В Минск по приглашению международного клуба «Формат А3» приезжали участники Зиновьевского клуба — созданной несколько лет назад экспертной исследовательской площадки МИА «Россия сегодня». Среди всех дискуссионных площадок он занимает третью позицию — после известных Валдайского и Изборского клубов. Мы не смогли пройти мимо возможности пообщаться с видными российскими политологами и задали несколько вопросов директору Института ЕАЭС Владимиру Лепехину.
— Владимир Анатольевич, в одном из своих материалов вы как-то отметили, что западные силы, которым удалось дестабилизировать ситуацию в Украине, пытались сделать то же самое с Беларусью, но, столкнувшись с монолитностью общественного мнения, вынуждены были отступить. При этом попытки отвернуть Беларусь от России и привлечь на свою сторону вряд ли можно считать завершившимися. Идет тихое переманивание нас в сторону своей идеологии.
— Почему тихое? Очень даже откровенное идет перетягивание нас на свою сторону. И не только о Беларуси в данном случае идет речь. Украина, Грузия, Молдова давно были поставлены перед этим фактом. Посмотрите, что с Прибалтикой происходит. Сейчас взялись за Азербайджан… Существует технология, по которой все западное пространство постсоветской территории должно быть перемолото и в итоге стать абсолютно лояльным по отношению к западной либеральной и неолиберальной псевдодемократической идеологии. Философ Александр Зиновьев еще несколько десятилетий назад в своей книге «Русская трагедия» описал все подробности осуществления плана «перемалывания» русского мира. Первый этап — это фальсификация истории в свою пользу, второй — наступление и третий — полная зачистка. Мы сейчас находимся где-то на рубеже первого и второго этапов. Русских людей в широком смысле этого слова не должно быть в истории, потому что именно русские имели альтернативу глобальному капитализму в виде революции 1917 года, сейчас мы видим, что возникает некая новая альтернатива, отличная от традиционных западноевропейских ценностей.
— Чем же плохи эти ценности?
— Западные идеологи и интеллектуалы, если предложить им расшифровать понятия «американские ценности», «европейские ценности», как правило, назовут с десяток расхожих штампов, которые давно свой изначальный смысл утратили. При расшифровке, например, термина «европейские ценности» вам назовут, прежде всего, все ту же «демократию». Еще — «свободу перемещения», «сильное гражданское общество», «политический плюрализм», «систему социальных гарантий» и «толерантность». Именно они чрезвычайно возбудили, например, Украину, свихнувшуюся на евроинтеграции, а также миллионы ставших мигрантами граждан прочих отсталых стран. Но, разумеется, при этом никто не объясняет украинцам или кому-либо еще огромную разницу между подлинной ценностью и симулякром идеала — копией, не имеющей реального оригинала. Напротив, расхождение между словом (например, «демократия») и делом, то есть тотальным подавлением инакомыслия и организацией свержения законных режимов в неугодных странах, стало одной из важнейших технологий, позволяющих Западу расширять пространство своих «ценностей».
По всему миру цивилизации инновационного типа трансформируются в обычные — потребительские. По большому счету, капитализм, вернее общество потребления, всех очень подкупает, ведь те государства, которые приняли его безоговорочно, их уже нет нужды контролировать. Но вот в тех точках мира, где наблюдается сопротивление или появляется другая идеологическая альтернатива или какая-то попытка найти свой путь, — там уже принимаются меры для уничтожения этой альтернативы. Можно даже прогнозировать: как только где-то возникает сопротивление альтернативной модели развития, туда приходит капитал, глобальный рынок, условно говоря, и начинает все это ломать. Идет поддержка пятых колонн, организация государственных переворотов, «цветных революций» — все эти технологии работают везде одинаково. И в настоящее время очень жестко идет работа по Беларуси. Другое дело, что с вашей страной справиться нахрапом не получилось, тем более что у всех перед глазами украинский пример и то, к чему может привести такая ломка. Однако у вас не должно быть иллюзий. Каждый белорус сейчас стоит перед выбором: либо он борется, либо сдается, и Беларусь тогда в итоге станет периферией Европы. В плохом смысле этого слова: жить без уважения, без равноправия, структура отношений будет формироваться по остаточному принципу. Поначалу, конечно, все будет хорошо, на век нынешнего поколения благ либерализма еще хватит. Но вот детям нашим уже придется жить в совсем других условиях.
— Но зачем Западу Беларусь? Полезных ископаемых у нас нет.
— Ломают в первую очередь государства трех типов. Во-первых, сырьевые. Понятно, что в ресурсной базе Запад заинтересован очень сильно. Во-вторых, транзитные государства, через которые пролегают пути доставки ресурсов. Беларусь как раз и является такой страной. И, в-третьих, государства, которые являются лакомым рынком сбыта. Страны с большим населением, где можно продавать свою продукцию. Это, к примеру, Украина, Нигерия, Египет.
— Судя по данным социологических опросов, Беларусь расположена к евразийской интеграции — 70% населения ее поддерживает. Однако в вопросах выстраивания общего рынка у нас немало проблемных вопросов. На недавнем заседании Высшего экономического совета ЕАЭС на уровне глав государств в Астане Александр Лукашенко констатировал: число изъятий и ограничений продолжает оставаться невероятно большим — около 600. В таких условиях порой возникает вполне резонный вопрос: а нужна ли нам такая интеграция?
