«Любовь – самое важное на земле, без нее остальное не имеет смысла, – признался Алексей Макаров. – Все люди живут в поисках любви, так было и со мной. А недавно я успокоился, потому что нашел ее. Пообщаюсь с вами и поеду к ней – к дочке». О самом главном человеке в его жизни и о том, в какие неожиданные ситуации попадал на съемках нового фильма «На крючке», нам рассказал актер.
Отцовские чувства возникли не сразу
– Варвара Алексеевна Макарова родилась 23 февраля – шикарный подарок любому мужчине! Для меня на земле не может быть удовольствия больше, чем общение с Варей. Это существо светлое, ангелоподобное. Я уверен: дети до семи лет все-все знают. Когда они рождаются, у них в голове и в сердце – все тайны мироздания. Но, к сожалению, рассказать ничего не могут.
Из роддома жену и дочку забирал не я, а отец Вики (супруга Алексея – актриса Виктория Богатырева. – Прим. «ЗН») и ее брат. У меня были съемки. Как только вернулся в Москву, сразу помчался домой. Кто-то боится брать младенцев, ведь они такие крошечные, хрупкие. У меня страха не было. Первое, что сделал, войдя в дом, – схватил Варьку на руки и аккуратненько прижал к себе. Жена запечатлела этот момент на мобильник. Дочке там семь дней от роду, она удобно расположилась на моей груди. Теперь храню в телефоне нашу первую с дочкой совместную фотографию – голова к голове.
Первые несколько месяцев я не ощущал, что это чудо – мое, для мужиков такая реакция нормальна. Чувствовал только удивление, восхищение, необычную нежность и легкое беспокойство: осознавал, что жизнь изменилась навсегда. Потом проснулись отцовские чувства. Все свободное время я провожу с Варей. Купаю дочку, переодеваю, кормлю, водичку даю, отвечаю на ее улыбку, играю. Жду, когда скажет первое слово, чтобы поболтать. И никак не воспитываю. Маленького ребенка надо просто любить. И я люблю – больше всех на свете!
Последние годы я мечтал стать отцом. И вот родилась Варвара Алексеевна Макарова. Теперь у меня главная цель в жизни – вырастить и воспитать дочку достойным человеком. Она еще совсем крошечная, и я пока не определил, на кого она похожа. Иногда узнаю в ней мамины черты. Дети сильно меняются, но если бы она осталась похожей на бабушку, я был бы счастлив. Я хочу этого.
Практически все мои желания исполнялись. Иногда очень быстро, иногда медленно. Можно сказать, что сегодня живу так, как хотел. Впервые осознал силу желаний, очутившись на съемочной площадке своего первого фильма. И сразу это был Говорухин, и сразу «Ворошиловский стрелок». Я отметил про себя: «Парень, мечты сбываются!» Я хотел многого. Войти в кадр с Янковским. И вошел – на съемках фильма Павла Лунгина «Царь». Но думаешь ведь не только о правильных вещах. Мечтать нужно с осторожностью. Случались в моей жизни и не очень хорошие вещи, которые я, как оказалось, нафантазировал. Но не жалею. Знаю точно: нельзя этого делать. Все происходит вовремя и к месту. Чему быть, того не миновать.
Опасаюсь самого себя
– Я боюсь летать. Не то чтобы это фобия. По-настоящему боится Гарик Мартиросян: он никогда не летает. Но я беру волю в кулак и не теряю сознание, когда подхожу к трапу. Это моя большая победа над собой. В воздухе чувствую дискомфорт. Сознание корябают мысли: на высоте десять тысяч метров от меня ничего не зависит, в любую секунду может начаться турбулентность или откажут разом все двигатели…
В детстве я боялся получить двойку, расстроить маму, подраться и проиграть сопернику. Сейчас боюсь болезни, и не дай Бог с семьей что-нибудь случится – останусь на белом свете совсем один. Жизнь – штука непредсказуемая. Когда угодно может произойти что угодно – как хорошее, так и плохое. Понимание этого пришло с опытом, с набитыми шишками. Все в жизни меняется, и мы в том числе.
Не могу рассуждать о себе объективно. Но я очень изменился – это правда. В последнее время стараюсь как можно меньше заниматься самокопанием: порой оно доводит меня до исступления, и я начинаю бояться сам себя, а это неправильно. Себя надо любить.
Но я ненавижу многие вещи в себе и боюсь их: агрессии необоснованной, социопатии. С подобными вопросами надо идти к психиатру, эти вещи опасны, потому что моя профессия – находиться среди людей. Самых разных. Порой вынести это сложно. Грани между артистами и публикой стерты. Раньше к представителям нашего цеха относились по-другому, с большим пиететом – а сейчас каждый может остановить буквально посреди улицы, развернуть к себе и сказать: «Пойдем со мной фотографироваться!» Иногда прохожие, радостно меня узнав, потом задумчиво глядят в глаза: «Да-а-а, Леха, а артист-то ты дерьмо!» И я не знаю, как на это реагировать.
