Цели санкций сегодня туманны и размыты

Несомненно, отношение к санкциям зависит от личного мировоззрения и, так сказать, геолокации: по какую сторону санкционных барьеров находишься. Но дьявол-то кроется в другом. А какова цель санкций? Ну хотя бы в отношении Беларуси. Кто-нибудь может толком объяснить? Без ссылки на туманные категории, у которых, по сути, отсутствует четкая дефиниция. Внешняя политика — субстанция вполне конкретная. Да, она может быть ханжеской, циничной, неблаговидной, но у нее должны быть четкие цели и задачи. Коими, как мне кажется, такие субстанции, как демократизация или соблюдение прав человека, не являются. В каждой из тех же западных стран свои критерии демократии, свое выборное право. У американцев вообще в каждом штате свои законы, в том числе по проведению выборов главы Белого дома. Их принципы вообще с ходу не поймешь. Но они привыкли. Да и ради бога. Хотя справедливости ради надо отметить: и в США, и в Европе всегда существовали сомнения в справедливости политического строя. И его же демократичности. Словом, вопрос получается очень даже философский. Как и рыночная экономика. Как и права человека. В каждом обществе эти понятия приобретают свой смысл, наполняются своим содержанием, накапливаются свои стандарты и традиции, которые либо формализуются в законодательство, либо остаются в этической плоскости. 

Конечно, санкции придумали не вчера. И как инструмент международной политики они используются уже несколько тысячелетий. Другой вопрос, что у ограничений были вполне четкие цели. И если господин Наполеон объявлял континентальную блокаду Англии, то он четко для себя и окружающих определялся: он хочет задушить островную экономику и принудить островную империю к переговорам. Рестрикции в отношении Ирана в определенный момент крутились вокруг его ядерных программ. Насколько ограничения справедливы, другой вопрос. Но до определенного момента экономическое давление предполагало определенный дискурс и торг. А в чем суть многих современных санкций? По крайней мере, в отношении Беларуси? Есть ли база для переговоров? И какова позиция стран, которые вводят экономические ограничения? Если это один из нюансов дипломатии (некрасивый, но тем не менее), то должна создаваться и какая-то диалоговая площадка. Причем Минск готов к общению. В том числе и по деликатным вопросам. Но та же белорусская официальная инициатива о переговорах и возобновлении взаимодействия хотя бы на минимальном уровне по мигрантскому кризису не нашла ответа на другой стороне. 

Тогда остается только одно предположение:

санкции либо имеют удушающую цель и отражают попытку повлиять стратегически на устойчивое развитие нашей республики, либо являются в конечном итоге удобным инструментом защиты собственных рынков.

Конечно, в рестрикционных пакетах много шелухи: запрет на предметы роскоши, алкоголь, ношеную одежду и так далее и тому подобное. Но они маскируют принципиальные позиции. Например, в отношении нашей металлургии. Тем более что еще в прошлом десятилетии некоторые европейские производители неоднократно пытались в рамках антидемпинговых расследований изгнать ту же строительную арматуру Белорусского металлургического комбината со своего рынка. Подозреваю, что на фоне энергетического кризиса (его причина — отдельная длинная история), который начался еще до конфликта в Украине, желание защитить европейский рынок от энергоемких белорусских товаров не пропало, а только усилилось. 

Но тогда зачем играть в санкции? В конце концов, существуют же разные тарифные и нетарифные методологии. Искусство выстраивания классических торговых барьеров всем давно известно. Но тут, мне кажется, европейцы опасаются нарваться на ответные законные меры. Торговая война — штука на самом деле очень опасная. И мгновенно захватывает широкими тисками макрорегионы. В конце концов, мировая экономика переживает не самые лучшие времена. И по большому счету каждое государство будет не против защититься от конкурентов. Хотя бы временно. Свободная торговля — один из столпов концепции либерального рынка. Конечно, глобализация идет на затухание. Но торгово-логистические связи еще худо-бедно продолжают работать. И приносить прибыль транснацио­нальным корпорациям, которые в массе своей имеют западные корни. А под марку защиты каких-то размытых ценностей можно и порезвиться. Соблюдая мину либералов. Это, конечно, только предположение. Хотя нельзя исключать, что нынче помельчали политики на международной шахматной доске. И фигуры-то продолжают двигать, но четких представлений, зачем это делают, не имеют. 

Видимо, по этой причине санкции и не работают. Так как в них нет смысла. А без наполнения по большому счету их не поддерживают де-факто даже многие западные компании. Поэтому бизнес и находит различные дверки и форточки для продолжения взаимодействия в обход политических барьеров, которые при весьма шумном информационном сопровождении лишены всякого идеологического и ценностного смысла. 

volchkov@sb.by