Истоки рассудительности
Во-первых, с каждым годом у человека понемногу (примерно на 1 % в год), но неуклонно снижается уровень выработки дофамина. Гормон радости является частью системы вознаграждения и особенно активно выделяется тогда, когда мы рискуем. То есть мозг поощряет это стремление, потому что для эволюции риск — дело крайне важное. Он подталкивает нас к активным действиям, способствует развитию популяции, освоению новых территорий и так далее. Но чем мы старше, тем меньше вырабатывается дофамина. И рисковать становится просто неинтересно.
В 2016 году специалисты Нью-Йоркского университета опубликовали статью в журнале Nature Communications, где обнародовали вторую нейробиологическую причину снижения склонности к авантюризму. Они считают, что дело в количестве серого вещества на определенном участке теменной доли. Чем толще его слой (а в детстве и молодости он достигает 4,5 миллиметра), тем мы рисковее. С годами слой истончается. С точки зрения жизненной логики все правильно, поскольку неудачу от рискованного поведения пожилому пережить сложнее. Да и когда жизнь налажена, рисковать благополучием не хочется. А молодежи, задача которой — развитие, достижение целей, карьера и так далее, безопасные поведенческие «опции», наоборот, мешают.
Носители беспокойного гена, которые не могут позволить себе путешествия и не нашли экстремальную профессию вроде спасателя или пожарного, пополняют ряды авантюристов и азартных игроков. Но «великие комбинаторы» — разряд штучный. Остальные непоседливые личности просто периодически влипают в неприятности. Всему причиной адреналиновый голод — постоянная потребность в острых ощущениях.
Каждому — свое
Генетика человека зародилась в начале XX века, и это одна из самых молодых наук. Но удачно «стартанув» с мушек Менделя, она начала развиваться настолько бурно и продуктивно, что сейчас буквально все — как положительное, так и отрицательное — принято списывать на наследственность. На самом деле, это далеко не так, но поскольку уже 4 миллиарда лет именно ДНК — главный носитель информации обо всех существах на планете, соблазн переложить вину (например, за вредные привычки) на абстрактные макромолекулы слишком велик.Что касается генома человека, то на данный момент он секвенирован (то есть определен порядок расположения нуклеотидов в нуклеиновых цепях человеческой ДНК), но расшифровка его не завершена. И буквально каждый шаг ученых в этом направлении отмечен новыми сенсациями. Например, на данный момент практически все специалисты согласны с тем, что предрасположенность к тому или иному типу мышления и образу жизни может передаваться генетически. Причем история эта очень древняя. Началась она 2 миллиона лет назад, когда Homo sapiens начали массово мигрировать с Африканского континента по всему миру.
В 1999 году группа ученых Калифорнийского университета опубликовала работу под названием «Особенности миграции и частота встречаемости аллели дофаминового рецептора D4 (DRD4)», в которой речь шла о миграционных алгоритмах и закономерностях, а также особенностях распределения генетического разнообразия у древних людей. Впрочем, как это часто случается в науке, изначально генетики так широко не размахивались. Их целью было проследить возможное наследственное происхождение синдрома дефицита внимания (гиперактивности). Результаты подтвердили версию, но одновременно с этим «нарисовалось» и продолжение сюжета.
Ветер странствий
Если проанализировать поведение человека в исторической ретроспективе, кое-что вызывает вопросы. Лучше всего это сформулировал один из основателей палеогенетики глава отделения Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка Сванте Паабо: «Мы преодолеваем границы. Мы стремимся к неизведанным землям, даже когда в уже изведанных нам хватает ресурсов. Другие животные этого не делают. Не делали этого и другие Homo. За 50 тысяч лет мы заселили Землю. Это что-то граничащее с безумием. Отправляясь в открытый океан, мы понятия не имели, что нас ждет. А теперь мы добрались до Марса. Мы никогда не остановимся. Почему?»Уже упомянутые специалисты Калифорнийского университета, изучавшие гиперактивность, пришли к выводу, что всему виной специфический ген DRD4 7R, который можно назвать как угодно — геном путешественника, геном авантюризма или по-другому. Суть в том, что все его носители — это те самые «живчики», которые в буквальном смысле слова не могут усидеть на месте. В древние времена мутация появилась по необходимости у первобытных охотников и воинов. До недавнего времени (эпоха географических открытий и перманентных военных конфликтов закончилась только в XIX веке) этим людям было к чему приложить свои умения. Помимо традиционных занятий, они завоевывали и активно осваивали новые земли.
Но сейчас население Земли перешло к оседлому и спокойному образу жизни. Преобладает так называемый генотип земледельца, которому стремление к риску не свойственно. А у носителей беспокойного гена вариантов немного — идти в экстрим либо активно путешествовать. Иначе начинает шалить психика. Те, кто по каким-то причинам не может реализовать себя таким образом, пополняют ряды авантюристов и игроманов. В какой-то мере людям можно посочувствовать. Адреналиновый голод — штука страшная. Помимо этого, обладателям DRD4 7R приходится учитывать интересы своего беспокойного мозга. А именно — так называемых нейронов тождества и новизны, которые катастрофически быстро пресыщаются любой информацией и начинают банально скучать. Это значит, что смена обстановки им нужна гораздо чаще, чем нейронам обычного человека.
«В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости…» — говорил герой популярного фильма. Интересно, что наука этот тезис подтверждает. Ген авантюризма в человечестве постепенно сходит на нет: считается, что обладателей DRD4 7R всего 20 %. С каждым поколением эта цифра уменьшается, и хорошего тут мало, ведь нам еще к звездам лететь.
bebenina@sb.by
Коллаж Ольги Александровой
