Писатель сочиняет романы, читает студентам лекции, играет на гитаре, по его сценариям поставлены многие фильмы. В ленте «Крепость над Бугом» рассказал об истории Брестской крепости, а его роман на острую социальную тему «Синдром выгорания» получил литературную премию «Золотой Купидон». В гостях у «СГ» писатель, доктор наук, профессор Сергей Трахименок.
— К сценариям пришел случайно. В середине 1990‑х на меня вышли два белоруса — выпускника актерско-режиссерского отделения ВГИКа. Они много снимались в приключенческих фильмах и хотели создать такое направление в Беларуси. Удивился предложению, однако они убедили меня, что не всякие тексты имеют так называемую драматургию. Но если она есть, то нужно всего лишь научиться переводить такой текст в формат сценария. И вот я начал писать по заявкам российских «продюсеров» литературные сценарии, которые они обещали профинансировать. Правда, их предложения оказались пустышкой, инициаторы рассчитывали на финансирование с белорусской стороны. Но после нескольких таких «проектов» меня заметили неигровики и стали привлекать к жанру документального кино. Первая проба пера — сценарий по повести «Заложники». Причем заложники там не только те, кого захватили преступники, но и те, кто в 1990‑х, не имея опыта борьбы с организованной преступностью, был вынужден с ней бороться.
В 1990-е вдруг активно стал писать о войне, хотя причины этого осмыслил много позже. Поскольку в конце 1980-х, когда «реформаторы» всех мастей стали бить военное поколение за то, что «не на той стороне воевало», у меня возникла потребность заступиться за него. Ведь само поколение в силу возраста и многих других причин не было способно этого сделать.
— Расскажите о теме Великой Отечественной в вашем творчестве.
— Из второго поколения Трахименков, выросшего в Сибири после перемещения во время столыпинского переселения из Витебской губернии в Енисейскую, в Великой Отечественной участвовали двое: мой отец и его брат Василий. На фронт папа попал осенью 1943‑го в районе Чаусов, исполнял обязанности командира-офицера, поскольку был заместителем командира саперного взвода. В позиционных боях этот участок фронта находился до операции «Багратион». А затем началось наступление. Отец вместе с бойцами сооружал переправы, был их комендантом, обеспечивал восстановление во время наступления на Проне, Березине и Немане, за что получил два ордена. Дошел до Белостока и подорвался там на вражеской мине. Удивительно, что тогда ему не было еще и 20 лет...
В конце 1980‑х, когда «реформаторы» всех мастей стали бить военное поколение за то, что «не на той стороне воевало», у меня возникла потребность заступиться за него. Со временем стал активно писать о Великой Отечественной.
— Согласитесь, сказать что-то новое о Брестской крепости достаточно сложно. Тем не менее в 2011 году создан фильм по вашему сценарию «Крепость над Бугом».
— Как правило, о крепости в Советском Союзе говорилось в связи с ее героической обороной в 1941‑м. Я решил взять более полный исторический период и с позиций цивилизационных закономерностей рассмотреть: как она возникла в середине XIX века, развивалась, изменялась как фортификационный объект, кто участвовал в этих модернизациях и почему свой главный бой приняла тогда, когда перестала быть крепостью.
— Почему выбрали жанр документального кино?
— Когда были реализованы в фильмы первые сценарии, стало понятно, что все это не случайность. И сам выбирал такие темы и героев, и поступали предложения от профессионалов тогдашнего «Белвидеоцентра» и «Беларусьфильма». Иногда с моими сценариями происходили удивительные метаморфозы. Как-то, написав сценарий «Любимец Сталина» в формате полного метра (52 минуты) неигрового кино, отдал его на киностудию «Беларусьфильм». Но мне и режиссеру Сергею Лукьянчикову дали возможность снимать фильм в пленочном варианте на 20 минут. Многие эпизоды написанного в ленту не попали, но так получилось, что эпизод с Владимиром Карповым, которому командующий фронтом уделил полчаса перед заброской его за линию фронта, позже развернулся в другой фильм «Чуть смелее других».
— Если рассуждать о роли кино в жизни современника: оно и сейчас один из самых мощных рычагов воздействия на сознание человека? И если это так, может ли быть средством манипуляции?
— На примере фильмов Голливуда это прослеживается довольно четко: там советские люди в период холодной войны изображались недалекими. Во время Второй мировой все было совершенно иначе («Русская рапсодия», «Северная звезда», «Миссия в Москву»).
— Из перечня ваших кинолент тематически выбивается «Миллениум в Авсюках». Что подтолкнуло серьезного писателя выбрать несерьезную тему?
— Все почему-то относятся к этому сценарию как к веселой новогодней истории накануне миллениума, но никто не обращает внимания, что она происходит на землях Чернобыля, где люди живут и выживают. И в простых бытовых событиях проявляется белорусский характер. Чего стоит, например, диалог героев, один из которых умудрился откачивать керосин с бывшей военной базы и продавать его односельчанам:
— Ты так и с ураном бы поступил? — говорит ему сотрудник милиции. На что тот мудро отвечает:
— Нет, конечно, уран в тазик не нальешь…
Такой фильм мог быть очень интересен на постсоветском пространстве. Еще раз подчеркиваю: не его юмористической, а глубинной составляющей.
— В вашей творческой визитке 15 киносценариев, реализованных в фильмы. Есть ли еще чем порадовать зрителя?
— Много лет собирал материалы о Батьке Минае — фигуре шекспировского масштаба, героической и трагической одновременно.
Образ командира Великой Отечественной, вышедшего из народа, живущего его потребностями и отдающего ему всего себя, не только интересен исторически, но и весьма актуален теперь. Он отражает характер белорусов, их стойкость и мужество, способность защитить родную землю в самых трагических обстоятельствах.Ведь величие народного подвига не в сокрытии просчетов командования, не в количестве пьедесталов, воздвигнутых к юбилеям, а в адекватном описании трагедии, которая не могла этот народ сломить. А он, несломленный, выдвинул из своих рядов таких талантливых командиров, как Батька Минай, который спас жизни тысячам людей, но оказался не в силах помочь своим детям. Мой сценарий о Батьке Минае в 2017‑м победил в конкурсе Министерства культуры.
— Ваши герои — личности легендарные. Взять, к примеру, маршала Черняховского или непризнанного официальными научными кругами академика Вейника. Может ли современник стать героем ваших сюжетов и какие качества ему должны быть присущи?
— Наверное, такие, какими обладал Иван Черняховский. Он в молодости пас коров, но именно благодаря своим качествам стал генералом и самым молодым командующим фронтом Второй мировой. Или тот же академик Вейник — термодинамик с мировым именем, рискнувший бросить вызов мировому сообществу физиков созданием «Общей теории природы», в которой не нашлось места второму закону термодинамики и теории относительности.
— Спасибо большое за содержательный разговор, Сергей Александрович!
Инна ШИПКОВСКАЯ.
