Беглые в панике. Роман Протасевич в интервью руководителю телеканала ОНТ Марату Маркову сдал, образно говоря, все пароли и явки. Любопытный момент: в эфире не показали и половины из того, о чем говорили собеседники, — в интересах следствия. Но даже сейчас в отношении Протасевича многие «змагары» выражений не выбирают. Те, кто еще недавно стоял с плакатами «Свободу Роме», теперь грозят «ему хана», только матерясь. Значит, возымело эффект. Корреспонденты «СБ. Беларусь сегодня» почитали телеграм‑каналы, соцсети, опросили экспертов и узнали, как белорусы и наши соседи оценивают сказанное.
Григорий Азаренок, журналист телеканала СТВ:
Жены силовиков три дня в августе плакали. Они не знали, придут ли их мужья живыми. Потом они плакали несколько месяцев, когда их травили. Плакали их матери и дети. Плакали девочки‑журналисты, которых бросили их родные из‑за травли. Некоторые попадали в больницу. Плакали учителя, кому дети фактически швыряли в лицо грамоты и медали. Очень много тогда слез пролилось. Протасевичи их не жалели. Если бы они пришли к власти, на слезы наших детей и матерей они бы не посмотрели. Они бы убили сотни людей. Тысячи бы погибли впоследствии. Нашей страны бы просто не стало, и тогда плакали бы уже миллионы.
Сейчас ему страшно. Око за око — принцип ветхозаветный. Не наш. Думаю, многие наши люди лично его прощают. И я в том числе. С поверженным врагом воевать — бесчестно. Будет следствие и суд. Они все решат. А к тем, кто еще остается на той, проклятой стороне, один простой совет. Посмотрите на Романа. Ему повезло. Вам может не повезти. После такого ваши кураторы будут к вам беспощадны. Вы уже повержены. Признайте это и возвращайтесь.
Александр Шпаковский, политический аналитик:
— В обществе постправды юридическая сторона вопроса интересует только следствие и суд, публика и разные «эксперты» в основном играют в игру под названием «верю/не верю». Итак, предположим, Протасевич заключил досудебное соглашение и действует абсолютно верно с точки зрения инстинкта самосохранения. Безграмотные и эмоционально заряженные люди станут с подачи определенных ресурсов рассказывать об «условиях, в которых он оказался», «следах от наручников», «любимой девушке в соседней камере» и прочей ерунде. Мы оставим эти сопли домохозяйкам и попробуем проанализировать правовой аспект, так как все, что делает Роман, имеет под собой четкую юридическую основу, является его осознанной линией поведения и защиты в целях минимизации ответственности за совершенные преступления. С учетом того что свои преступные действия обвиняемый совершал с использованием информационных ресурсов и сети интернет, то вполне логично, что загладить вред, причиненный преступными деяниями, он стремится за счет деятельного раскаяния путем выступлений в СМИ. Глупцам с клиповым мышлением этого не понять, но в правовом плане все именно так.
Так что, милые женщины и мужчины с женским характером, не спешите жалеть этого «мальчика». Его действия строго продуманы в рамках линии защиты, и я убежден, что мы еще увидим, как он изобличит «девочку».
— Протасевич описал корыстную зависимость центров Тихановской и Латушко от доноров по двум факторам: протестная активность и диверсионная деятельность. Последнюю беглые пытались наладить и продвинуть. В ее состав входили действия по лжезвонкам о минировании различных объектов (в том числе примечателен рассказ о лжеминировании Белорусского дома в Варшаве, чтобы выторговать себе охрану) до террористических групп типа Автуховича и заговоров а‑ля Щигельский — Федута. Более того, слито наличие спящих ячеек. Думаю, что по этой части проверки уже идут.
Любопытная часть интервью посвящена коррупционным схемам польского правительства и беглых. В частности, рассказывается о распиле 50 миллионов злотых премьер‑министром Моравецким, руководством правящей партии PiS и Белорусским домом, предназначенных для помощи политэмигрантам. Только дополню, что подобные разговоры ходят еще с начала работы программы Калиновского. Более того, руководительница «Белсата» Агнешка Ромашевская является близкой подругой семьи Качиньских, которые активно покровительствуют проекту и покрывают коррупционные схемы.
