В Купаловском театре -- премьера спектакля «Спички»

На Камерной сцене Национального академического театра имени Янки Купалы прошла премьера спектакля “Спички” по пьесе молодого минского драматурга Константина Стешика в постановке молодого режиссера Татьяны Лариной. Как и другие спектакли Камерной сцены (“Шабаны”, “Любовь как милитаризм”), новая постановка обращена в современность и рассказывает о современности.

Фото автора

Главный герой Толя в начале истории задумчиво курит в парке на лавочке, там же знакомится с довольно экспрессивной собачницей, которая советует ему обязательно завести собаку. У самой собачницы их две — Саша и Петруша, и она не видит ничего странного в том, чтобы давать животным человеческие имена. Позже Толя задумчиво курит на лавочке возле подъезда, общается со своим другом Максимом, которому не чужды эзотерические изыскания. В частности, он увлекается практикой “осознанных сновидений”, а еще поет песню, где есть только две строчки:

К жителю второго этажа

Жизнь пришла на кончике ножа...

Так написано в пьесе, в переводе на белорусский слова немного переиначили. В общем, то ли городской романс, то ли шансон. Но Максим твердо уверен, что песня про Анатолия и это потенциальный хит. В сцене на остановке общественного транспорта Толя и Максим снова встречают собачницу, которая вступает с ними в настоящую перепалку...

Вечерами Анатолий рассказывает сказки своей маленькой дочери. Потом его захватывает некий водоворот событий — внезапно погибает Максим, Толя морально поддерживает его девушку Машу, выслушивает откровения другого своего друга Антона, который однажды решил покончить с собой весьма нетривиальным способом — залезть в холодную воду и дождаться переохлаждения. Правда, случайные забулдыги вытащили его из воды, потому что “плохой человек топиться не будет”.

Есть сцена в больнице. Двух пациентов — Деда и Дядю Васю — играют известные купаловские артисты Вячеслав Павлють и Владимир Роговцов. Получился ли дуэт? Каждый, как говорится, существует на своей волне. Дядя Вася еще сохранил связь с реальностью, а вот Дедок Роговцова ее полностью утратил: мучается некими видениями, периодически выкрикивает: “Не надо меня хоронить!” Выступает с некими странными заявлениями в адрес зашедшего к ним Анатолия: “Бог простит, а я нет...” Жаль, что сцена столь коротка — не успеваешь прикипеть к героям душой, почувствовать их драму, угадать судьбу. Определенно что-то есть в этих двух чудаках. Вот только что?..

К финалу иронический рассказ о современности становится все грустнее. Гитарная музыка, которую исполняют тут же купаловские актеры Михаил Зуй и Дмитрий Есеневич, все тревожнее. Заканчивается все еще одной смертью — внезапной, странной. Зрителю остается только вспоминать строки песни, звучавшей вначале, — про смерть, которая пришла на кончике ножа...

Пьесу “Спички” драматурга Константина Стешика читали на фестивале современной белорусской драматургии в Бобруйске и наверняка еще где-нибудь. Современные драматурги обожают этот формат — читки. Но когда дело доходит до реальной театральной сцены, многое в таких пьесах, казавшихся смешными и забавными, вдруг теряется. Выпячивается картонность диалогов, ненатуральность поведения героев. До театра абсурда далеко, но и с психологическим реализмом ничего общего. Мне в странной натужной реальности “Спичек” было скучно. Скучно выслушивать односложные претенциозные фразы, скучно следить за героями. В одной из сцен Маша словно цитирует героиню Инны Чуриковой из картины Глеба Панфилова “Начало”: долго смотрит на свои руки, потом говорит что-то в духе: “Они мне мешают”. Так и хотелось крикнуть, как персонаж-режиссер Юрия Клепикова: “Принесите пилу!” Спектакль постоянно пытается казаться умнее, чем он есть. Может, он будет интересен поколению двадцатилетних, еще блуждающих в своих духовных поисках, но по мне — заявленной в программке иронии оказалось маловато.

Премьеру невольно сравниваешь с другими спектаклями Камерной сцены. В “Шабанах” было место гротеску, в трагикомедии “Любовь как милитаризм” по пьесе Петра Гладилина яркая эксцентрика сочеталась с элементами абсурда и черным юмором. Конечно, у каждого автора своя оптика, и требовать от белорусских драматургов, чтобы все они писали, как Мрожек или Пинтер, невозможно. Но когда же все-таки из современных пьес выветрится этот затхлый и унылый запах безвременья и безверия? Как же хочется остроты красок, внятных человеческих историй, зрелых поступков на сцене! Пока же мы чаще видим иллюзорный мир, имитацию жизни.

Хотя молодые актеры Иван Кушнерук, Диана Каминская, Дмитрий Тумас существуют тут довольно органично. Отталкивающий женский образ, в котором угадывается целое социальное явление, удалось создать Марине Гордиенок в образе собачницы. Но какой же посыл должен вынести зритель после спектакля, не совсем понятно. Может быть, что-то в духе “чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки”?

pepel@sb.by