Рассыпанные ягоды
Летом 2013 года женщина уехала в деревню навестить мать и бесследно исчезла вместе со своей синей «Маздой». Дочь и сын 50-летней Татьяны не находили себе места от беспокойства, которое возросло, когда в лесу, куда она отправилась за ягодами, нашли кучку помятой черники, рассыпанной по окровавленной траве, и деревяшку в бурых пятнах. Они обратились в милицию, привлекли к поискам волонтеров поисково-спасательного отряда «Ангел». Их маму искали всем миром, буквально на каждом столбе были расклеены листовки с фотографиями улыбающейся симпатичной моложавой дамы.
Первой нашлась машина Татьяны — в Москве. Синюю «Мазду» маме купил сын. Ему хотелось, чтобы это авто отличалось от других, и потому молодой человек попросил специалистов нарисовать на лючке бензобака цветок, напоминающий ромашку. Оригинальное изображение привлекло к машине, поставленной на стоянку, внимание одного из местных оперативников. Этот цветочек он уже видел — в социальных сетях, где была размещена информация о розыске женщины из Минска, ездившей на точно таком же автомобиле.
Наши сыщики немедленно отправились в Москву, где встретились с человеком, который пытался поставить «Мазду» на учет в ГАИ. Узнав, что авто принадлежит пропавшей женщине, которой, возможно, уже нет в живых, перекупщик тотчас рассказал, откуда его взял, и сообщил, что человек, пригнавший машину, совсем недавно уехал на вокзал.
Евгения Кулика задержали в Минске, едва он сошел с московского поезда. Тогда парню было всего лишь 20 лет. Он рассказал об убийстве Татьяны и показал, где спрятано тело.
Результат случайной встречи
Они встретились в лесу совершенно случайно. Евгений Кулик и его подельник Николай Лотыш приехали к оборудованному там схрону, чтобы поделить добро, украденное со складов двух фирм, а Татьяна хотела набрать ягод. Результатом случайной встречи стали 14 ножевых ранений, которые нанес Евгений незнакомой женщине. «Трофеями» стали достаточно дорогая машина и золотые украшения. Кольцо Татьяны, сделанное по индивидуальному эскизу и сданное Куликом в ломбард, станет еще одним доказательством, уличающим его в убийстве.
«Мазду» Евгений погнал продавать в Москву. Некий знакомый снабдил Кулика транзитными номерами и проставил в техпаспорте «Мазды» фальшивый штамп о снятии ее с учета в ГАИ Мингорисполкома, а также выполнил соответствующую запись.
Суд признал Евгения виновным в кражах, разбойном нападении, убийстве с особой жестокостью, использовании подложных документов и приговорил к пожизненному лишению свободы. Николаю Лотышу участие в убийстве не доказали, а за кражи и помощь подельнику в сокрытии следов убийства он получил в наказание 7 лет неволи.
Пожизненное заключение показалось Евгению Кулику слишком суровым приговором, он уговаривал суд смягчить его, уверяя, что уверовал в Бога и раскаялся. Что же сейчас, по прошествии четырех лет, думает парень о произошедшем?
Игра в пинг-понг
Рядом с тремя дюжими вооруженными конвоирами этот пухлогубый скуластый парень в оранжевом комбинезоне кажется сущим ребенком. После досмотра в коридоре он, привычно согнувшись, забегает в клетку комнаты для свиданий, протягивает в специальное отверстие руки, чтобы сняли наручники, усаживается и тут же проявляет инициативу:
— Извиняюсь, а вы кто?
Я представляюсь и напоминаю, что он согласился со мной побеседовать. Женя пожимает плечами и предлагает попробовать. Впрочем, изливать душу молодой человек вовсе не намерен. На вопросы он отвечает будто нехотя, односложно, и некоторое время разговор напоминает игру в пинг-понг — ленивую, без хитрых подач и режущих ударов:
— Как вы здесь оказались?
— Как и все… Совершил преступление.
— Тяжкое?
— Конечно.
— Что вы сделали?
— Убил человека.
— Зачем?
— Так получилось.
— А как получилось?
Тишина.
— На вас напали?
— Нет.
— А что сделал человек?
— Ничего не сделал.
— Зачем тогда убили?