Каждый артист расшатывает нервную систему. Вернее, она сама расшатывается. Условия игры таковы, что чем больше она разболтанная, тем лучше ты артист. За то, чтобы заплакать за секунду или расхохотаться органично, отвечает центральная нервная система. Она у артистов должна быть очень чуткой, лежать на поверхности, чтобы ворсинки вибрировали. У меня вибрируют. Иногда даже слишком.
Я болезненно реагирую на несправедливость, жестокость, ложь, надменность. А мы живем в таком мире! У нас дефицит доброты и сердечности. В доброте нуждаются все – женщины, мужчины, дети. Независимо от возраста и социального статуса. И я тоже ценю доброе отношение к себе.
Добрый ли я? Не знаю. Кого-то могу обидеть жестко, кого-то жалею. Если вижу, как бабушка, считая копейки, не может наскрести на две сосиски, беру и килограмм ей покупаю. Вижу: карета скорой помощи старушку выгрузила на скамейке возле подъезда и уехала. И я на руках несу ее до квартиры – было такое дело. Переживаю, когда вижу беспомощных пожилых людей. Это с детства или есть, или нет.
Доброта, жертвенность – какая-то природная данность. К сожалению, люди в последнее время разучились дружить. Даже мужики. И это понятно. В современном обществе деньги и соперничество – во главе угла. А дружба – это бескорыстная готовность пожертвовать собой в любую секунду ради человека, который тебе даже не родственник. У меня не много друзей. Но они есть. Два друга – еще со школьных времен и несколько артистов. Без них меня бы уже не было. Они спасали меня не раз: буквально заставляли жить, когда было невыносимо.
Я верю в дружбу, в любовь, в Бога и в высшую справедливость: каждому за его грехи и промахи обязательно воздастся. Я не ангел. Безгрешных людей не бывает. В семь лет все хорошие и безгрешные, а в 37 – нагрешившие и плохие. И точка. Нет легких и тяжелых грехов. Можно грешить по-разному: неосознанно или сознательно, с ханжеской мордой, а по воскресеньям идти в церковь в надежде, что Боженька отмажет. Я не считаю, что такая позиция честная и правильная. Ты знаешь заповеди – считай, что это законы жизни. Не преступай их.
Чем убедительнее вру – тем лучше результат
– Когда мне предложили сниматься в фильме «На крючке», с радостью согласился, несмотря на то что у меня там небольшая роль. Во-первых, это комедия! Во-вторых, мой персонаж – отличный парень. Начальник охраны, которых не бывает в реальности: днем он занимается делом, а по ночам разучивает ирландские танцы. Вот такая у него отдушина, такой он странный человек. Чем-то мы с ним похожи. Ирландские танцы я обожаю. Несколько лет назад был просто влюблен в шоу «Riverdance» и в Майкла Флэтли – короля танца, чьи ноги летают отдельно от тела! В фильме я танцевал. Я умею делать вид, что прыгаю с парашютом, езжу верхом, ныряю с аквалангом и т. д. Чем убедительнее вру, тем лучше результат.
Мы встретились с Сергеем Петровичем Козловым (продюсер комедии «На крючке». – Прим. «ЗН»), обсудили детали и тонкости кино. Он сказал, что надо поучиться нырять, освоить хотя бы элементарные дайверские навыки, иначе на съемки меня никто не пустит. Рядом с моим домом находится Олимпийская деревня, построенная к 1980 году, там в бассейне «Олимпийский» вся наша группа и тренировалась.
Я научился нырять с аквалангом, и мы полетели в Таиланд. Никогда там не был, дайвингом тоже не баловался – и был поражен, насколько подводный мир красив и опасен. Не забуду следующую картинку: снимаем эпизод, когда артисты, облаченные в бальные платья, смокинги, фраки и бабочки, заныривают в океан. Периодически объявляют короткие перерывы, чтобы переставить съемочное оборудование. А мы так и продолжали болтаться в воде, правда, на поверхности – в основном держались за что-то надувное. Вдруг я замечаю: актриса Анна Уколова не плавает, а стоит! Я страшно удивлен: как это возможно?! Решаю проверить. Ныряю, а там, под водой, скала, вся в морских ежах, и Аня стоит посреди ежей на одной ноге. Они ее, кстати, два раза ужалили!