Отдельный кейс — вербовка в революционную активность неокрепших умов белорусских подростков. Здесь видны три сферы деятельности, которые следует признать экстремистскими: программа Калиновского, телеканал «Белсат» и «карта поляка». Именно по этим программам приехала вся компания Нехты. Вначале Тадеуш Гичан, на которого нашим правоохранителям следовало бы обратить внимание, а после и другие.
Прозвучал целый набор фамилий и чатов, участвующих в той или иной мере в организации массовых беспорядков: от аналитика Шрайбмана до семьи Пальчисов. Думаю, что в ближайшее время мы увидим новые задержания. Реакция оппоСМИ, пытающихся перевести внимание аудитории с содержания беседы на эмоции в стиле «какой он бедненький», говорит о полном отсутствии хоть каких контраргументов.
Николай Щёкин, заведующий отделом социологии государственного управления Института социологии НАН, кандидат философских наук:
— Беларусь произвела сатисфакцию в мировом масштабе. Все учебники, методички и пособия по разведывательной и диверсионной деятельности в мире могут пополниться новой главой «Успешное разоблачение агентурной деятельности западных спецслужб против Республики Беларусь».
Просмотрев программу Маркова «Ничего личного», мы все стали свидетелями, с одной стороны, закулисной борьбы за подачки политическими элитами и спецслужбами Запада среди беглых, с другой — хорошо профинансированной коллективным Западом спецоперации по государственному перевороту и физическому устранению Президента.
Надо понимать, что это только малая часть того, что знает и может рассказать подследственный.
Будем откровенны: мы увидели истинное лицо так называемой оппозиции. Алчность, изуверское чувство наживы, так как деньги получали за предательство, за гибель страны, за миллионы искалеченных судеб.Более циничного, жестокого заработка сложно придумать. Телеграм‑каналы стали телеграм‑гестапо каналы, подвергающие шантажу, издевательству, морально‑психологическому линчеванию не только отдельных людей, но целого народа, страны.
У меня вопрос ко всем белорусским гражданам и ко всему здравомыслящему миру: теперь‑то вы понимаете, что беглые уголовники с самого начала подписали договор со спецслужбами Запада, по которому готовы были ввергнуть страну в гражданскую войну, продать всех нас, и это все только ради частной наживы? Считаю, что это «обыкновенный фашизм предателей». Мы все столкнулись с глубокоэшелонированной и разветвленной агентурной системой, работающей на деньги «демократического» Запада, подготовка которой с целью насильственного захвата власти шла не один год. Варшавско‑вильнюсский сговор, курируемый спецслужбами США, дезавуирован.
Определенной роли как Матеуша Моравецкого, премьер‑министра Польши, так и многих других деятелей соседних стран нам всем еще придется дать оценку. Карты раскрыты. Мир увидел не просто двойные стандарты, но прежде всего саму технологию и закулисную плановую подготовку реализации проекта «Убить Президента» и «Государственный переворот как форма демократических выборов». Непосредственное участие высокопоставленных лиц западных стран говорит, во‑первых, о реальном проекте государственного терроризма, во‑вторых, о развернутой хорошо спланированной диверсионной работе, в‑третьих, о целенаправленном финансировании фондами США и Запада свержения законной власти, в‑четвертых, о нетривиальной роли подкупленных оппозиционных сил, в‑пятых, о разветвленной сети коррупционных схем внутри политических элит и спецслужб коллективного Запада.
— Что Протасевич плачет — это такое… детско‑юношеское.
Во‑первых, так внезапно жизнь перевернулась. Совсем, напрочь. Ведь еще неделю назад… пальмы… кум королю… вершитель судеб… резиденцию шатал…
И обидно. Не за страну обидно — за себя. Так обидно: а вот не полетел бы, а поставил бы тогда условия, а стерпел бы того вячорку, не сахарный же…
И жалко. Столько «искренних» усилий, столько «работавшей» лжи, все эти «юниты», по твоему щелчку выходящие на улицы, вот это, я понимаю, игра‑а! — молодые годы, можно сказать, положены на «достижения». Которые теперь смываются в унитаз, вот прямо на твоих же глазах.
