Соцсети должны действовать в правовом поле
Конец июля — начало августа в мировой IT-сфере отметились очередным поединком между государством и крупной социальной сетью. На этот раз на ринг вышли Турция и Instagram. На днях Анкара заблокировала доступ к соцсети на своей территории. Президент Реджеп Тайип Эрдоган мотивировал блокировку тем, что администрация ресурса занимается «цифровым фашизмом» и не дает пользователям размещать фотографии «палестинских мучеников». Представители компании Meta провели с турецкой стороной переговоры, однако результата не добились. Этот прецедент показывает, что все больше государств осознают, насколько мощным может быть влияние социальных медиа на умы и сердца граждан, и задумываются над его контролем.
Президент Беларуси Александр Лукашенко:
— Но наш противник, можно сказать, враг тоже учится на своих ошибках, совершенствуется. Нельзя недооценивать потенциал тех, кто смотрит на Беларусь как на геополитическую цель. Это не шайка фрилансеров, а вооруженная самыми передовыми технологиями сеть политологов и информационно-психологических центров. Какие деньги там крутятся, вы даже не предполагаете. Поэтому надо посмотреть на себя и критически, чтобы стать еще успешнее, еще лучше, эффективнее. Год качества обязывает. Да и время заставляет.
На Форуме медийного сообщества Беларуси, 28 мая 2024 года.
Рождение чудовища
Способов деструктивного воздействия с помощью соцсетей великое множество, но в разрезе современных конфликтов на первый план выходят два: участие в подготовке «цветных революций» и информационное обеспечение боевых действий.
Еще в момент появления такого понятия, как соцсеть, обозначающего онлайн-платформу для общения между людьми, интерес к нему проявили спецслужбы. Считается, что впервые социальные сети массово были использованы для раскачивания ситуации и вывода обманутых людей на протесты во время первого Майдана в Украине. Одной из популярных соцсетей тогда был ныне основательно подзабытый Livejournal, где аккурат к «оранжевому перевороту» образовалось мощное украинское сообщество, которое транслировало нужные Западу нарративы.
Опыт «оранжевого» Майдана был, похоже, признан успешным, поскольку в последующие годы технологию протестировали, в частности, в Молдове, расширив функционал и задействовав новые инструменты в виде Facebook, YouTube и других тогдашних новинок. Вдобавок мощный импульс развитию соцсетей как оружия массового психологического поражения придали президентские выборы в США 2008 года, на которых победил демократ Барак Обама. Его пиар-команда успешно вела пропаганду в мессенджерах, собирала деньги, устраивала обсуждения дебатов (естественно, в пользу Обамы).
Технологии манипуляции сознанием были использованы и во время Майдана-2014, а затем и для массированного медианаступления на Россию и Беларусь. Однако именно в нашей стране, казалось бы, отлаженные методики «революций через социальные сети» дали первый серьезный сбой.
На какое-то время весной-летом 2020 года, затратив громадные средства, задействовав сонм продажных ЛОМов и воспользовавшись нервозностью населения из-за пандемии, деструктивным силам при активной поддержке Запада удалось потеснить патриотические ресурсы на цифровом медийном поле. Однако эффект оказался далеко не таким, как ожидали заказчики «цветной революции» — факторы сильного национального лидера в лице Александра Лукашенко, верных присяге силовиков и высокого патриотического настроя большей части населения позволили сначала задавить побеги бунта на улицах, а затем был достигнут перелом и в виртуальном пространстве. Стало понятно, что соцсети хоть и являются грозным оружием, однако перечисленные выше факторы могут пустить прахом все усилия «демократизаторов».
Цифра идет на войну
Параллельно с использованием соцсетей для искусственного разжигания развивались и технологии их применения для информационной поддержки боевых действий. В полную силу они развернулись с началом СВО, однако и ранее, например в ходе гражданской войны в Сирии, боевики активно запугивали оппонентов через соцсети демонстрацией запредельной жестокости или, наоборот, призывали к сотрудничеству.
Современные ИПСО невозможны без использования социальных медиа.
Фейки, такие как «резня в Буче», удар по роддому в Мариуполе и прочие, обеспечивались не только классическими медиа, но и мощной поддержкой через соцсети для того, чтобы сформировать образ России как агрессора. Постановочные снимки западных фотографов с якобы жертвами «российской агрессии» широко тиражировались в соцсетях. В то же время попытки донести правду или предоставить доказательства преступлений киевского режима натыкались на молчаливую стену бана со стороны администрации ресурсов, что еще раз доказало — соцсети вполне себе контролируемы, ни о какой демократии не может быть и речи, а способов закрыть рот имеющему другую точку зрения есть превеликое множество.
Особый интерес в этом контексте вызывают совместные операции военных и специалистов ИПСО. Яркими примерами действий «тикток-войск» стали попытки рейдов ВСУ и коллаборационистских подразделений в белгородском пограничье в 2023 — 2024 годах, когда мелкие ДРГ просачивались через границу РФ, второпях делали снимки на окраинах сел, стреляли куда-то в сторону ближайшего леса, а затем в соцсетях все преподносилось едва ли не как поход на Москву. Причем главной была именно картинка, а с потерями киевский режим не считался.
Устранение характерной для нулевых — десятых годов интернет-вольницы, обернувшейся изменением политического ландшафта целых регионов и громадными жертвами, станет в ближайшие годы общемировой тенденцией.
Логичным в этой ситуации выглядит перенос успешно показавшей себя в промышленности практики импортозамещения в IT-сферу и создание собственных социальных сетей, мессенджеров и видеохостингов, свободных от западной цензуры. При этом максимальный эффект будет иметь работа в данном направлении не только на национальном уровне, но и в рамках международных организаций, таких как ШОС и БРИКС.
ПОСТАВИТЬ БЛОК
Отчетливо прозападная политика соцсетей, их использование для разжигания ненависти и потворство терроризму вынуждают страны, стоящие на стороне прогресса, искать способы контроля контента, а в особо серьезных случаях и блокировки ресурсов. Тренд на дефрагментацию глобального медиапространства становится все более отчетливым по мере того, как Запад теряет свое влияние.
В ТЕМУ
К началу 2011 года сформировалась тройка флагманов, разделивших между собой роли в разжигании мятежей. Протестные аккаунты в Facebook выступали площадкой взращивания ненависти и координации действий. YouTube стал мощным конкурентом классического телевидения. Наконец, Twitter дал возможность яростной идеологической накачки бузотеров и одновременно позволил напрямую влиять на западный мейнстрим путем твиттер-шторма, когда один и тот же протестный хештег применялся в десятках тысяч однотипных сообщений единовременно и тем самым привлекал внимание крупнейших мировых СМИ и миллионов простых пользователей.