— Получилось так! — кажется, Кулик начинает терять терпение.
Словосочетания «так получилось», «так вышло» он повторит еще много раз — будто пытаясь представить себя жертвой сложившихся обстоятельств.
Путь к самостоятельности
Чтобы не раздражать собеседника, предлагаю ему рассказать о себе. Узнаю, что родился в Минске, в самой обычной семье. Учился неважно, после школы пробовал поступить на некую специальность, связанную со строительством, — подробностей он уже и не помнит. Не получилось, пришлось идти работать. Евгений устроился учеником литейщика на мотовелозавод. Но труд этот показался ему непосильным и малооплачиваемым. А деньги парню были нужны, у него имелись долги. Кроме того, хотелось большей самостоятельности, в том числе и финансовой. По выходным он подрабатывал на авторынке в Ждановичах, помогал продавать машины.
— У меня неплохо получалось! — оживляется Евгений. — Предложили там остаться. Я выплатил свои долги и остался работать на авторынке. Быстро продав машину, можно было хорошо заработать. Мы с напарником искали в Бресте, Гродно машины в хорошем состоянии, там покупали дешево, везли сюда. Подешевле возьмешь — больше заработаешь. Со временем научился чинить, чтобы не платить кому-то за работу.
Однако счастливые для перекупщиков времена скоро закончились — когда наши машины запретили ставить на учет в России. Работать на местного клиента оказалось тяжело и неприбыльно. Евгений говорит, тогда подался в Москву, где устроился механиком, работал с грузовыми машинами. По карьерной лестнице дошел до менеджера по продажам. Но — так получилось! — филиал, где он работал, закрыли.
После этого Евгений с товарищем решили организовать собственное дело: арендовали бокс и открыли автомойку. Однако буквально через 2—3 месяца разошлись во мнениях и расстались.
Из рассказа возникает образ работящего и даже предприимчивого молодого человека, которому по каким-то причинам просто не везло. Ни слова о промысле на крупных паркингах, где он снимал с чужих машин декоративные колпаки, молдинги и прочие мелочи, ни упоминания о крупной краже строительных инструментов.
Сожаление под вопросом
Прежде чем заговорить о своем преступлении, Евгений долго молчит, отводя глаза и сжимая зубы. И наконец его «прорывает»:
— Я не шел целенаправленно на это преступление, как преподносили! — имеются в виду СМИ. — Я читал, что там писали… В это никто не поверит, я не ехал в лес, чтобы забрать жизнь этой женщины. Просто… Не то время, не то место… У нас там был схрон с подельником, надо было его убрать. Она приехала. Я говорю, надо уезжать. Вернулись через два часа — она все еще там. Подошла, спросила, где ягоды. Я ей сразу сказал: тут нету никаких ягод, уезжайте! Остальное все, как уже вышло... Я мог бы тогда все изменить, но что уже теперь… Как говорится, с тем живу. Ничего нельзя вернуть назад.
Вопрос о сожалении заставляет Евгения задуматься:
— С какой стороны посмотреть… Много чего произошло, о чем не думал. Жалею не о том, что я здесь, а о том, как это отразилось на родных. Но и человека, конечно, жаль. Меня отец навещает, сестра. Мать… Только в этом году разговаривал с ней в первый раз по телефону. Ей очень тяжело было перенести все это. Наверное, чтобы понять, что она чувствовала, нужно оказаться в такой же ситуации. От нее отвернулись коллеги, соседи, родственники, упрекали ее, все это отразилось на здоровье. Люди думают так, как преподносят им информацию.
— Не хотите ли обратиться к кому-нибудь через газету?
— Вы имеете в виду потерпевших? — последнее слово Евгений произносит не то со злостью, не то с презрением. — К родителям я и так могу обратиться, я остаюсь их сыном.
— К тем, кто, как и вы, стремится к самостоятельности, но может пойти не по тому пути…
— Дело не в стремлении! — возражает Кулик и вновь повторяет как заклинание: — Так вышло! Это стечение обстоятельств. Есть карма, есть исполнители кармы… Что кому-то посоветовать? Каждый делает свой выбор в жизни. Возможно, вы поступили бы на моем месте точно так же!
nevmer@mail.ru
