Медленно, но верно
В пять лет Ольгу Белую сбил велосипед, она сильно испугалась и на нервной почве появилась дислексия. В разговоре, а позже при чтении и письме девочка меняла местами буквы:
– Ходила к логопеду, по врачам, но это не помогло. С такой проблемой можно успешно работать с помощью гештальт-терапии, но в детстве я жила в Слуцке, там специалистов не было. Возить на консультации в Минск у родителей не получалось.
Ольга могла стать отличницей, но слабым звеном оказались языки:
– Во время диктанта некогда думать. Успеваешь только писать. А при проверке видишь, что опять поменяла местами буквы. За каждое зачеркивание – минус полбалла. Зато цифры всегда писала в правильном порядке, поэтому углубила познания в точных науках.
После школы Ольга выбрала специальность по принципу «меньше писанины» – архитектуру. Но должностей, где нужно много писать, избежать не удалось:
– Как-то устроилась у индивидуального предпринимателя дизайнером мебели, а была «3 в 1» – и секретарем, и менеджером. Составляла договоры, письма. А так как на проверку документов уходило много времени, меня называли «тормознутой». Из-за этого нервничала, и в строчках появлялось еще больше непонятных словечек. На нынешнем рабочем месте добилась повышения – стала помощником учредителя компании. Писать приходится еще больше, поэтому обычно документы готовлю заранее.
В повседневной жизни и быту дислексия Ольге не мешает:
– Она незаметна. Только когда нервничаю, могу переставлять буквы в словах. К примеру, когда с мужем спорим, я от волнения путаю буквы и получаются забавные слова. Оба смеемся, и ссора сходит на нет.
Не нужно ругать
У логопеда Александры Анкудович школьные тетрадки тоже были красными, а ее саму постоянно отчитывали за лень и невнимательность:
– К специалистам меня не водили, никто не думал, что это дисграфия. Поэтому пришлось смириться с тем, что написать диктант без ошибок не могу. И хотя классные работы выполняла хорошо, все проверочные делала с ошибками и в четвертях по русскому получала тройки. При этом ЦТ сдала на 80 баллов – лучший результат в параллели. Учительнице даже сделали замечание за мой низкий балл в аттестате.
Впервые про свой диагноз дисграфия Александра услышала, только когда сама училась в университете на логопеда:
– Начала работать над собой, выполнять упражнения, которые дают детям с такими нарушениями. И на 90 процентов мне удалось решить проблему. Но я по-прежнему скрупулезно перепроверяю все, что пишу.
По опыту Александра Анкудович знает наверняка, что при желании исправить дисграфию и дислексию можно в любом возрасте. Другое дело, что со временем у многих стимул пропадает:
– Оценок взрослым не ставят, образование и работа есть, зачем напрягаться? В итоге мы нередко видим дикторов, лекторов, учителей и даже логопедов с неправильным звукопроизношением, в то время как эти специалисты должны говорить идеально. У детей же стимул есть всегда – они не любят, когда их незаслуженно называют лентяями. Чем раньше начать заниматься, тем лучше. Если родители заметили в диктантах ребенка много исправлений, его нужно не ругать, а обследовать. Логопед проведет диагностику и при необходимости подберет упражнения. А дома очень важно много читать вслух: сначала вы – ребенку, потом он – вам, а затем – сам себе. Это лучший способ запомнить, как слова должны звучать и выглядеть на письме.
zubkova@sb.by
