— Анатолий Дмитриевич, кем хотели быть?
После окончания СШ № 1 в Дубровно устроился в местное отделение электрических сетей. Работал старшим инженером, заочно учился в Белорусском институте механизации сельского хозяйства. Затем четыре года был инструктором орготдела Дубровенского райкома партии.
— А 1 января 1978 года получили своеобразный новогодний подарок — новое назначение. Каково это — в 29 лет возглавить самый отстающий не только в Беларуси, но и во всем Советском Союзе льнозавод?
— О ситуации на предприятии я знал. Виною всему — кадры. Чего греха таить, я и сам был совсем непрофильным руководителем. 15‑м с момента открытия завода и 8‑м — после войны.
Что я, инженер-энергетик, мог знать о технологии первичной переработки льнотресты, специфике производства? Ничего! Засучив рукава засел за учебники, справочники, спецлитературу. Дневал и ночевал на предприятии, которое, увы, к тому же требовало еще и серьезной реконструкции.
— Несмотря на трудности, уже через шесть лет вышли на первое (из четырехсот!) место в СССР.
— Переоборудовали завод из однопоточного в двухпоточный, построили новую весовую, котельную. Первыми в Союзе освоили производственные мощности по промышленному приготовлению тресты. Вместо 7 тысяч тонн льна в год стали перерабатывать 11 тысяч. Сам Брежнев поздравлял с победой!
— В чем секрет успеха?
— Никаких особых секретов нет. Начал с укрепления трудовой дисциплины. За всю историю моего директорства уволил только двух человек из числа ИТР. Важно четко определить, насколько специалист может и хочет работать. И стимулировать его.
Учился сам и учил других. Формировал и объединял коллектив. Сам поручения давал, держал на личном контроле и сам же проверял. Поверив в успех, люди стали работать с двойным усердием.— Как пережили непростые 1990‑е?
— С развалом Советского Союза нам действительно пришлось туго. Льнокомбинаты практически перестали работать, продукция не востребована. Только когда приняли республиканскую программу «Лен», началась серьезная модернизация. И это было вторым рождением предприятия.
— Вы первыми в стране занялись выращиванием льна. Почему?
— В 1996 — 1997 годах завод был на грани остановки — сельхозпредприятия значительно сократили объемы поставок льна. Нам не хватало тресты: заготовили 1400 тонн, а на год надо было в семь раз больше. Чтобы выжить, решили, что нужны свои поля, техническая база и агрономы.
Своей техники на тот момент не было, да и купить ее не за что. По близлежащим районам собирали старые плуги, сеялки, культиваторы, комбайны.
Скептики не верили в успех, а мы были полны энтузиазма. Начали с площади 530 гектаров и сейчас дошли до 2410. Эта цифра для нас оптимальная. Да и техникой (причем самой современной) обеспечены уже на сто процентов.
— На предприятии немало и других новшеств.
— В 2007 году мы (опять же первыми в стране) установили высокопроизводительную импортную линию по выработке длинного льноволокна. Его цена в три раза выше, чем у короткого. Построили новое хранилище, чтобы все 12 тысяч тонн тресты были под укрытием.
Значительно расширили список выпускаемой продукции: чесаная и грубочесаная лента, упаковочный и полированный шпагат, льноватин иглопробивной, костробрикеты, пакля...
Последние два десятилетия завод динамично развивается и стабильно работает, но на достигнутом останавливаться не собирается.
Полностью согласен с Президентом: нужна углубленная переработка льноволокна, отходов льнопроизводства, изготовление изделий для медицинской и пищевой промышленности. Это даст серьезный толчок развитию экономики как района, так и страны в целом.— А как рентабельность, зарплата?
— Некоторые льнозаводы обходят нас по оснащенности, но не по рентабельности. У нас она 15 процентов. Но и это не предел. При строгом соблюдении всех технологий может доходить до 25. А что касается зарплаты, то средняя за октябрь — 1810 рублей.
— Как я понимаю, производство у вас безотходное?
— На все сто процентов. А ведь я помню, как в детстве ходил на завод за кострой для растопки печи. Тогда ее лежали горы — не знали, куда девать.
Сегодня же костра идет и на подстилку, и на отопление. Мы сжигаем ее в котельной, а пар подаем на турбину, которая за один час вырабатывает 115 — 120 киловатт-часов электроэнергии. В месяц экономим около 15 тысяч рублей.
Также костру прессуем. У костробрикетов зольность ниже, а теплоотдача — выше. К слову, их охотно закупает Европа.
— Выходит, что санкции вас обошли?
— Можно сказать и так. Половину продукции завод экспортирует, выручая в год по два миллиона долларов. Россия, Латвия, Литва, Румыния, Франция, Германия, Бельгия, а теперь еще и Китай стоят в очереди за нашим волокном.
Беларусь уверенно занимает вторую строчку в мировом рейтинге. В таком стремительном росте нам помогли… конкуренты. Большинство из них сворачивают производства. Для белорусов же это шанс, который ни в коем случае нельзя упустить. Это хорошая возможность перетянуть мировое льняное одеяло на себя. Спрос есть даже на короткое льноволокно: в мире все меньше компаний занимаются им.Всего же по стране подо льном 50 тысяч гектаров, а до войны, к примеру, было 300 тысяч гектаров. Но благодаря высокой урожайности новых сортов (10,7 ц/га против 3 ц/га) валовой сбор сохранился практически на том же уровне.
— Чьи семена льна лучше — белорусские или импортные?
