Илля Добротвор был когда-то активистом БНФ. Бчбанутым, если по-простому. И вот что случилось дальше.
Будучи бнфовцем, Илля сотрудничал с ресурсом «Политринг», который окружавшие его называли «пророссийским». И недоумевали, понятное дело. Илля же не видел ничего предосудительного: ачётакова?
Как примерный полнокровный муж, Илля завел себе пятерых детей, хотя «жена Инна хотела троих». А может, и как человек, рассчитывавший на государственную поддержку за детей, такое тоже бывает. Обеспечивать семью активист пытался, работая то почтальоном, то продавцом шаурмы, то дворником. Даже баллотировался на парламентских выборах. Инне казалось: «Мне казалось, что Илья не заботится о своей семье». Оказалось, не казалось.
Муж и жена — одна сатана, правильно? Только не в этом случае: «Его политическая активность мне не нравилась настолько, что в 2010 году я пошла и принципиально проголосовала на выборах за Лукашенко», — принципиально рассказала Инна. С детьми, можно предположить, было примерно так же.
В 2020-м ни он, ни она о детях не думали. Они гуляли, хороводили, кормили голубей, хотели перамен. Когда перамены пришли к ним лично и постучали в дверь, Инна сбежала, оставив на мужа всех пятерых детей. Затем Илля тоже — с помпой, с шумихой, со снимками, со всеми детьми — улетел в Польшу.
Детей жалко — сил нет. Илля ж готовился снова обеспечивать семью: стал таксовать попеременно с Инной и «сниматься в массовках кино». Я, говорит, выбрал детей и их будущее, а вот если бы остался — «шёл бы до конца». И Инна, и мы вполне себе представляем, до какого.
Наконец, они развелись. Причем не в Польше, а в Беларуси. И поскольку у обоих задница голая, то Инна выгнала Иллю жить в машине, в том самом такси. А потом пустила обратно. А потом снова выгнала. Ачётакова?
Пожив в машине, помывшись на заправках и походив в общественные туалеты, Илля засобирался обратно в Беларусь. А Инна — в псевдораду. Если раньше на них были только штрафы, то теперь — полноценная уголовка. Инна «уверена, что ее проблемы в псевдораде рассмотрят и подумают, как их решить». Илля «позвонил Воскресенскому, и тот сказал, что у него все будет хорошо». Вспоминается Сергей Лавров и его бессмертное выражение…
Будучи таксистом, недавно Илля превысил скорость в населенном пункте «на 61–70 км/ч», судя по польским ПДД. Ачётакова? И поляки у него на три месяца отобрали права. Он жалуется: «Никого не интересует, как в Беларуси, что работа зависит от прав. Всем плевать, как и во всем евросовке, где на обычных людей наплевать. Главное же какая-то эфемерная свобода и демократия. При этом процветают стукачество и куча камер, просто по Оруэллу». Жизнь — боль. Но читать Иллю — это боль невыносимая.
А еще за превышение дали полтыщи евро штрафа. Илля уверен: «Фактический геноцид белорусов за границей, о котором не любят говорить оппозиционные политики, есть, был и будет. Евросоюз давно превратился в самый худший из возможных образцов диктатуры. И будет только хуже». Мы все верим, что за Иллей каждый день гоняется фондерляля, хочет лично загеноцидить, лишь убегая от нее, он и нарушил правила, правда?
Нет. Немногочисленные подписчики Илли не выдержали и написали в соцсетях, что превышение на 60 с лишним км/ч (в польских населенных пунктах разрешенная скорость — 50) — это немного слишком. Слишком вызывающе, как сказал Остап Бендер про манишку Паниковского.
«Здесь все так ездят, — высокомерно ответил Илля. — На 50 км/ч я просто засну и точно врежусь. Все мои ДТП были на маленькой скорости». Неубедимый. Непробиваемый. Бчбанутый с ног до головы.
Илля Добротвор — по кусочку от этого (мифологического уже) персонажа есть в каждом невероятном. В каждом змагаре. А Инна Добротвор («Вы не мать, мадам, вы — урод!») присутствует в каждой протестунке, в каждой босоногой светлоликой женщине, в каждой синей козе и тупой овце.
Есть безошибочный тест, по результату которого любого и любую из этой беглой хевры можно проверить, стал ли он хоть немного адекватен или бчбанутость берет свое, как дистрофия мозга. Надо спросить: согласны ли вы с тем, что толпа на улице сама определяет, что тут законно, а что — нет? (Для особо романтичных: пишется ли Конституция на улице?).
И если «да», то разговаривать не о чем. «Нормальная скорость для опытного водителя, — рассказывает нам, своим пассажирам и всем полякам Илля, — та, на которой он контролирует машину». А все эти ваши правила и законы можете засунуть себе…
Какое все же счастье, что такие вот невероятные стали беглыми. Стыдно за них, конечно же, и всем нам, и даже отсюда. Но мучаются с ними пускай поляки. Литовцы. И все общеевропейцы, что давали им деньги.
Никто из них еще не знает, что наши беглые сами себе законы придумывают, сами устанавливают — и сами по ним живут. В старых машинах. Или как придется.
