Такой ребенок есть почти в каждом классе. Он выкрикивает с места и залезает под парту. Говорит, когда надо слушать, и ходит по кабинету, когда просят посидеть. Его плохо воспитали родители или учитель недостаточно понятно объяснила школьные правила? Вероятнее всего, у ребенка – синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Как в нашей стране помогают детям с СДВГ? Готовы ли школы к таким «неудобным» ученикам? И какие педагогические лайфхаки действительно работают? Обсудили это со специалистами.
За круглым столом собрались доктор медицинских наук заведующая лабораторией медицинской экспертизы и реабилитации при психических и поведенческих расстройствах РНПЦ медицинской экспертизы и реабилитации Татьяна Емельянцева, врач-психиатр детский РНПЦ психического здоровья Мария Рыбачок, заместитель директора по учебной работе Института психологии БГПУ имени Максима Танка Валентина Солодухо, кандидат педагогических наук, доцент проректор по научно-методической работе Минского городского института развития образования Людмила Воронецкая. А также директор средней школы № 9 Минска Тамара Касьянова, директор средней школы № 224 Минска Наталья Новик, педагог-психолог средней школы № 32 Гомеля Елена Близнец и модератор интернет-сообщества «СДВГ Беларусь», мама школьника с СДВГ Ольга Коробейщикова.
СДВГ – это надолго. Порой навсегда
«ЗН»: Что такое СДВГ – расстройство или, может быть, просто особенность темперамента?
Мария Рыбачок: СДВГ (или гиперкинетическое расстройство поведения) – достаточно частый психиатрический диагноз. Это расстройство может быть обусловлено отягощенной наследственностью, проблемами беременности и родов. Для ребенка с СДВГ свойственны нарушение внимания, гиперактивность и импульсивность. Он не умеет подолгу сосредотачиваться на одном задании, много бесцельно говорит и двигается, перебивает других, часто ведет себя неуместно. И все это – при сохранном интеллекте. Проблемы обычно становятся заметны в школьном возрасте, когда первокласснику приходится сосредотачиваться, воспринимать информацию, выполнять задания, а у него не получается. Тогда педагоги и родители начинают искать помощь.
Татьяна Емельянцева: Как правило, к 12 годам психомоторные функции, отвечающие за контроль двигательной и речевой активности, дозревают: такой ученик больше не перебивает учителя и не залезает под парту. Но дефицит внимания, нетерпеливость остаются на всю жизнь. Кроме того, у детей с СДВГ в будущем чаще возникают невротические расстройства: тревожно-депрессивные, обсессивно-компульсивные, панические атаки. В Беларуси, как и во всем мире, таких детей около шести процентов. И у нас сделано многое для того, чтобы им помочь. Год назад в стране появился атомоксетин – препарат, который используется при лечении СДВГ во многих странах и эффективен в 30–40 процентах случаев, что уже немало. Атомоксетин не вылечивает, его надо принимать длительно, но он может улучшить процесс социализации. Еще один важный компонент помощи – образование родителей. Именно они и должны стать психологами для своего ребенка. Потому что СДВГ – это надолго, порой навсегда. И, конечно, очень важна ресурсная среда.
В первую очередь – в учреждениях образования: педагоги должны понимать, как работать с такими детьми (их, например, нельзя ругать – только хвалить, чтобы вырабатывался «гормон удовольствия» дофамин, который у них в дефиците).
Для максимального эффекта важно выработать единый межведомственный подход, определиться, что делают врачи, что – педагоги, кто из них должен обучать родителей. И мы активно к этому идем.
Поход в буфет – это тоже социализация
«ЗН»: Какая форма обучения больше подходит ребенку с СДВГ, если ему тяжело работать в классе? Надомная, комбинированная надомная?
Ольга Коробейщикова: Мой сын в четвертом классе, и сейчас у него комбинированная форма надомного обучения, когда уроки проходят в том числе в учреждении образования. Я считаю ее комфортной для ребенка с СДВГ и его родителей, ведь, в отличие от обычного надомного обучения (а такая форма обучения в нашей жизни тоже была), ребенок не только получает знания, но и социализируется: учится планировать время, соблюдать правила поведения в коллективе, заводить друзей. Даже поход в школьный буфет, недоступный для «надомников», это тоже социализация. При этом учителям не нужно тратить время на дорогу, ребенок лучше работает на уроках, а родители получают возможность полноценно трудиться хотя бы на полставки. В нашем случае диагноз был известен еще до первого класса. Я понимала заранее: для школы мой сын – проблемный ребенок. Но наша школа не отказывалась с ним работать. Сын шумный, может вставать, когда надо сидеть, и говорить, когда надо слушать учителя. Он имеет проблемы с ощущением чужих границ и может без спроса взять посмотреть чужую вещь, которая ему интересна, иногда вызывая негодование одноклассников. При всем этом он ребенок, который, несмотря на чрезмерную подвижность и общительность, как и все, имеет право на получение образования и нуждается во внимании, понимании, общении и принятии. Скажу честно: не все было гладко. Но, когда возникли проблемы, директор нашего учреждения образования организовала внутришкольную рабочую группу, куда вошли педагоги, которые знают моего сына, завуч, психолог, социальный педагог, дефектолог, – и мы вместе обсуждали проблемные моменты, решали, как быть дальше. Сейчас целая команда работает с моим ребенком. Но за этим стоит огромный совместный труд врачей, педагогов, психологов, руководителей школы, родителей некоторых одноклассников и мой, как мамы.