А я страдал не от ежей – в начале работы умудрился сломать палец на ноге. По сюжету уступал дорогу героине Екатерины Вилковой на корабле – и босой ногой налетел на болт, который торчал из палубы. Прямо на глазах у съемочной группы палец раздулся и стал фиолетовым. Так я и снимался – бегал, прыгал, плавал, нырял, танцевал. Мы халтурить не обучены. И я старался изо всех сил. Однажды так интенсивно двигался в танце, что… потерял штаны. Конечно, я подыграл. Съемка была ночная, все безумно устали. А когда работа тяжелая, очень важно разрядить обстановку. Этим искусством в совершенстве владеет Марат Башаров – мой коллега, вокруг него все постоянно веселятся. А вокруг меня обычно не ржут – пригибаются. Все: и мужчины, и женщины, и собаки. Много дурной энергетики. Но на этот раз, когда выдалась возможность пошутить, я ее не упустил. Репетиция эпизода подходила к концу. Я понял, что мои штаны держатся на одном честном слове, мне стоит чуть-чуть вильнуть бедром – и они свалятся. Конечно, я вильнул! Что я, дурак – отказываться от возможности посмеяться? Все ржали – нет, просто рыдали от смеха! Это сняли, но, к сожалению, кадр не вошел ни в фильм, ни в трейлер, ни в зарисовочки – самые смешные ситуации на площадке, которые идут сразу после титров. А я бы его включил.
Мы с Башаровым у бассейна говорили о бабах
– Вообще, в Таиланде было весело. Помню, как улыбчивые местные жители вольно или невольно поиздевались над всей съемочной группой. В двенадцатичасовой рабочей смене мы обязательно выделяли час на обед – это святое. Но иногда не получалось поесть по расписанию в силу погодных условий: или солнце уходит, или дождь вот-вот начнется – и надо все успеть. Тогда продюсер договаривался: «Ребята, давайте обеденный перерыв потратим на съемки, а обед сделаем текущим!» И мы не прерывали съемки, а тихонечко в коротеньких перерывах грызли бутерброды. Однажды съемки шли на корабле в центре залива. К нам приплыл Сергей Петрович Козлов. Говорит: «Дождь может полить! Обеденный перерыв нужно отдать под работу. Перекус привезут с берега. Группа согласна?» Никто не возражал, продюсер позвонил на берег и договорился, чтобы доставили еду. И вот местные, маленькие обаятельные тайцы, привезли на корабль громадный пластиковый ящик. У всех слюнки потекли в предвкушении бутербродов. Открываем крышку – а ящик доверху заполнен рублеными ананасами! Смешной случай, я считаю. Я ржал как подорванный.
Кстати, мне пришлось работать не так много, как другим. Я же герой второго или даже третьего плана: двое-трое суток снимаюсь, потом несколько дней перерыв. Не жизнь, а рай! Я заранее мечтал в эти перерывы многое успеть. Человек я мающийся и одержимый разного рода залихватскими идеями, поэтому еще до прилета в Таиланд представлял, как каждое утро буду бодро вставать, бегать по берегу океана, плавать, употреблять фруктовые коктейли и вести образцово-показательный и совершенно здоровый образ жизни. Не вышло. Очень быстро выяснилось, что я среднестатистический европейский обыватель, который предпочитает лежак у бассейна всему остальному. Съемочная группа на целый день уезжала из отеля, и он пустел. Иногда со мной оставался Марат Башаров. Мы вдвоем сидели на берегу бассейна и говорили о бабах. Целый август, проведенный в Таиланде на съемках, – кайфовое время!
Кроме фильма «На крючке», в 2010 году я снялся еще в двух проектах. В фильме Леши Праздникова, который называется «Чистые пробы», я – плохой шериф, покрывающий весь таежный криминал. Другую картину – «Немного не в себе» сняла Флюза Фархшатова. Это двенадцатисерийная лирическая комедия с элементами мелодрамы. В главных ролях Светлана Иванова, Евгения Добровольская и я. Любовный треугольник. Съемки в этой картине только что закончились, и сейчас я на заслуженном отдыхе.
Как же хорошо не вставать в семь утра! Как здорово посвящать время себе, друзьям и ребенку! У меня замечательная жизнь… Я всегда был человеком сомневающимся. Даже когда все было отлично, не мог сказать: я счастлив. Потому что не знал, что это такое. Знал бы – ломился бы в ту сторону, грыз бы землю, чтобы достичь этого состояния… А сегодня я спокоен, потому что нашел ответ на мучающий меня вопрос: счастье – это моя дочь Варя.
Наталья НИКОЛАЙЧИК, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Максима Фарготофа, Татьяны Грицаевой/Кинокомпания ПРОФИТ
