— Прежде чем мы поговорим о запуске нового переговорного процесса, хотелось бы понять, что же все–таки произошло с прежними Хельсинкскими соглашениями, почему их надо запустить заново?
— Есть страны, которые считают, что с соглашениями все нормально и никакого другого процесса не нужно. Понятно, что такая политическая позиция может существовать. Но, во–первых, сейчас мы уже видим, что в Европе возникают горячие конфликты и они продолжаются. За примерами далеко ходить не надо, возьмем Украину. Во–вторых, происходит наращивание военно–политических потенциалов, как со стороны России, так и НАТО. А это, на мой взгляд, может быть еще более опасным, чем локальные конфликты. Многие заявляют, что они сосредоточены на политике сдерживания, но в конечном итоге все приводит к противостоянию. Поэтому необходимо задуматься о новой дискуссии, которая, по крайней мере, позволит подвести определенную черту с точки зрения системы безопасности.
— С момента подписания Хельсинкских соглашений произошло уже достаточно изменений в мире. Многие постсоветские страны интегрировались в Евросоюз и НАТО. Существует СНГ и Евразийский экономический союз. Насколько сейчас нужен новый переговорный импульс и реализация проекта «Хельсинки–2»?
— Если углубиться в прежние хельсинкские договоренности, то с самого начала их заключения было очевидно, что некоторые положения носят юридически непонятный характер. Например, с одной стороны, право наций на самоопределение, а с другой — устойчивость и нерушимость государственных границ. И мы знаем, что все те конфликты, например, в Косово или Грузии, которые возникали в последние годы, касаются в первую очередь этой юридической дилеммы. И только тогда, когда есть политические договоренности, образно говоря, общая температура по Европе будет в норме. И сейчас нужно говорить именно о тех мерах, которые будут способны не повысить градус конфликта в европейском регионе.
— Новая инициатива заинтересовала многих экспертов. Такое мнение высказал политический обозреватель Андрей Кривошеев:
— Сегодня в мире, к сожалению, наблюдается кризис доверия и взятых на себя обязательств. А Беларусь, в свою очередь, на этом фоне выглядит очень надежным, взвешенным и конструктивным партнером, который держит свое слово. Это редкость и уникальность в наше время. Поэтому можно рассчитывать, что к белорусским инициативам будут прислушиваться в Европе.
— Переговорный процесс, о котором мы с вами говорим, — это в первую очередь огромный дипломатический труд?
— Сегодня трудно представить, что мировые лидеры соберутся за одним столом и начнут договариваться. Поэтому, если говорить с точки зрения анализа конфликтных ситуаций, мы пока еще находимся в зоне их эскалации. В этом отношении единственное, что может быть и на что нужно рассчитывать, — это долгосрочный переговорный процесс. И, допустим, «Хельсинки–2» должен быть с пониманием, что есть конкретные вакуумы в режиме безопасности. И только тогда мы можем запускать такой процесс, постепенно, без лишних амбициозных заявлений со всех сторон.
— Какие это вакуумы в вашем понимании?
— Мы видим, что постоянно происходят какие–то опасные сближения военной авиации стран НАТО и России. Все говорят, с этим нужно что–то делать, чтобы не допустить возможного столкновения, которое может привести к реальному конфликту. Сейчас значимая проблема — это кибербезопасность. В этом году в Минске должна состояться конференция под эгидой ОБСЕ, которая будет посвящена тематике противостояния терроризму в киберпространстве. Помимо этого, еще есть много вопросов, по которым нужно заключить базовые, джентльменские, если хотите, соглашения, которые будут способствовать миру в регионе. Процесс «Хельсинки–2» можно и необходимо запускать. Но стоит понимать, что за один день все разногласия решить невозможно, поэтому длиться такой процесс может несколько лет как минимум.
— Вы занимаетесь экспертной дипломатией, разработали целый ряд мер по этой тематике. Если можно, то поделитесь своими задумками.