Тамара Касьянова: Еще одна удачная форма работы с детьми с СДВГ – класс совместного обучения: с этого учебного года он появился и в нашей школе. Как и в классе интегрированного обучения, здесь должно быть не больше 20 человек. А главная особенность заключается в том, что на протяжении всего рабочего дня рядом с ребенком (в нашем случае это второклассник) находится помощник воспитателя, который мягко направляет его, помогает предупредить эмоциональные вспышки. У педагога с малышом налажен прекрасный контакт: она чувствует его, видит, когда надо дать ему передышку, например, вместе сходить полить цветы. В результате второклассник успешно усваивает программу, родители остальных детей перестали нам высказывать претензии.
Конечно, организация такого класса несет для школы определенные трудности: нужно выделить класс, найти учителя, помощника воспитателя. Но лучше решить проблему в самом начале, чем потом получить целый ком проблем.
Ольга Коробейщикова: Да, действительно, класс совместного обучения – очень перспективная форма обучения и воспитания детей с СДВГ в школе, особенно если этот класс организован вовремя, по возрасту. При этом у нас в сообществе «СДВГ Беларусь» периодически обсуждаются ситуации, когда школа вроде бы и готова открыть такой класс, но не может найти помощника воспитателя…
Тамара Касьянова: Я бы посоветовала обратить внимание на воспитателей группы продленного дня. Как правило, они заняты после обеда, а в первой половине могли бы сопровождать ребенка с СДВГ. Конечно, руководитель должен мотивировать специалиста в том числе и финансово.
ПОП-ИТ в помощь
«ЗН»: А есть ли примеры, когда ребенок с СДВГ успешно учится в обычном классе?
Елена Близнец: В гомельской средней школе № 32, где я работаю педагогом-психологом, диагноз СДВГ официально выставлен четырем учащимся. И только один из них учится в интегрированном классе, все остальные – в обычных. Впервые мы столкнулись с ребенком с СДВГ девять лет назад. Не скрою: поначалу многим казалось, что это просто невоспитанный мальчик, которого плохо контролируют родители. Но вскоре мы с коллегами поняли: это что-то другое, никакие стандартные методы с ним не работали. О СДВГ тогда говорили мало, поэтому многое мы делали интуитивно. Например, начали вести дневник наблюдений, где отмечали, что провоцирует ребенка на агрессию (у школьника были эмоциональные взрывы на пустом месте, которые пугали его самого), на каких предметах это обычно происходит, что этому предшествовало. На протяжении двух месяцев каждую неделю мы собирались вместе с родителями, администрацией школы, педагогами, чтобы проанализировать эту информацию и выработать тактику поведения. Параллельно работали с одноклассниками, стараясь, чтобы на смену непониманию и раздражению пришло сочувствие: показывали и обсуждали мультики, говорили об эмпатии, о том, что все люди разные. Конечно, это работа не одного дня и не одного месяца, но она дала результаты. Сейчас наш мальчик в девятом классе. Он интеллектуально развит, в прошлом году представлял школу на городском этапе олимпиады по английскому языку. Мы до сих пор применяем к нему некоторые нестандартные методы. Например, все контрольные и самостоятельные он пишет в кабинете педагога-психолога: одноклассники для него до сих пор – сильный отвлекающий фактор. Еще мы разрешаем детям с СДВГ приносить на уроки слаймы, поп-ит, модные у подростков пушистые хвостики: трогая их, школьники успокаиваются и лучше сосредотачиваются.
Наталья Новик: У нас в минской средней школе № 224 двое детей с таким диагнозом. Причем в прошлом году они настолько хорошо себя проявили, что работа с ними официально завершена: они больше не нуждаются в специальных условиях. Но мы все равно стараемся, чтобы эти дети не переутомлялись, продумываем для них смену видов деятельности. Следим, чтобы в классах стояли конторки и ребенок, который устал и у которого затекли ноги (это касается не только детей с СДВГ), мог поработать стоя. Для того чтобы предотвратить частый для этого синдрома всплеск эмоций, есть зоны снятия напряжения – по одной на каждые два этажа. Это специальные уголки с боксерскими грушами, мягкими модулями, столами для пескографии, массажными креслами.
Но, конечно, самое важное – умение работать с такими учащимися. И речь не только о педагогах. Все работники школы (даже те, кто отвечает за уборку) должны понимать, что такое СДВГ, как помочь такому ребенку не «взорваться» и почему его нужно лишний раз похвалить.
В прошлом году мальчик с СДВГ выиграл в общешкольном конкурсе на лучший скворечник. Вроде бы мелочь, но, когда он вышел на сцену, было понятно, насколько это для него важно и как моментально выросла его самооценка.