И не смыть все это, не слить надоевшую, склочную, не умеющую, недотягивающую до тебя кодлу — нельзя. Их беречь, этих вот? Да и не «Орленок», нет, не «Зямка Копач», ну что ж я, сам себя не знаю? Заговорил — надо продолжать, чего уж. А врать — лениво, это ж так много заново придумать надо… да и зачем?
Опустошение. Как после исповеди. Убил‑зарезал, пришел‑покаялся, расплакался, сам себя принял‑простил. И пошел бы убивать дальше, мало нам великая славянская литература таких типажей нарисовала? Не придумывала ведь, из природы брала.Только после всего этого — немного страха. Причем главный страх — это если нынешние гуманные условия и вежливые разговоры заменят луганские да донецкие степи вокруг. Вот тут тренированное воображение зримо дает понять, как будет больно. Не‑е‑ет!
И становится себя жалко‑жалко. До слез…
Одно могу сказать: не заматерел, нет. С другой стороны, никто умный‑взрослый на его место бы и не попал.
Чекулаевы‑Данейки, Филипенки‑Северинцы и другие змагары‑протестуны, прочтите внимательно. Вы ж не ганнасоуси, вы ж читать‑то написанное обучены.
Несгибаемый старик Ко… (зачеркнуто) Коллезин прямо (насколько может) говорит вам: я предам. Я все расскажу. И про всех, кого знаю. Я таить в себе не буду, даже не надейтесь. Говорю сейчас, чтоб потом без предъяв.
Вот и вся ваша «идейность». Рома‑то с младых ногтей р‑революцию пошел делать, какие‑то, пусть пубертатные, но идеалы у него были. И — в унитаз. А у вас, кроме желания много бабла и немножечко власти, замешанного на «усталости от этой страны» со щепоткой «элитарной затравленности», — кроме вотэтововот и нету ведь ничего.
Очевидно же: змагарам защищать — некого, отстаивать — нечего, опереться — не на что.Помню, я все думал: отчего Шрайбман в армейской шапке так для меня смахивает на пленных немцев из‑под Сталинграда? Ведь казалось бы... А оказалось, не казалось: вот приходят к Артему, звонят в дверь и вежливо просят показать телефон. На какие каналы подписан. С кем переписку вел. Какие указания давал, какие получал, кому, от кого.
И почему это так получается, что... на этом месте я бы уже той страшной вони, боюсь, не выдержал. А следователи — они терпеливые. Впрочем, Шрайбман расколется еще до звонка в дверь, протестуны, что считают себя самыми продвинутыми, — они такие.
После вечернего приятного просмотра у меня теперь лишь один вопрос ко всем тем крепким мужикам и холеным теткам (а такие белорусы и были, и есть), что сидели под плинтусами и втихую по‑соседски помогали змагарам. Вам не стыдно, что та‑аким мелким, таки‑им жалким тварям вы готовы были уступить? По‑соседски?
Обратите внимание, как же дешевы нынче протестунишки‑то... Вон, говорят, продавшийся журналист Семченко получил (уж не от двурушника ли Навоши?) несколько десятков тысяч евро... боже‑боже, и это — сумма? За себя, своих заплеванных родных, изгаженную семью, за всю предательскую жизнь? А 3—5 тысяч на нехту... позорище… но опять же: вы гляньте на тех беглых — они ведь больше и не стоят.Но на базовые нужды хватит: Мотолько со Шрайбманом, думаю, уже побежали покупать заветную ампулу. По примеру Геббельса. Ну, или — если кому ближе современность — Валдаса Адамкуса.
Когда речь идет не о нашей стране, а о своей заднице, они та‑акие умные: вмиг понимают, что — накипело. И плачут‑плачут…
deu@sb.by
demeshko@sb.by
