Помогли читателю из Испании проследить судьбу его близких, уничтоженных фашистами в Дрогичинском районе

Неожиданный отклик пришел на мою редакционную почту спустя почти год после выхода материала «Самое страшное — война, самое бесценное — мир» от 6 мая 2023 года. В нем шла речь о судьбе почти 100-летнего ветерана войны Павла Владимировича Макаревича, которого мы навестили в агрогородке Хомск Дрогичинского района накануне 9 Мая. Во время карательной операции в 1943-м в этом населенном пункте немцы согнали в церковь и сожгли 193 местных жителя. По словам председателя Хомского сельисполкома Александра Заверача, после войны уцелело не более 40 домовладений, убито 2 тысячи человек. Кроме того, дополнительно для сайта sb.by мы дали заметку о том, что прошлой весной на месте одного из захоронений в агрогородке установили плиты с 800 именами жертв Холокоста, убитых в 1941 году. И вот что написал мне на днях Брайан Здитовски: «Я знайшоў артыкул пра помнік габрэям, забітым у Хомску падчас нацысцкага ўварвання. Сярод 1300 забітых была ўся сям'я майго дзеда». 

Слева направо: Наум (дедушка Брайана), Шломо (прадед), Хая Лея (прабабушка), Сара (сестра дедушки). В нижнем ряду слева направо: Лейлб (брат), Темар (мать Хаи), Тзрил (сестра Темар), Тзрил 2 (сестра), Винье (сестра). 

Оказалось, дедушка Брайана Наум Здитовски переехал в Буэнос-Айрес, когда ему было 17 лет, и прожил там всю жизнь. Родители отправили его в Аргентину на заработки, чтобы позже он перевез туда всю семью. Отца Брайана зовут Даниэль Здитовски (родился в Буэнос-Айресе), сейчас ему 71 год. 

— Мои папа и мама эмигрировали в Каракас (Венесуэла) в 1970-х, и мы с сестрой Роминой родились и выросли там. Мне 40 лет, — пояснил читатель. — Я самостоятельно переехал в Буэнос-Айрес, когда мне был 21 год, и прожил там около 14 лет, а затем перебрался в Барселону в 2019-м. Я музыкант и разработчик музыкальных продуктов.

Уточнила, кто же Брайан сейчас по паспорту, и получила впечатляющий ответ:

— Я венесуэлец, у меня аргентинские родители, польско-белорусский дед (Здитовски), аргентинская бабушка Тереза Гербо (мама русская, отец-француз). Ее отец, Якоб Гербо, участник Гражданской войны в Испании. Со стороны матери у меня испанские корни и сейчас испанский паспорт.

Каким образом человек с такой необычной биографией нашел и прочитал мою статью? В первом письме (написано на белорусском с помощью автопереводчика) собеседник объясняет так: «Мой бацька прывіў мне павагу да ведаў, адкуль мы родам. Ён заўсёды заклікаў мяне даследаваць наша паходжанне. Пра сваё дзяцінства ў Хомску дзед распавядаў вельмі мала, але ў нас засталіся лісты, паштоўкі і даваенны фотаздымак яго сям'і».

Про войну родственники не писали — только про обычные бытовые занятия. Брайан вместе с отцом планируют поездку в Хомск летом, чтобы узнать больше. Собирались еще во время пандемии, но не вышло. Никто из семьи не был в Беларуси. Им нужна помощь переводчика, чтобы собрать хоть какую-либо информацию. «Я пішу ў шмат месцаў і вэб-сайтаў, дзе згадваецца Хомск, каб даведацца, ці пашанцуе мне… Ёсць яшчэ мястэчка Здзітава, адкуль, мы ўпэўнены, паходзіць наша прозвішча».

На нашем сайте Брайан увидел фотографии памятника с именами погибших евреев, однако из-за невысокого разрешения не смог рассмотреть, есть ли там его родные: «Не могли бы вы подтвердить, есть ли какие-либо имена на памятнике или информация о них?»

Мы нашли фотографии, и я начала переписываться с Брайаном, ведь он не указал в первом письме имена родных. Одновременно связались с Хомском, чтобы узнать как можно больше подробностей. Удача нам улыбнулась!


