В Беларуси без коня — никуда. По крайней мере, так было до недавних пор. Сейчас вот обещают сельчанам приусадебные участки с помощью техники обрабатывать. Да и всяких технических «мини»–приспособлений для индивидуального применения уже немало выпущено. И все же конь для трудолюбивого и хозяйственного белорусского сельчанина и по сей день, можно сказать, главный друг. Трактор трактором, но когда надо участок вспахать или сено привезти с делянки, по–прежнему идет крестьянин к бригадиру или председателю «коня просить» — своего–то уже совсем мало кто держит. А во власти начальника — дать коня или отказать в просьбе. Поэтому простой люд старается с вышестоящим ладить, ни в чем не перечить: не дай Бог разозлишь — придется самому впрягаться в плуг и сено домой таскать на собственном горбу «ношками».
Так уж повелось, что белорусские кони в основном рабочие. Ипподромы, скачки, бега — это, можно сказать, не про нас. Мы больше по части — лошадку в воз или телегу запрячь, «водить коня» с плугом или бороной... Нам не до развлечений.
Коневодство возникло на территории Европы и Азии в IV тысячелетии до н. э., распространилось по всему миру во II тысячелетии до н. э.: лошади из Малой Азии проникают в Африку, в XVI веке завозятся в Америку, в Австралию — в XVII веке.
История белорусского коневодства практически отсутствует, за исключением трудов и стараний великого маршалка ВКЛ Криштофа Николая Дорогстайского, автора, пожалуй, единственного в прошлом, если допустимо так сказать, белорусского пособия по коневодству и верховой езде «Гиппика о лошадях». Оно увидело свет в 1615 году. У себя в поместье в Мурованой Ошмянке магнат занимался и практикой — разводил лошадей. Дорогстайский стал первым, кто преподал землякам основы выездки как утонченной науки, где нет предела совершенству. Маршалок много ездил по свету, учился в Европе, в том числе постигал и «лошадиную науку» в неаполитанской школе верховой езды. Но об этом уже написано немало, в том числе и в нашей газете.
Вообще «гиппика» — универсальное международное название изданий по коневодству. Но книга Дорогстайского — единственная написанная на белорусской территории автором местного происхождения и, кстати, изданная там же. Она была популярной — выдержала пять переизданий — и дорогой. Ее иллюстрировал известный в те времена искусный мастер Томаш Маковский — придворный гравер самих Радзивиллов. Тончайшие гравюры выполнялись на меди.
Наверное, во многом благодаря Дорогстайскому коневодство стало своего рода брэндом Ошмян и его окрестностей в XVIII — XIX веках. Отсюда поставляли коней в гусарские полки. Местные частные конюшни готовили лошадей, на которых российские спортсмены выступали на Олимпийских играх 1912 года. Большой конский базар существовал в Лиде.
Еще благодаря истории и писателю Владимиру Короткевичу мы знаем о некоей местной породе лошадей со странным названием «дрыкганты». Их он упоминает в своей знаменитой «Дикой охоте короля Стаха».
«...Берегитесь трясины, люди, берегитесь болот ночью, когда синие огни собираются и начинают пляски на самых гиблых местах. Там часто увидите вы двадцать всадников на вороных дрыкгантах».
«...Что–то сверхъестественное было в этой охоте. Этот леденящий душу крик — он не мог вылетать из человеческой груди. Грохот копыт, появляющийся только временами. Дрыкганты, порода, которая исчезла, а если даже и не исчезла, то кто в этом захолустье, в этой глухомани был так богат, чтобы купить их?»...
«...Это были настоящие полесские дрыкганты, порода, от которой теперь ничего не осталось. Все в полосах и пятнах, как рыси или леопарды, с белыми ноздрями и глазами, полыхавшими из глубины красным огнем. Я знал, что эта порода отличается удивительно машистой иноходью и во время галопа мчит огромными, оленьими прыжками. Не удивительно, что в тумане их прыжки казались такими большими».
Сведений о таких животных снова–таки почти нет. Можно только отыскать такую версию: дрыкганты — вымершая белорусско–польская порода коней. Иноходцы белой, реже вороной масти (исключения были редки), в полосы и пятна — как леопарды, храп — розовый. Красивое описание. Жаль, что вымерли. А так был бы и у нас свой лошадиный брэнд, может, еще даже похлеще, чем у россиян орловский рысак. Почти как легендарный ахалкетинец.
Что касается ипподромов, до войны они были в Гродно и Гомеле. До войны в Минске существовал ипподром — имени Буденного, народного героя, командира Первой конной армии. В те годы в СССР сформировался настоящий культ бегов. Это, конечно, не Аскот, но все равно демонстрация достижений, в нашем случае — народного хозяйства и советской селекционной науки. Ярчайшая иллюстрация тому — легендарный фильм «Кубанские казаки». Скептики должны были быть повергнуты, а преимущества колхозной системы доказаны неоспоримо.
Ипподром, довольно скромный, открылся в Минске 30 мая 1925 года на Кошарской площади — теперь территория возле завода «Кристалл». Так что, если бы сохранился, сейчас праздновал бы юбилей. История зафиксировала и такой знаменательный факт: 15 мая 1934 года на Минском ипподроме прошли большие соревнования, на которых присутствовал сам легендарный командарм Семен Буденный. Здесь собирались митинги, а после освобождения города от немцев состоялся исторический партизанский парад. В 1945 — 1946 годах на территории ипподрома проводились казни германских военных преступников и их местных пособников.
Вообще, в Европе лошадиные бега и скачки — целая индустрия. Существуют еженедельные газеты, специализирующиеся на репортажах о бегах, многие издания на последних полосах дают результаты заездов. Есть даже отдельный телевизионный канал. До 1917 года и Россия — после Англии — считалась второй страной по проведению лошадиных соревнований, опережая США. Лошадиный спорт сейчас весьма популярен во Франции, Финляндии, Швеции. Есть там и свои породы лошадей. Финны любят бега, даже устраивают специальные детские соревнования. В южных государствах, в том числе арабских, предпочтение отдается скачкам, родина которых — Англия. Англичане гордятся своей «национальной» породой — английской скаковой, самой резвой в мире. Скачки почитают в Италии, Австралии, Испании. Беларусь пока в этом списке не значится. Может быть, только пока... Не все же нам лишь мечтать о своем Сивке–бурке.
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
