Всезнающий Интернет не выдаст вам о ней ничего — Анна Обухович умерла до появления Интернета и многих других достижений нашего времени. Ее любимые спектакли давно сошли с афиш Национального академического драмтеатра имени Горького, которому она отдала почти 50 лет своей жизни, а большинство фильмов с участием Обухович сейчас сложно будет разыскать даже в архивах, хотя национальный кинематограф начинался в том числе и с нее — актрисы, снимавшейся в самых первых, еще немых фильмах фабрики «Белгоскино». Хотя последнее обстоятельство ее наверняка не расстроило бы — Анна Обухович к легкой популярности, к дешевой кинославе относилась свысока. «Нет, кино не мое призвание», — окончательно констатировала она в 1937 году, ступая на влажный от осеннего дождя перрон Могилева, где за 5 лет до этого открылся Государственный Русский театр БССР. Через неделю ей предстояло сыграть роль Риты Устинович в спектакле «Как закалялась сталь». А после — еще почти сто ролей. Вассу Железнову, Анну Каренину, Ларису Огудалову, Любовь Яровую...
«Вид на жительство»
Судьбы людей дореволюционного поколения, особенно женщин и особенно актрис, родившихся 100 лет назад, поражают цепочкой событий, как будто невозможных никогда и ни при каких обстоятельствах. Однако сохранились документы, свидетельствующие: такое могло быть не только в кино.
Детство будущая актриса провела в сиротских приютах Москвы, родителей своих не помнила... Установить доподлинно, могла ли она иметь отношение к известному шляхетскому роду Обуховичей, представители которого занимали важные государственно–административные посты в ВКЛ, сегодня едва ли возможно. Хотя современные исследователи генеалогии склоняются к мысли, что все известные Обуховичи имеют общие корни. И самые ранние, смутные воспоминания Анны Брониславовны связаны отнюдь не с Москвой, а с Полоцком. Возможно, именно гены дали ей царственную осанку, умение носить платья любой эпохи и главное — сохранять достоинство в любой ситуации. Ведь научиться этому ей было негде.
«Мы, приютские дети, носили на шнурке медные крестики, — вспоминала она. — Потом наша воспитательница, по–матерински беспокоясь о нашем будущем, вместо крестиков надела нам на шеи деревянные медальоны с «паспортными данными». Она заботливо и строго втолковывала нам: не потеряйте, это ваш «вид на жительство». Шел 1914 год... Занятия по чтению и письму прекратились. Мы были предоставлены самим себе. Можно уходить куда хочется и насколько хочется... В теплую погоду мылись в Москве–реке, а ночевали в ящиках для метел под Каменным мостом. Когда становилось совсем невмоготу, ненадолго возвращались в свой приют...»
Под этим мостом бедовую девчонку и подобрал однажды сердобольный рабочий Егоров, нашел для нее интернат и помог устроиться в школу рабочей молодежи.
«У каждой из нас наконец–то была своя кровать, — радовалась Обухович. — В школе большое внимание уделялось политграмоте... Но почти каждый свободный вечер мы проводили в кино. Хотя больше всего я любила театр. Даже во сне видела себя актрисой театра. Просыпалась — и становилось ясно, что это недостижимо...»
Сладкие грезы не мешали ей быть старательной ученицей, и комсомольская ячейка направила Анну Обухович в Ленинградский кооперативный институт. Одновременно она устроилась на работу счетоводом в кооператив «Мать и дитя», сняв комнату у председателя кооператива тов. Ивановой, муж которой как депутат Ленинградского горсовета имел свободный вход во все театры. Возможность смотреть любые ленинградские премьеры только подогрела отчаянные мечты романтичной жилички семейства Ивановых. И когда ей на глаза попалось газетное объявление о наборе в студию киноактеров под руководством бессменного режиссера Александринского театра, ученика Немировича–Данченко Николая Петрова, бухгалтерское будущее было зачеркнуто навсегда...
Комсомолка-ударница
На выпускном вечере к Анне подошли два молодых человека, представившись: Владимир Вайншток и Аркадий Кольцатый. Режиссер и оператор «Белгоскино», один из которых впоследствии снял такие известные фильмы, как «Остров сокровищ» и «Дети капитана Гранта», а другой стал оператором бессмертной «Карнавальной ночи». Юная выпускница студии «Кино–Север» согласилась им помочь — сыграть главную роль в фильме «Рубикон».