Изучив фото памятника в хорошем качестве, мы нашли имена 30 здитовских, двое из них — дети без указания сведений о них. На редакционном фото плит не видно букву «З», однако нашу догадку подтвердил председатель Хомского сельисполкома Александр Заверач: Здитовские есть в списке. Но те ли это люди, кого ищет испанец? Брайан прислал мне страницы с сайта Центральной базы данных жертв Холокоста музея Яд Вашем с указанием имен на английском и семейную фотографию с подписями, кто есть кто. «В документах указывается, что все они были убиты в 1941 году, поэтому, несомненно, их тела должны быть похоронены в общей могиле среди 1300 человек», — пишет он. На фото в верхнем ряду слева направо: Наум (дедушка Брайана), Шломо (55 лет, прадед), Хая Лея (50 лет, прабабушка), Сара (28 лет, сестра дедушки). В нижнем ряду слева направо: Лейлб (24 года, брат), Темар (мать Хаи), Тзрил (сестра Темар), Тзрил 2 (сестра), Винье (сестра). Также испанец указал среди погибших родственников ребенка — сестру его прадеда Геню, возраст которой неизвестен. Кстати, нашла аналогичные сведения в базе данных на русском, указано, что Шломо был мясником.

На памятнике подряд имена Здитовских Шлейме, Хая, Соре, Вихне, Фейльб, ребенок (Геня?), отдельно — Тэма (мать Хаи?). Председатель Хомского сельисполкома также по моей просьбе переслал мне копии страниц книги «Память» Дрогичинского района. В ней — подробности трагедии, произошедшей в Хомске в августе 1941 года, а также список евреев местечка, которых расстреляли. Собрали его родственники и знакомые, которые жили в Израиле, а перевел и прислал в Хомский сельсовет в 1991-м житель Бреста — координатор рабочей группы областного объединения бывших узников фашизма Ш. Вайшнтейн. Прежде чем вновь обратимся к списку имен, попробуем ответить на другой вопрос Брайана: он просил узнать подробнее о трагической судьбе родных. 

В интернете немало противоречивой информации на этот счет. За пояснениями обратилась к учителю Хомской средней школы, краеведу Людмиле Юрашевич. Вместе с коллегами и учениками она собрала уникальный материал. Это воспоминания и свидетельства жителей агрогородка. До войны около 60—65 процентов населения составляли евреи, их практически всех уничтожили.

Людмила Григорьевна прислала свидетельство жительницы Хомска 1925 года рождения Ольги Кугач. Беседу Ольги Андреевны с детьми сняли на видео в 2011-м, сейчас ее нет в живых. Вначале они вместе обращаются к книге «Память»: «Погожим летним днем под вечер в Хомск со стороны Кобрина приехало около 150 кавалеристов на серых лошадях. Первым делом разместились на квартирах. На следующий день, погойсав по окрестностям, недалеко от деревни — в сторону Ясельды — приказали копать канаву… На следующий день все еврейские дома были окружены… Людям было приказано надеть лучшую одежду, взять необходимые вещи и ценности и идти на окраину деревни. Тут мужчин отделяли от женщин с детьми, заставляли сдать ценности, раздеться. А вокруг уже установлены пулеметы, колонну окружили автоматчики…» 

По воспоминаниям местной жительницы, все было не совсем так: под вечер каратели приехали на машинах и мотоциклах. Всех мужчин-евреев сразу собрали в местной синагоге, где они и ночевали, а женщины остались по домам.

«На рассвете в деревне было тревожно, даже коров не выгоняли. Немцы с собаками на цепях, с закатанными рукавами обыскивали дома, чтобы убедиться, что люди не прячут евреев. Затем построили женщин с детьми в колонну. Никаких вещей они не несли, только маленьких детей на руках. Шли тихо, без плача, чтобы не пугать малышей. Это ужас был, это очень страшно. Шли мои девчата, с которыми я дружила, училась… Их расстреляли и засыпали землей». 

По воспоминаниям местных, это произошло в низине и болото вокруг ямы от крови стало красным. Сама земля как будто шевелилась от похороненных заживо. Рассказывали, что осенью, когда вода вышла из берегов, по реке плыли трупы детей...

Синагога в Хомске.