— Думаю, что ваши претензии справедливы, но надо понимать, что предприниматели, лоббирующие свои интересы, есть везде. В России их просто больше — страна большая, в ней возникло много групп, которые более эффективно продвигают свои интересы, нежели это удается сделать их коллегам из Беларуси или Казахстана. Главное в данном случае — понимать, что лидеры государств ЕАЭС все понимают правильно и рано или поздно все проблемные вопросы будут сняты. Пока же они не торопятся решать эти вопросы, потому как все не очень однозначно с точки зрения технологий.
— Что вы имеете в виду?
— Можно было бы усилить Евразийскую экономическую комиссию, чтобы она боролась с лоббистскими настроениями. Но одновременно с этим мы можем породить бюрократию по аналогии с европейским образцом. Пока у ЕЭК нет особых полномочий, и главный законодательный орган — Высший экономический совет. Как решат президенты стран «пятерки», так все и будет. В отличие от Европы, где есть общая структура, которой глубоко наплевать на национальные правительства, это пока наш выигрышный момент. Важно, чтобы единая структура не разрасталась слишком быстро, иначе роль президентов снижается. Но, с другой стороны, они всю совокупность проблем решить не могут. Кому-то надо заниматься и мелкими вопросами.
— Есть ли еще проблемы, которые трудно решаемы на уровне ЕАЭС?
— Разумеется. Часть государств ЕАЭС вступили в ВТО, некоторые — только думают, стоит ли им вообще это делать. Изначально нынешние страны — члены ВТО были настроены на то, что будет интеграция с Западом, состоится выстраивание торговых связей, и одновременно начали выстраивать единое экономическое пространство с партнерами по региону. Но в итоге возникла правовая шизофрения. Для ЕЭК это ступор: какое законодательство мы должны развивать и что является приоритетным — ВТО или ЕАЭС. Общей установки пока нет.
Проблем в ЕАЭС много, но я называю их проблемами роста. Конечно, они могут в итоге превратиться и в фактор деградации, но будем оптимистами. Потому как есть тренды к расширению состава союза. К ЕАЭС хотят примкнуть другие страны, и если не на правах члена, так хотя бы на условиях привилегированного участника — Иран, Вьетнам, Монголия. Последняя встреча глав государств «пятерки» в Астане — это понимание того, что в условиях экономического кризиса и вступления в ЕАЭС, тем не менее, нужно решать вопросы вместе, а не за счет друг друга.
— Критики ЕАЭС указывают на то, что экономика стран союза с начала прошлого года очень серьезно просела, снижается взаимный товарооборот…
— Просто нужно правильно анализировать некоторые моменты. Да, критики интеграции говорят, что товарооборот снижается, но, с моей точки зрения, это вообще показатель их глупости. Потому что важна в первую очередь не долларовая масса, полученная за счет продажи товаров и услуг, а структура экспорта и импорта. Важна масса факторов, надо смотреть курсы валют, наблюдать динамику цен. Гораздо важнее понимать, кому и сколько продаешь.
— Белорусов очень беспокоят российские санкционные войны. Ведь на нашей экономике они тоже сказываются, пусть и опосредованно. Как вы думаете, стоит ли России и странам Запада прекратить такого рода противостояние?
— Я не называл бы это войной — мы таким образом обороняемся. Но скажу вам откровенно: не дай бог санкции отменят. Это очень важная пророссийская мера стимулирования роста собственной экономики. На выпады Запада нужно ведь как-то отвечать посредством программ импортозамещения, а вместе с этим наша экономика получает дополнительный стимул. Идет постоянный поиск каких-то новых ресурсов, источников развития. Поэтому я считаю, что если бы санкций не было, то их нужно было бы выдумать.
— Скажите, какие факторы в ближайшее время будут определять развитие отношений между Западом и Россией? Поделитесь прогнозами.
— Одним из решающих событий года будут выборы президента в США. Впервые за многие годы, начиная с Рузвельта, Америка переживает неуправляемую электоральную кампанию, когда истеблишменту не удалось согласовать кандидатуры, и сейчас для него ситуация сложная. В случае победы Трампа придется либо долго убеждать «проблемного» президента в том, как следует действовать, либо же придется каким-то образом попытаться устранить его. Поэтому посмотрим, кто победит на выборах и как после будут развиваться события. В наших же широтах не думаю, что что-то принципиально изменится. Мы пока держим какие-то рубежи, например, сохраняем статус-кво в Сирии, но наши недоброжелатели каждый месяц подбрасывают нам новую зону напряженности. Например, конфликт Армении и Азербайджана, сложности с Турцией, регулярные учения НАТО у границ ЕАЭС. Напряженность только возрастает. Пока не очень понятно, но что-то может изменить баланс сил — не исключено, что Запад готовит нам какую-то провокацию в Центральной Азии или где-то еще.
ДОСЬЕ
Владимир Лепехин
Философ-антрополог, кандидат философских наук, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня».
В 1990—1993 годах работал в научных институтах и в Аналитическом центре Администрации Президента РФ. Был депутатом Госдумы России первого созыва. В 1996 году поменял амплуа. Работал продюсером общественно-политических программ в ТК ВиД, затем — заместителем руководителя информационной Дирекции ОРТ, главным продюсером информвещания ТВЦ, руководителем аналитической Дирекции «Первого канала». Параллельно входил в экспертные советы при Госдуме, Совете Федерации, ОДКБ, Таможенном союзе. В 2012-м вошел в состав бюро Научного совета РАН по евразийской интеграции. С 2010 года и по настоящее время — директор Института ЕАЭС.
benko@sb.by