«Снимки многих сцен происходили на Бобруйском деревообрабатывающем комбинате, — запишет она после в своем дневнике с надписью «Тетрадь общая». — Ночевали мы тогда на улице в палатках (хорошо, что картина снималась летом) — гостиницы в городе не было. Теперь, когда я бываю в Бобруйске на гастролях, не узнаю ни города, ни комбината...»
Играя молодую работницу, производство она изучила досконально, о трудовых достижениях комсомолки Обухович даже написали в местной газете!
Еще через год, пытаясь влезть в шкуру своей новой героини и добиваясь стахановских результатов на неотапливаемой ткацкой фабрике в Ленинграде, молодая артистка заработала туберкулез. Съемки пришлось на время прекратить. В ее творческом багаже было уже около десятка ролей, режиссеры выстраивались в очередь, предлагая ей роли даже без проб, типаж комсомолки–ударницы был чрезвычайно востребован, но ей самой этот типаж изрядно надоел — пришло время покорять новые вершины. Анну Обухович ждала Москва.
Право на профессию
Ждала, да не особенно. Доказывать свое право на профессию ей пришлось весьма своеобразно... Впрочем, к тому моменту, когда Анна Обухович посмотрела на сцене Реалистического театра гремевший на всю Москву спектакль Охлопкова «Аристократы», она уже добилась заметного успеха в театре рабочей молодежи (ТРАМ). Однако этим спектаклем (и особенно ролью воровки Соньки) она буквально заболела. И однажды прямо в антракте подошла к директору театра и без обиняков заявила, что хочет работать в Реалистическом... Но роль Соньки ей не досталась — у Охлопкова были свои фаворитки. Выходя на сцену в массовках, Обухович решила подготовить роль сама, для вхождения в образ даже как–то стащила сверток шелковой ткани в Мосторге... К счастью, директор магазина поверил, что она всего лишь актриса. Вскоре ему представилась возможность в этом убедиться, когда Анна таки получила заветную роль, убедив не только Охлопкова, но — что самое главное — публику: лучшей Соньки этот театр еще не видел... Тогда же ее партнером по сцене, а вскоре и по жизни стал Дмитрий Орлов. Это к нему она отправилась в Могилев в 1937–м.
Личность Орлова заслуживает отдельного разговора, хотя к категории забытых артистов прошлого он никак не относится. Биографию одного из первых художественных руководителей Русского театра и сейчас подробно изучают в творческих вузах, фильмы с его участием («Александр Невский», «Часы остановились в полночь») и сегодня способны обеспечить высокий рейтинг телеканалам... Даже в своих мемуарах (записанных в свое время журналистом Татьяной Мушинской) Анна Обухович избегает подчеркивать их родственные отношения, видимо, не считая это существенным для поклонников Орлова. Существенным для нее было другое: например, их ночные репетиции («Ночь для репетиций — святое время! Уходят дневные заботы, суета, да и актерская психика после сыгранной роли — разогретая, подвижная, гибкая»). А еще — болезненная ответственность за коллег в июне 1941–го: война застала артистов Русского театра на гастролях в Бобруйске, но Орлову таки удалось доставить их целыми и невредимыми в Могилев («шли пешком, теряя счет дням»)... После в эвакуации они примут совместное решение отправиться на фронт, хотя и в «мирном» Красноярске возможностей для испытания на прочность было предостаточно («в госпиталях не хватало медперсонала — мы научились делать несложные перевязки, дежурили по ночам как медсестры»)... А после войны будут вместе с другими актерами собственноручно восстанавливать новый храм Мельпомены в Гродно, куда перевели Русский театр («мы вывесили объявление, чтобы люди приносили керосиновые лампы, — и представляете, их было собрано достаточно, чтобы осветить сцену, зал и частично закулисную часть!»), отстраивать свой будущий театр уже в Минске... Честное слово, гвозди бы делать из этих людей, как восклицал любимый поэт Анны Обухович Владимир Маяковский. Возможно, оттого театр прошлого был таким крепким и добротным, а сердца его поклонников замирали от искреннего восхищения? Было, было кем восхищаться...
Материалы для публикации предоставлены Белорусским государственным архивом–музеем литературы и искусства.
