О прошлом
— В каком возрасте желание стать космонавтом или пожарным уступило шахматам?
— Начал я заниматься в 5 — 6 лет, результаты пришли в 7 — 8, когда я впервые стал чемпионом Беларуси в своем возрасте. С самого начала удавалось побеждать в шахматах, что и определило мою будущую профессию. Но параллельно я занимался и большим теннисом, на достаточно высоком уровне, выигрывал...
— У Виктории Азаренко?
— Мы занимались с ней в одной группе, в официальных соревнованиях не играли. А потом стало сложно совмещать большой теннис и шахматы, где были лучше результаты. Ну и они как–то спокойнее для родителей.
— Отец ваш был тренером по вольной борьбе. Это он посоветовал?
— Папа в свое время очень много денег потратил на мое теннисное развитие. А в шахматах все просто, были бы доска и фигуры.
— В 14 лет вы стали чемпионом мира среди юношей. Звездная болезнь как–то проявилась?
— Естественно, было очень приятно выиграть такой престижный турнир. В тот же год я выиграл и чемпионат Европы до 14 лет. Со стороны, наверное, виднее, но я думаю, что достаточно хорошо прошел этот период и не заболел. Хотя в 2003 году на том чемпионате мира выиграл у Магнуса Карлсена.
— Тогда почему же он стал чемпионом взрослого мира, а не вы?
— Видимо, нужно было старательнее работать, больше верить в себя, к большему стремиться, ставить самые высокие цели и все для этого делать.
— Не завидно?
— Я думаю, все в мире справедливо. Каждый получает то, чего желает, главное — стремиться к этому и идти. Что–то делать и чем–то жертвовать иногда. Смотреть в направлении цели недостаточно.
— Если бы можно было что–то сделать по–другому, что–то бы сделали?
— Нет, у меня такая философия: никогда не жалею о том, что уже произошло. Что ни делается, все к лучшему.
— Что было самым пока трудным?
— Самым трудным была учеба в школе и в университете. Мне не особо нравилось учиться. Было тяжело, когда на месяц–полтора уезжаешь на турниры, а там — математика, геометрия... Были проблемы, приходилось ночами учить, зубрить. Сложное было время, лично для меня.
— И кто вы по диплому?
— Тренер по шахматам. Хотя поступал на менеджмент в туризме.
— Как же так — математика и проблемы?
— Да, у большинства шахматистов с математикой все хорошо. Но бывают разные шахматисты: кто–то играет интуитивно, кто–то больше логически. Я более интуитивный шахматист. У каждого шахматиста есть какое–то, можно сказать, чутье, понимание игры. И я чувствую, ход хороший или плохой.
О шахматах
— Брат у вас тоже шахматист. Без каких качеств шахматами даже не нужно начинать заниматься?
— Без воли к победе. За шахматную партию много чего случается. Бывает, соперник сделает неудачный ход, а ты сразу не заметишь. Партия продолжается, соперник может допустить и вторую ошибку, и ее ты уже используешь. А иногда приходится бороться с близкими людьми, с друзьями.
— Брат же старший, он как даст доской?
— Когда были маленькими, были и такие моменты.
— Шахматная партия — это песня на одном дыхании, бой на встречных курсах или правильно воспроизведенная домашняя работа?
— Я все–таки люблю творить за шахматной доской. Конечно, не обходится без домашней подготовки, чтобы получить хорошую позицию по дебюту, но потом начинается творчество, начинаешь выдумывать. И моя партия с соперником больше все–таки похожа на бой. С песней.
— Как Беларусь смотрится в мировых шахматах?
— Есть командный рейтинг, средний рейтинг игроков — по нему мы 7–е в мире. И на прошлогоднем чемпионате мира в Ханты–Мансийске тоже заняли 7–е место, набрав столько же очков, сколько сборные Украины и США.
— Шахматы — это коммерческий спорт. Призовые за турниры порождают все новых и новых шахматистов, так?
— Не совсем. Я думаю, большинство шахматистов, в том числе и я... Мне просто нравится эта игра, я получаю удовольствие от самого процесса.
— Но вы зарабатываете на жизнь шахматами?
— Зарабатываю. Но у меня есть знакомые, друзья, которые зарабатывают на жизнь чем–то другим, но в шахматы играют с упоением. Больших успехов они, может, и не добиваются, но видно, что у них горят глаза, они получают удовольствие от игры, от общения, от поездок на турниры. Тем более для профессионала очень важно любить то, чем занимаешься.
— Шахматисты сидят очень близко друг к другу, возьмите хоть пресловутый логотип будущего чемпионата мира. Не мешает такое, по сути, отсутствие личного пространства в рабочее время?
— Шахматисты привыкли. Они не только соперника видят, а еще и по сторонам в open–турнирах бывает и сто человек, и двести. Шахматисты повсюду: и слева, и справа, и спереди, и сзади. Простому человеку это будет дискомфортно, но ты настолько погружаешься в саму игру, в шахматную партию — ты внутри, и ничто тебя не может отвлечь.
— С какого момента можно шахматами зарабатывать на жизнь?
— Шахматист может зарабатывать как игрок и как тренер. Игроку нужно иметь, я считаю, звание международного мастера. По рейтингу ФИДЕ это где–то 2.400.
— Кроме шахмат, во что любите играть: в покер, в бридж–преферанс, в компьютер?
— В шашки.
О семье
— Вы как часто дома бываете?
— Профессиональный шахматист полгода в разъездах, в разных странах. В остальные полгода хочется тренироваться и отдыхать.
— А что для вас отдых?
— Главное — это отдых от шахмат, другой вид деятельности. Можно просто быть дома и убирать квартиру.
— Жена ваша тоже шахматист. Не говорит она вам: «Съезди в Урюпинск, там призовой фонд небольшой, но деньги очень нужны?»
— Моя жена очень спокойная, она не навязывает мне турниры, я больше сам их выбираю. Бывают обидные поражения, когда неточной игрой проиграл или сыграл вничью, потерял хорошее место и соответственно вознаграждение.
— И что тогда: «Если бы ты слона на е5 поставил, мне бы шубу купили?»
— Бывает, что и без добычи возвращаюсь. Но ничего, все понимают, что это — спорт, всякое бывает, сегодня ты выиграл, завтра проиграл. Нужно просто стараться и верить.
— Домашняя работа на вас какая–то лежит? Или все разово: раз уж ты, Сережа, сегодня дома — вынеси ведро?
— Мы взаимодействуем, каждый из нас знает свои ходы: супруга застилает кровать, я выношу мусор всегда. Люблю помыть посуду, пропылесосить. Когда дома, я всегда пылесошу.
— Если по шахматным фигурам, то кто у вас дома кто?
— Наверное, я — король, а супруга — ферзь, королева.
— А брат тогда кто?
— Сложно сказать. Конь, наверное.
СПРАВКА
Жигалко Сергей Александрович — международный гроссмейстер, лучший на сегодня белорусский шахматист, трижды (пока) чемпион нашей страны. Очень эмоционально переносит поражения, как и (по его словам) большинство шахматистов. И считает, что шахматиста после проигрыша лучше не трогать, не беспокоить, он бывает неадекватным. «Этого не понять обычному человеку, который ведет размеренную жизнь».
mukovoz@sb.by
