— Вернувшись домой после десятка лет работы в Австрии, вы говорили о намерении готовить белорусских спортсменов по науке. Не получилось?
— Я бы не сказал, что разочаровался. Если оценивать картину в общем, мы работали неплохо. На Олимпиаде — пятое место, на чемпионате мира мужчины к пьедесталу спринтерской эстафеты подбирались, на этапах Кубка мира до десятки доезжали. Речь о команде, в которой были Михаил Семенов, Сергей Долидович, Елена Санникова, Екатерина Рудакова. Их результаты сейчас вспоминают как светлую полосу, хотя на тот момент многим так не казалось. И, замечу, их успехи нельзя связывать исключительно с наследием еще советской системы подготовки. Катя Рудакова, например, с детства тренировалась в Беларуси, но финишировала 17-й на этапе Кубка мира. Санникову еще до отъезда в Австрию юниоркой я брал на сборы. Все пошло не в ту сторону после Олимпиады в Сочи. Вокруг начали спорить и выяснять, почему нет медалей, кто прав, а кто нет. Кто-то решил, что сможет поруководить более эффективно. А в итоге получились шарахания из стороны в сторону.
— Но, очевидно, что в фарм-клуб сборной России некоторые белорусские команды начали превращаться не в 2014 году.
— Историю сборной Беларуси по лыжным гонкам я в деталях знаю с 1982-го, когда стал призером Спартакиады народов СССР и впервые попал на Кубок мира. И на моей памяти в составе этой команды всегда было 70–80 процентов выходцев из России. Это не означает, что мы не могли справляться сами: просто тогда не было разделения. Ребят отправляли к нам централизованно, многие приезжали в Беларусь учиться. Сейчас все несколько иначе, но система подготовки в нашей стране выстроена и работает. Другой вопрос — насколько эффективно. Центров олимпийской подготовки — пять, в каждом — по четыре тренера, а в чемпионате Беларуси участвуют 20 юниоров. Притом что никто из белорусских воспитанниц не имеет допуска на этапы Кубка мира, да и, судя по протоколам соревнований в России, далеко не все подтвердят уровень мастера спорта. Это, полагаю, не тот результат, к которому нужно стремиться.
— И в то же время обсуждается вопрос перехода в Беларусь еще одной российской лыжницы. Это показательный момент?
— Пока никто не переходит, но даже если так, я не вижу проблемы в самом приезде российских лыжников. Почему кто-то считает, что из-за этого может закончиться белорусский спорт? Спросишь у наших молодых девчат: «Россиянки занимают ваши места?» Отвечают: «Да!» Но как можно отобрать место в сборной у тех, кто даже не имеет допуска на Кубок мира? А меняться ситуация начнет лишь тогда, когда белорусские спортсмены перестанут плакать, что их места кто-то забирает. Когда я работал в Австрии, австрийские тренеры не жаловались, что я отбираю их хлеб. Когда я бегал в составе сборной СССР, никто не требовал, чтобы меня убрали в угоду сибирякам. Или кто-то мог, например, вытеснить из сборной Беларуси Сергея Долидовича или Михаила Семенова?
— Нет ощущения, что на каком-то этапе белорусские лыжи свернули не туда?
— На одном из президиумов Белорусской федерации лыжного спорта после Олимпиады в Сочи в то время занимавший пост председателя Александр Павловский на меня буквально кричал: «Мы вам, Виктор Евгеньевич, поручили привезти сюда россиян, а вы только с одним договорились!» При этом, когда я в свое время предложил сделать достаточно жесткие, с претензией на международный уровень критерии формирования национальной сборной, на меня в течение недели написали 40 анонимок! Тренеры знали, что их спортсмены при таком подходе просто не попадут в списочный состав сборной, они потеряют зарплату, да и сборную не из кого будет собирать.
— Нет, конечно. Наши спортсменки вместо того, чтобы, глядя на приезжих, начать пахать вдвое больше, стали жаловаться и ныть. Глупо считать, что белорусы не способны бежать быстрее россиян. Я — чемпион СССР, Сергей Долидович был пятым на Олимпиаде. Я из Городка Витебской области, он — из Орши. Но многие тренеры с детства вкладывают спортсменам в голову мысли о том, что их притесняют. В итоге мы получаем, что одному помешал насморк, второму — ветер, а третьему — россиянки в команде. Да, минувший год мы, считай, потеряли — не было снега. Да, в биатлон (а не лыжи) на фоне результатов Дарьи Домрачевой и Надежды Скардино в последнее время вели гораздо больше детей. Но я бы не сказал, что лыжные гонки — не белорусский вид спорта. У нас есть условия, есть отличные традиции. Та же Анастасия Кириллова приехала к нам юниоркой и уже здесь смогла добиться нынешних результатов, стать четвертой на молодежном чемпионате мира. А мы по-прежнему называем ее российской спортсменкой.
— В свете последних скандалов вокруг российского спорта легкоатлеты уже задумываются о смене гражданства. Не исключено, что их примеру могут последовать и представители других видов спота.
— Сомневаюсь, что «миграция» будет массовой. По крайней мере в зимних видах. У Беларуси квота на этапы Кубка мира по лыжным гонкам — три человека. Хоть 30 приедет — выступить все равно смогут только трое. Единичные случаи я допускаю, но не думаю, что их нужно опасаться. Лучше почаще смотреть на себя в зеркало.
komashko@sb.by