Людмила Юрашевич дополняет рассказ, уточняя, что события происходили 1—2 августа 1941 года. 

— В некоторых источниках пишут, что 14 августа, но это неверно: все свидетели говорят, что расстрел произошел на Илью, — добавила она. — В то время немцы массово не уничтожали евреев в Беларуси, только по Полесью прошлись с рейдом устрашения. 

Ссылаясь на воспоминания Николая Яковлевича Галаха 1925 года рождения (в 1941-м ему было 16 лет), собеседница продолжает описывать произошедшее: 

— Накануне расстрела немцы отобрали несколько евреев и белорусов. На улице Набережной, в районе старого православного кладбища, их заставили копать яму, достаточно глубокую, около 3—4 метров. Когда ее выкопали, фашисты опустили вниз лестницу и дали приказ: «Рус, поднимайся». Белорусы выбрались из нее, евреев расстреляли, а остальным сельчанам приказали уложить ровно тела и ничего не рассказывать другим. 


Позже в Хомск привезли евреев из Шерешово и расселили в опустевшие дома их сородичей. Их ожидала та же участь.

Брайан прислал мне не только фото родных, но и открытку, подписанную на польском: Boznica w Homsku (надпись продублирована на иврите). Людмила Юрашевич пояснила, что изначально это здание служило католическим храмом, а затем его выкупили евреи и сделали из него синагогу. Находилась она в центре Хомска рядом с уникальной церковью с круглым фасадом. В коллекции учителя есть фотография, где ракурс выбран так, что оба здания изображены вместе. Фашисты превратили в руины и то и другое. 5 июля 1943 года расстреляли и сожгли 170 мирных жителей Хомска, в основном стариков, женщин и детей. В местечке уцелело не более 20 хат…

— А ведь до войны в нем было более 3 тысяч жителей, — напоминает Людмила Юрашевич. — В 1938-м местный еврей Хаме Подостройте даже провел на улицы электричество.

Мало кто из родственников уцелевших сумел побывать в родных местах. Так, примерно в 2018 году из Испании приезжала одна из потомков евреев Нурия Подоровски. Кстати, откуда могла происходить фамилия Здитовски и где искать корни Брайану?

— У некоторых местных евреев было принято называть себя по населенным пунктам, например от деревни Заточье — Затоцки, — поясняет краевед. — Считается, что примерно в трех километрах от Хомска находился старинный средневековый город Здитов. Сейчас это территория деревни Старомлыны. Здитово располагалось в низине, поэтому и Хомск для местных жителей стоял как бы на холме, откуда и одна из версий его названия.

По легенде, часть людей ушла из поселения в Хомск, а другая основала Здитово (это в соседнем Березовском районе, примерно в 10 километрах от современного агрогородка).

В поисках совпадений мы изучили список евреев, расстрелянных в Хомске, в книге «Память». Среди них есть Здитовский Шлейме и член его семьи Хае. Предполагаем, что это прадед и прабабушка Брайана. Также следующими указаны Здитовский Соре и члены его семьи Вихие, Лейбл, один ребенок (Геня?). Не исключено, что это Сара, Лейбл и Винье, о судьбе которых хочет узнать их потомок.

По свидетельствам одного из очевидцев, после убийства каждой партии евреев в Хомске немцы выпивали по рюмке шнапса и смеялись. Возможно, похожим образом скалят зубы современные наследники фашистов. Те, что смеются в соцсетях над трагедией в «Крокус Сити Холле». Или те, что недавно наградили бывшего бойца дивизии СС «Галичина» Ярослава Гунько (Хунку), из-за чествования которого в парламенте Канады ушел в отставку спикер Энтони Рота. В день его 99-летия украинец получил почетный знак «За заслуги перед Тернопольщиной» имени Ярослава Стецько.

Но они забывают, что у таких преступлений нет срока давности. Напомню о недавнем приговоре Верховного Суда Республики Беларусь украинскому нацисту Катрюку, признанному виновным в геноциде. Кстати, ветеран из Хомска Павел Макаревич дожил до столетия и в здравии и сегодня! И белорусы точно не перепутают, кто герой, а кто преступник.

yasko@sb.by

Фото Алексея МАТЮША и из архива Брайана Здитовски, Людмилы Юрашевич