За массовый геноцид белорусского народа нет срока давности для умерших и живых палачей, даже их наследников...

После войны и Победы отец встретил‑таки полицая. Бывшего, конечно. Того самого, который в годы немецкой оккупации даже помог ему убежать из‑под носа фашистов, отлавливавших детей в деревне для отправки в Красный Берег (там они высасывали кровь у малышей для своих раненых). Встретил этого полицая на улице Рогачева совершенно случайно. И он подобострастно напомнил: «Помнишь, Гришка, я ведь в 1942 году тебе, пацаненку, в Заболотье посоветовал уходить из деревни, пока фашисты и другие полицаи не нагрянули…»

Да, все именно так. У отца память на лица была отличная. Тем более полицай из местных, хорошо знал подворье сельского кузнеца. Вот только почему фашистский прихвостень, по сути, спас жизнь 11‑летнему сироте, всю семью которого немецкие каратели с полицаями неделю‑другую тому расстреляли вместе с другими мирными жителями на берегу Днепра?.. Для чего ему понадобился добрый поступок? Для последующей страховки? От неизбежного возмездия? Ясно, что на одно спасение у выродка‑земляка десяток‑другой загубленных жизней: тех, кто не прошел экзамен чужой кровью, оккупанты не принимали в свою зондеркоманду.

Тревожило тогда отца и еще одно обстоятельство. Как‑то слишком быстро, через несколько лет после Победы, «добрый» фашистский прихвостень, совершивший преступление против своего народа, участвующий в его геноциде, спокойно гулял по улицам городка, на свободе. Да еще и руку пытался протянуть землякам, каким‑то чудом эту самую оккупацию пережившим… Тревожило, а потом за занятостью и послевоенными заботами отступило на задний план.

И лишь спустя лет сорок с небольшим смог объяснить отцу его тревоги. И в самом деле, многим бывшим полицаям с разным (но обязательно кровавым!) списком своих преступлений удалось отделаться перед советским правосудием тремя‑пятью годами тюрьмы. За то, что якобы были принуждены немецкими оккупантами просто «отбывать караулы в сама­ахове». Вот так — ни разу ни в кого не выстрелив, никого не пытая, не загоняя людей в душегубки и газовые камеры, зверски ни над кем не издеваясь, — они, дескать, и пережили военное лихолетье.

Почему таким беззубым по отношению к некоторым матерым преступникам оказалось правосудие? Объяснение есть. Расследование совершенных на нашей земле многочисленных злодеяний зачастую не претендовало на глубокую трактовку фактов, показания свидетелей, доказательства основывались на признаниях самих подсудимых. Понятно, что признавали они за собой лишь то, что могло угрожать небольшими сроками, уж тем более не высшей мерой. Отсидев, возвращались на свободу, активно трудились и, «забывая» указать факты коллаборантства в своей биографии, получали даже советские ордена и медали.

Впрочем, по‑разному сложилась жизнь после содеянного у бывших полицаев, среди которых числились не только, конечно, белорусы и русские, но и в особой степени лютовавшие украинцы, прибалты. Тесно с этим соприкоснулся в 1980‑е, работая на историческом суде возмездия в Витебске* (тогда к расстрелу приговорены двое схоронившихся до поры до времени полицаев‑карателей — об этом уже доводилось писать в «СГ»), а затем изучая архивы КГБ Беларуси по таким же делам, только отличие их в том, что бесчинствующие на территории нашей республики подонки ушли от справедливого наказания. Кто под видом «безобидной самааховы», кто сразу после освобождения, без особых разбирательств, был призван в действующую армию и срочно отправлен на фронт, кто со своими хозяевами бежал за границу.

Еще раз напомню читателям о своей, а также судей и прокуроров досаде и некотором бессилии во время заслушиваний на процессе в Витебске (по сути, увы, на последнем открытом суде над изменниками Родины) так называемых свидетелей, которых вызвали не только из Беларуси, но также из прибалтийских республик. Это были однополчане подсудимых преступников, их правые и левые руки по массовому уничтожению советских людей, расстреливающие и сжигающие их вместе с домами в белорусских деревнях, варварски умертвляющие в гетто. И тогда еще до конца неизвестно было, у кого больше руки в крови — у тех двоих, приговор в отношении которых вскоре привели в исполнение, или у тех, кто прямо с суда, посмеиваясь в ус и крестясь, возвращались домой, в привычные, во многом выдуманные для соседей и семьи «положительные легенды». Ну а тех, кто успел схорониться от правосудия очень далеко, в западных и заморских странах, на суд, даже в качестве свидетелей, доставить не удалось: там другие законы.

Таких, как, например, Катрюк. Палач Хатыни и не только. Поганое имя в последнее время на слуху у жителей Беларуси. Как и вообще тема геноцида нашего народа в годы Великой Отечественной. Настолько это важно и бесценно, что правоохранительные органы по поручению нашего ­Президента активно и детально расследуют факты геноцида. Безнаказанных преступлений коллаборантов и ранее неизвестных адресов зверств фашистов на белорусской земле не счесть! Было не счесть: сейчас, после того как Генеральная прокуратура вместе с общественностью взялись за эту страницу истории, мы увидели настоящий масштаб трагедии. И узнаем все больше имен палачей. Тем самым исправляем поспешность, которую, может быть, допустили в расследовании зверств фашистской нечисти тогдашние компетентные органы. И пусть многие уже почили в бозе, ушли, увы, почти безнаказанными на суд Божий, нет срока давности для умерших и живых палачей, даже их наследников...

Вот и кровавым преступлениям Катрюка, который в 2015 году тихо сдох в Канаде, будет вынесен приговор. Начало открытого судебного разбирательства — сегодня в Верховном Суде Республики Беларусь. Как известно, уголовное дело палача белорусского народа на 35 томов, установлено 12 эпизодов преступной деятельности Катрюка в составе 118‑го украинского карательного батальона, в том числе его участие в уничтожении Хатыни.

«Дело Катрюка — один из важных этапов и результатов расследования уголовного дела о геноциде, одна из процессуальных форм белорусского законодательства, которая позволит вскрыть и показать истинное лицо карателей и палачей, которые действовали в том числе на территории БССР», — сказал Генеральный прокурор Андрей Швед на круглом столе «Геноцид белорусского народа» в Следственном комитете 19 января.

118‑й батальон… Зондеркоманда СС Дирлевангера… Дивизия СС «Галичина»… Многим уцелевшим от пуль советских солдат и партизан палачам из этих карательных банд удалось схорониться от возмездия в США, Австралии, Канаде. Как и Катрюку. Но осталась вся правда и весь преступный умысел содеянного здесь, на белорусской земле.

Вот теперь, отец, я абсолютно уверен в том, что и гитлеровскому карателю Катрюку, и его кровавым упырям из зондеркоманд, и палачам твоей семьи, зверски расстрелянной вместе с мирными гражданами и военнопленными на днепровских кручах, — всем воздастся должное. По строгому и справедливому приговору белорусского суда. Кому — уже, а кому — в самое ближайшее время.

Именно поэтому я лично и газета, само собой, будем пристально следить за ходом открытого процесса в Верховном Суде. За тем, как исполнителей геноцида все же настигает возмездие…

mikhovich@sb.by

* С 4 по 7 мая 1987 года в Витебске выездная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Белорусской ССР, исследовав материалы в открытом процессе, приговорила двух полицаев к смертной казни с конфискацией имущества. Приговор кассационному обжалованию и опротестованию не подлежал…