— Мы на 60 процентов используем отечественные: «грант», «ласка», «маяк», «дукат», «малахит», «рубеж»… Они ничем не уступают импортным. И при этом наша суперэлита стоит меньше, чем импортная первая репродукция. Это положительно сказывается и на урожайности, и на экономике.
— В свое время в Дубровно для передачи опыта даже командировали специалиста из Франции.
— Да, было такое. Там лен возделывают только в Нормандии — узкой полоске суши, примыкающей к Ла-Маншу, где для этой культуры практически идеальный климат и исключительно подходящие почвы.
Но зарубежная технология нам не подошла — солнечной активности маловато. Во Франции она в полтора раза выше нашей. Длиннее там и вегетативный период. Да и земли не те. В льноводстве все настолько специфично, что напрямую перенести чей-то опыт не получится.
— Лен — культура податливая?
— Я бы сказал, скорее, наоборот — невероятно капризная. Производство льна — трудоемкий процесс, поэтому многие и боятся им заниматься. Чтобы из растения получился материал, нужно довести до совершенства все технологические операции. А их немало.
Как подметил Президент, льноводство — отрасль сложная, но эксклюзивная. Поэтому строго и спрашивает за ее развитие. Не меньше, чем за хлеб. Честно скажу: если бы не поддержка Главы государства, льноводство вряд ли бы возродилось.
— Раньше говорили: кто посеет лен, тот пожнет золото.
— Так и есть. В старину на одну чашу весов клали лен, а на другую — золото.
Лен — это экономика. Деньги и прибыль каждого белоруса, я уж не говорю про дубровенца. Не зря же Беларусь называют льняной республикой.— Вы четырежды были делегатом Всебелорусского народного собрания. В чем его сила?
— В единстве! ВНС — своего рода съезд народа, вырабатывающий программу развития нашего общества. Аналогов ему нет ни в одной стране мира. Мы создаем уникальную, причем коллективную, систему принятия решений, в которой не будет места лоббизму и неравенству. Имея такую страховку, как ВНС, сложно будет раскачать общество, дестабилизировать страну.
Что помогло нам выстоять в августе 2020 года? Единство и память! А еще — решительность и мужество Президента. Я бы сделал точно так же: за свое надо бороться!— Знаю, что вы всерьез изучаете историю. Какой главный урок из нее можно вынести?
— История — не инструмент для политических игр. И не стоит ее всякий раз переписывать под себя.
Не так давно на завод приезжали латыши и возмущались, что Латвия разрушила мемориал «Курган Дружбы», воздвигнутый в честь белорусских, российских и латышских партизан на стыке трех границ. Латвийским властям он больше не нужен. Впрочем, как мир и дружба между народами.
Обычные же латыши недовольны и многими другими решениями своего президента. Да и нацистское прошлое Левитса все чаще прорывается наружу. Но он — не единственный эмигрант, выросший на Западе под руководством сбежавших нацистов. Уверен, что народ Латвии вытеснит этот фашизм.
Как хорошо, что этот год в Беларуси объявлен Годом исторической памяти. Зная прошлое, можно смело смотреть в будущее. Разве можно забыть о двух тысячах евреев, расстрелянных в декабре 1941 года в Дубровно? Возле завода мы установили памятный знак.
В деревне Зарубы нашего района в этом сентябре с воинскими почестями перезахоронили останки 18 бойцов Красной армии. Поиски продолжаются. Уверен, что имя каждого защитника Беларуси когда-то обязательно будет названо.
— Вы очень много делаете для города. Восстановили старинное здание «Днепровской мануфактуры».
— В ней после войны расположился завод. Сегодня уникальное по своей архитектуре здание бывшего покрасочного цеха — своего рода музей. Интересно, что до сих пор сохранились коммуникации бывшей насосной станции. Старожилы утверждают, что трубы с дореволюционных пор не меняли. Вода же тем не менее отличного качества. Реконструировали здание очень аккуратно, чтобы максимально сберечь аутентичность постройки 1902 года.
— Но на этом ваше меценатство, как мне известно, не закончилось.
— Ничто так не сближает людей, как общая история. Теперь вот занимаюсь изучением архивных данных часовой мануфактуры. В XVIII веке в нашем местечке создали одну из первых в мире и лучшую в России часовую фабрику. В память о местных часовщиках в городе возвели высокую башню с часами.
Не забываем и про медиков. Недавно коллективу Зарубской больницы передали автомобиль «Шевроле-Нива».
— Помогают ли шашки и шахматы вам, кандидату в мастера спорта, решать производственные вопросы?
— Порой действительно расставляю проблемы, как фигурки на доске. И решение находится быстрее.
Помню, как еще школьником (а в шашки и шахматы я играю более 60 лет) сидел за одной доской с Анатолием Гантваргом — будущим чемпионом мира по стоклеточным шашкам. Я выступал за Витебскую область, а он — за Минск.
— Анатолий Дмитриевич, что для вас завод, которому вы отдали большую часть своей жизни?
— Мое все! Это даже больше чем жизнь.
Да и лен не просто волокно или ткань, это отражение наших традиций и белорусской души.— С каким настроем подошли к юбилею завода?
— Отрадно, что коллектив сохранил накопленный годами опыт, уверенно смотрит в будущее и готов к выполнению новых задач. 90 лет — серьезная веха в истории предприятия, которое выстояло в самые сложные времена. Не без потерь, не без труда, но выстояло.
Искренне благодарю коллектив, который, самоотверженно работая, прославляет родную дубровенскую землю далеко за ее пределами. И пока есть такие люди, льну в Беларуси быть!
sad@sb.by
