Потомок того самого деда Мазая теперь живет на два города — Кострому и Витебск
Кто не читал хрестоматийное «Дедушка Мазай и зайцы»? А знаете ли вы, что у главного героя стихотворения, опубликованного больше 150 лет назад, был прототип?.. Добродушный, искренне любящий родную костромскую природу Иван Саввич Мазайхин из деревни Вёжи. Крестьянин, с которым и водил «охотничью» дружбу поэт Николай Некрасов. Встретились с прапраправнуком деда‑добряка.
Правдивая история
С прапраправнуком Ивана Саввича Александром и его женой Еленой Мазайхиными встречаемся в Витебске. За сотни километров от Костромы они оказались не случайно. У Елены белорусские корни. Родом из Лиды, она поступила в Костромской технологический институт, да так и осталась в городе на Волге.
— В Витебске жила моя родная тетя, — рассказывает Елена Витальевна. — Это был сильный духом человек! В Великую Отечественную Зинаида Семеновна Алешкевич находилась в оккупации, из‑за ранения осталась без ноги, позже окончила институт, трудилась в молочной промышленности. Много лет ездили в Витебск в гости, а сейчас фактически живем на два города — российскую Кострому и белорусскую «васильковую» столицу.
В прошлом году Мазайхины получили вид на жительство в Беларуси. Решение сознательное, ведь здесь им нравится многое. И главное — бережное, уважительное отношение к собственной истории.
Александр Мазайхин включается в беседу:
— Такая позиция нам с женой близка. Много лет хотим одного — познакомить как можно больше людей с укладом, богатой биографией 20 костромских деревень, ушедших под воду в 50‑х годах XX века, после строительства Костромского водохранилища. В числе пострадавших от воды деревень — родные моей семье Вёжи, соседние Ведёрки, Спас, от которых остались лишь одинокие острова...
Каждый год в весеннее половодье костромские деревни в низине на пару месяцев заливало водой. За разгул стихии Некрасов сравнивал эту местность с Венецией. А одну из картинок половодья навсегда запечатлел в одном из самых популярных своих стихотворений. Так кто же был дедушка Мазай? У семьи его потомков есть подтвержденный документально ответ. Александр Мазайхин посвящает в детали:
— Мой родной дед Сергей Васильевич был правнуком Мазая, а прадед Василий — тот самый упомянутый Некрасовым внук главного героя стихотворения. Тому, что Мазай был вовсе не сказочным персонажем, а реальным человеком, есть множество подтверждений. В свое время воспоминания моего деда записывали приезжавшие к нему корреспонденты. Встречались, конечно, не в Вёжах, к тому времени затопленных, а в деревне Клюшниково, куда более 70 лет назад вынужденно перебралась наша семья. Дом здесь вышел точной копией вёжинского. На этом настоял дед Сергей, человек твердых принципов, старовер... Чтобы вы понимали масштабы его личности: даже при советской власти все мы ходили в церковь.
Кстати, в семье считали, что пристройку к вёжинскому дому помог сделать приезжавший на охоту Некрасов. Надо же было ему где‑то разместить свою барскую свиту. Дом деда Мазая, уничтоженный в 1950‑х водой, был далеко не лубяной избушкой. В книге о правдивой истории Мазая и родных ему мест, изданной Еленой Мазайхиной и журналистом Дмитрием Тишинковым, есть достоверное фото. Добротный двухэтажный дом стоял на самом высоком месте деревни.
Что в имени его?
Единственного сына Александра и Елены Мазайхиных, как и его знаменитого предка, зовут Иван. По образованию юрист, экономист, он все чаще интересуется своими корнями.
— Выбирая имя, мы и не предполагали, что сын окажется тезкой дедушки Мазая, — удивляет Елена Витальевна. — Точные данные Ивана Саввича стали известны лет 15 назад. Мы подняли архивы, в том числе ревизские сказки (переписи обязанного платить налоги населения, которые составлялись в XVIII — середине XIX века. — Прим. ред.) Костромской области.
Вот тут все пазлы сошлись, замечает Александр Николаевич:
— Сопоставив данные с семейной историей, я «узнал» прапрапрадеда. Это было легко, ведь несмотря на то что я родился в Клюшниково, всю жизнь будто бы провел в Вёжах — с их укладом, передаваемыми из поколения в поколение традициями.
Что насчет охотничьей страсти? За свои 62 Александр Мазайхин занимался ремонтом телевизоров, в 1990‑х, как многие, подался в частный бизнес. Уважает рыбалку, она в Костромской области роскошная, а вот ружье не держал в руках ни разу. Смеется:
— Сомневаюсь, что мой предок охотился удовольствия ради. Иначе бы и внука «подсадил». Скорее всего, ходить на промысел Ивана Саввича жизнь заставляла. У Некрасова мы видим Мазая большим любителем природы, всего живого. Во время «потопа» он не добивает зайцев веслом по голове, как поступали тогда многие, а жалеет — спасает. Советую перечитывать стихотворение и взрослым, и детям потому, что оно в первую очередь о человечности.
Мазайхины берегут не только семейные предания о дедушке Мазае, но и подаренные Некрасовым молитвенник, часовник. Есть и собрание книг русского поэта. На семейных застольях, вспомнил Александр Николаевич, не обходилось без некрасовских «Коробейников» в исполнении мамы, а у отца из любимого было «Плакала Саша, как лес вырубали...».
Бренд без границ
Дедушка Мазай, которого часто называют первым спасателем в России, может стать настоящим брендом Костромского края. В Карабихе Ярославской области, а это около 80 километров от Костромы, действует интерактивный литературный «Музей деда Мазая», делится Александр Мазайхин:
— В самой Костроме тоже стоило бы задуматься над восстановлением исторической справедливости.
На малой родине Мазая до недавних пор больше раскручивали сказочную Снегурочку и вполне реального Ивана Сусанина. Но все меняется, и пример тому строительство туристического комплекса «Мазайцево», посвященного быту, истории Костромской низины. Его возводят рядом с деревней Некрасово. Без композиций с симпатягами‑зайцами, каждый из которых презентует характерный для Заречья промысел, не обойдется. Излюбленным местом для селфи наверняка станет ковчег деда Мазая. Его прототипом стали традиционные волжские суда.
Еще одна мечта — наладить выпуск «заячьих» сувениров, добавляет Александр Мазайхин:
— Магнитики, блокноты, кружки — думаю, все это заходило бы на ура. Кстати, раз предки Мазая, а это я и мой сын, у которого связь с Беларусью в генах, теперь часто бывают в Витебске, можно замахнуться и на оригинальный российско‑белорусский проект? Ау, инвесторы, отзовитесь!
Зайцы есть!
В Костроме появились «ушастые» скульптуры
Недавно город обзавелся бронзовыми скульптурами зайцев, одетых в костюмы XIX века. Каждый герой с ушами представляет определенный род занятий. Считав QR-код, например, можно узнать, что заяц-«зимогор» — разнорабочий, который летом разгружал баржи, а «зимой горевал» без дела. Придумали и легенду, как зайцы попали на улицы. Мол, после спасения дедушкой Мазаем они «разбежались по городу и выбились в люди».
