могли рассчитывать только на шестимесячную поездку. А потом Сент‑Мартину жена сообщила о болезни младшего ребенка и просила мужа срочно приехать. Бомонт вошел в положение, но еще не знал, что на этот раз они прощаются навсегда…
Эпилог
Доктор Уильям Бомонт, все же издавший книгу о своих уникальных исследованиях, умер в 1853 году в возрасте 67 лет, поскользнувшись на обледенелой дороге.
Алексис Сент‑Мартин умер в 1880 году, прожив почти 80 лет. Из‑за книги Бомонта, попавшей даже за океан, о нем узнали ученые по всему миру. Их тоже интересовала знаменитая фистула. Дети Алексиса не позволили никому прикоснуться к трупу своего отца. Они держали его дома несколько дней после смерти, пока тело не начало разлагаться, а затем похоронили в безымянной могиле.