— Прежде всего подчеркну, что не только мы этой темой занимаемся. И это очень важно. К сожалению, сегодня можно зачастую услышать мнение, что не через диалог и переговоры нужно добиваться решения проблем, а путем наращивания военного потенциала. Да, имеются такие страны, которые именно так видят свое будущее с точки зрения безопасности. От них часто идут в сторону Минска заявления, условно — а возможно ли призывать к миру среди всеобщего «праздника» эскалации и насилия? Но для Беларуси, которая находится между Востоком и Западом, это жизненная необходимость с точки зрения своего суверенитета. Будем говорить прямо — для нас крайне важно отсутствие конфронтационности в Европе. Тем более уже есть очень много организаций, институтов и даже стран, которые начинают говорить открыто о том, что необходимо договариваться. И если рассуждать о каких–то разработках, то сегодня как минимум несколько авторитетных организаций в США и Германии работают по этому направлению. И мы тоже начинаем с ними сотрудничать. На экспертной площадке «Минского диалога» мы стараемся осуществлять мониторинг всех болевых точек в системе безопасности. А главное, стараемся выработать тот институциональный потенциал, который поможет решать сложившиеся проблемы. Но сейчас встает вопрос о том, стоит ли точечно улучшать договоренности, достигнутые в Хельсинкском процессе? Либо все–таки нам нужно будет думать о том, что через какое–то время в Минске или еще где–то большое количество стран заключат новые соглашения.
— Насколько важна роль ОБСЕ в регионе?
— Безусловно, ОБСЕ — важный фактор безопасности в Европе. Но есть много и других площадок. Например, Центрально-Европейская инициатива, в которой мы в прошлом году председательствовали. Еще одна важная тема — это взаимоотношение Европейского союза с Евразийским. Мы все чаще слышим голос бизнеса, особенно европейского, о том, что нужно сотрудничать. Ведь это прямые возможности для того, чтобы улучшить экономические связи. И все понимают что там, где на первый план выходит экономика, реальные военные конфликты будут совершенно невыгодны.
— Предлагаю ознакомиться с мнением еще одного эксперта — политолога Александра Шпаковского:
— Минск должен стать переговорной площадкой для реализации инициативы «Хельсинки–2», именно потому, что эта идея принадлежит Беларуси. И логично, что этот замысел будет воплощаться теми, кто его и придумал. Кроме того, Минск уже доказал возможность организации переговоров самого разного уровня. В том числе в плане обеспечения безопасности. Географическое положение нашей страны также в полной мере соответствует подобного рода задачам. Поэтому я не думаю, что могут возникнуть какие–либо серьезные альтернативы в этом направлении, если мы говорим непосредственно о «Хельсинки–2», который предложила белорусская сторона.
— Кстати, как вам название «Хельсинки–2»?
— Мне больше нравится «Минский процесс» или как–нибудь так.
— Чтобы получился по–настоящему европейский диалог, нужно заинтересовать всех. Все ли хотят в этом участвовать?
— Конечно, сегодня есть много разных мнений по этому поводу. Некоторые считают, что новые конфликты надо решать на существующей договорной базе. В России, в свою очередь, звучат мнения, что в 70–е годы СССР был обманут Западом, когда заключались межгосударственные договоренности в Хельсинки. Но уже сегодня все больше рациональных доводов в пользу общеевропейского диалога.
— Спасибо за беседу.
Евгений Прейгерман — руководитель экспертной инициативы «Минский диалог», политолог. Выпускник факультета международных отношений БГУ, имеет опыт работы в международных организациях, участвует в исследовательских проектах. Утверждает, что свою позицию надо отстаивать настойчиво, цементируя ее конкретными предложениями или проектами.К СВЕДЕНИЮ
«Альфа Радио» уже два с лишним года живет новой жизнью в составе объединенной редакции «СБ». Слушать его можно в Минске на 107,9 FM, в Бресте — на 100,8, в Витебске — на 107,6 и в Гродно — на 98,4 FM.