Татьяна Емельянцева: Все хотят аплодисментов, но эти дети – особенно. На ребенка с СДВГ можно воздействовать, только давая ему дофамин, – «гормон удовольствия», который у него в дефиците. Именно поэтому с ним совершенно не работают наказания, но при этом он прекрасно отзывается на похвалу. Недавно у меня на приеме был подросток с СДВГ, который сказал: «Я никогда не смогу быть успешным». Он в 13 лет уже поставил на себе крест, самооценка – четыре балла из десяти. Ситуация могла бы быть другой, если бы с ним работали правильно.
Людмила Воронецкая: При выставлении отметки учитель должен дать оценку достижениям ребенка, создать ситуацию успеха. Этот подход используется для всех категорий обучающихся. Педагог должен сказать: «Ты получил шестерку за то, что сделал это и это». А если учитель говорит ребенку, что шесть у него за то, что он не сделал, – это грубая методическая ошибка и прямой путь на повышение квалификации.
Не надо перетягивать канат
«ЗН»: Учат ли педагогов работать с такими детьми?
Валентина Солодухо: В Белорусском государственном педагогическом университете имени Максима Танка обучение работе с детьми с СДВГ начинается с первого курса. Причем это касается всех: и будущих педагогов начальных классов, и педагогов-предметников, и педагогов социальных, и педагогов-психологов. Тема СДВГ освещается на занятиях по специальной психологии, детской и общей психиатрии. Есть и отдельные дисциплины. Например, на всех факультетах преподается «Инклюзивная образовательная практика», где речь идет о работе с детьми с особыми образовательными потребностями – в том числе с СДВГ. Для будущих педагогов-психологов есть дисциплина «Психологическая помощь обучающимся с СДВГ». Поэтому учителя, которые недавно получили диплом, понимают, что это за дети и как с ними работать. Для педагогов, которые давно окончили университет, в БГПУ имени Максима Танка предусмотрен 36-часовой курс повышения квалификации «СДВГ у детей: специальные условия образования и развития». В прошлом году мы провели десять таких курсов. Очередной стартовал на прошлой неделе: мы впервые решили сделать его в онлайн-формате, чтобы к нам могли присоединиться педагоги, которым сложно приезжать на учебу в Минск. Мне, как лектору, мало просто рассказать об СДВГ. Стараюсь слушать учителей, чтобы понять, что они знают и где есть пробелы. Спрашиваю: встречались ли вам на уроках такие дети? что вы с ними делали? что получалось, а что нет? Обсуждения, дискуссии, презентации, решение педагогических задачек – мы используем все методы, чтобы сформировать у учителей навыки взаимодействия с такими детьми.
Людмила Воронецкая: Что касается Минского городского института развития образования, мы включили в содержание всех учебных программ повышения квалификации темы учебных занятий по вопросам работы с детьми с СДВГ и другими поведенческими нарушениями, которые только в 2024 году будут прочитаны более чем для 9000 слушателей. Причем мы стараемся работать на опережение.
Если учителя в своей педагогической практике не сталкивались с детьми с СДВГ и завтра такой ученик окажется в их классе, то они будут готовы к принятию этого ребенка.
Кроме этого, в институте на обучающих курсах и мероприятиях в период между сроками повышения квалификации активно распространяется прогрессивный педагогический опыт специалистов в форме семинаров-практикумов, круглых столов, консультаций на базе учреждений образования, ресурсных центров. Например, только за сентябрь 52 учителя иностранного языка прошли обучающий курс «Специфика работы с детьми с РАС, СДВГ и другими поведенческими нарушениями». Чтобы просветить как можно больше учителей, мы проводим обучающие семинары, размещаем много полезной информации на Минском городском методическом портале в разделе «Специальное образование». Помимо этого, по запросу учреждения образования (если, например, в школу поступил ребенок с СДВГ и там возникли затруднения в организации взаимодействия с учителем, учащимися, родителями) наши специалисты оказывают консультационно-педагогическую помощь. Причем не только педагогам, но и законным представителям ученика.
«ЗН»: Что делать родителям, если учитель не хочет вникать в тонкости диагноза и списывает все на невоспитанность ребенка?
Наталья Новик: Я за то, чтобы родители шли к руководителю и обсуждали все проблемные моменты, вместе выстраивали план действий. Родители и школа должны быть соратниками, союзниками, а не пытаться перетягивать канат соперничества – велика вероятность, что тогда ребенка «зажмет» узлами этого же каната. Более того, школа должна помогать не только детям с СДВГ, но и их родителям, ведь воспитание такого ребенка – это огромная (и зачастую пожизненная) нагрузка. Когда ко мне приходит такая уставшая мама, предлагаю ей: «Вам нужно отдохнуть и переключиться. Приходите в субботу: пообщаетесь с педагогом-психологом, а затем мы вместе будем рисовать на столах для пескографии». Для меня до сих пор загадка, почему некоторые родители ищут помощь у частных специалистов, причем за большие деньги, но при этом не готовы бесплатно брать то многое, что дает им государство.
krupenkova@sb.by
